Падшие - Лорен Кейт

— Как только мы добрались сюда, она будто сошла с ума, — сказала Люси. Она потерла горло, в том месте, где ее касался кинжал.

— Они действительно сумасшедшие, — сказал Габби. — Но очень амбициозны. Она состоит в тайном ордене. Я не разглядела этого раньше, но сейчас все признаки налицо. Они называют себя Zhsmaelim.[39] Они одинаково одеваются, и все имеют определенную… элегантность. Мы всегда считали, что они больше красуются, нежели действительно что-то делают. Никто на Небесах не воспринимал их всерьез. — сообщила она Люси, — но теперь вот придется. То, что она совершила сегодня, это достаточное основание для изгнания. Она теперь сможет видеться с Кэмом и Молли гораздо чаще, чем на то рассчитывала.

— Так Молли тоже падший Ангел? — медленно произнесла Люси. После всего услышанного, такой вывод напрашивался сам собой.

— Люси, мы все падшие Ангелы, — ответил Даниэль. — Просто, некоторые из нас, на этой стороне… а другие на той.

— Есть здесь кто-нибудь еще, — она с трудом сглотнула, — с той стороны?

— Роланд, — спокойно ответила Габби.

— Роланд? — Люси была потрясена. — Но вы же были друзьями. Он всегда был таким невозмутимым, харизматичным.

Даниэль только пожал плечами. Обеспокоенной выглядела только Арриан. Поникшие крылья уныло хлопали у нее за спиной, поднимая в воздух клубы пыли. — Однажды он все-таки вернётся, — наконец тихо сказала она.

— А Пенни? — также тихо спросила Люси, чувствуя как горло сдавило от горя. Даниэль печально покачал головой, сжимая ее руку.

— Пенни была смертной. Невинной жертвой в этой вечной, бессмысленной войне. Мне очень жаль, Люси.

— Так эта битва там…? — спросила Люси. Ее голос захлебнулся. Она еще не могла заставить себя говорить о Пенни.

— Лишь одна из многих битв, которые мы ведем против других падших Ангелов и Демонов, — сказала Габби.

— И кто же победил?

— Никто, — с горечью произнес Даниэль. Он поднял с алтаря цветной осколок витража и метнул его в стену, через всю часовню. Достигнув препятствия, тот рассыпался в цветную мельчайшую стеклянную пыль. Но это не умерило силу его гнева. — Никто никогда не побеждает. Сила Ангелов почти беспредельна, поэтому уничтожить друг друга практически невозможно. Наши битвы дляться до тех пор, пока обе стороны не устанут. После наступает перемирие.

Люси вздрогнула, перед ее мысленным взором промелькнуло ужасное видение: Дэниель, пораженный в плечо одной из тех черных зубчатых молний, которыми была ранена Пенни. Она открыла глаза и взглянула на его правое плечо. На нем ничего не было, но на его груди была кровь.

— Ты ранен? — прошептала она.

— Нет. — ответил Даниэль.

— Его не могут ранить, он…

— Что это у тебя, Даниэль? — спросила Арриан, указывая на его грудь. — Это что, кровь?

— Это кровь Пенни, — произнес Даниэль отрывисто. — Я нашел ее у подножия лестницы.

Сердце Люси сжалось. — Мы должны похоронить Пенни, — сказала она. — Рядом с ее отцом.

— Люси, дорогая, — сказала Габби, вставая. — Я хотела бы, чтобы у нас было на это время. Но сейчас нам надо уходить.

— Я не оставлю ее. У нее больше никого нет.

— Люси, — сказал Даниэль, обреченно потирая лоб.

— Ее смерть на моих руках, Даниэль. Потому, что я вовремя не отослала ее, а потом доверяя тебе доверила наши жизни мисс Софии, которая привела нас в эту камеру пыток. — Люси гневно смотрела на трех Ангелов, стоящих перед ней. — Потому что, ни один из вас, ни о чем меня не предупредил.

— Хорошо, — сказал Даниэль. — Мы сделаем для Пенни все, что мы можем. Но потом мы должны увезти тебя подальше отсюда.

Порывы сильного ветра пытались ворваться внутрь часовни через разбитый витраж, играли с пламенем свечей и расшатывали едва держащиеся остатки витража в раме. Наконец, не выдержав силы напора, они выпали и осыпали алтарную плиту дождем из острых осколков. Габби за мгновение до этого соскользнула с алтаря и встала рядом с Люси. Она казалась спокойной и почти равнодушной.

— Даниэль прав, — сказала она. — Перемирие, наступающее после битвы, применимо только к Ангелам. И теперь, когда столь многие узнали об… — она сделала паузу, прочищая горло — гм, изменении в твоем статусе смертности, найдется немало плохих людей, слишком интересующихся тобой.

Арриан расправила крылья и взлетела. — И много хороших, которые будут рады помочь отразить их удар, — сказала она, оказавшись по другую сторону от Люси с другой стороны, как бы желая успокоить.

— Я все еще не понимаю, — сказала Люси. — Почему это так много значит? Почему я значу так много? Неужели только потому, что Даниэль любит меня?

Даниэль вздохнул. — И это тоже, но не все так просто. — А для остальных добавил, — Она так же невинна, как и кажется.

— Ладно, давайте остановимся на том, что всем просто нравится ненавидеть счастливую пару влюбленных. — пошутила Арриан.

— Дорогая, это очень долгая история, — размеренно произнесла Габби, — Но у нас мало времени и поэтому мы можем рассказать тебе только одну главу в данный момент.

— Люси, это примерно также как с моими крыльями, — добавил Даниэль, — ты должна будешь многое осознать сама.

— Но почему? — озадаченно спросила Люси. Этот разговор ее расстраивал. Она чувствовала себя как ребенок, которому сказали, что он получит вожделенную игрушку, лишь когда станет постарше. — Почему бы вам просто не рассказать мне все. Почему вы не хотите помочь мне во всем разобраться?

— Мы обязательно поможем, — быстро сказала Арриан, — Но вываливать все на тебя сразу? Мы же не изверги какие-нибудь. Тебе ведь не придет в голову разбудить несчастного лунатика когда он будет стоять на краю крыши? Так вот переизбыток информации для тебя сейчас слишком опасен.

Люси обхватила себя руками. — Это тоже могло бы меня убить? — уныло спросила она вовремя прикусив язык, чтобы другие пренеприятные слова, не сорвались с ее языка.

Даниэль обнял ее. — Люси, еще ничего не закончилось. Ты и так уже была на волосок от смерти сегодня ночью.

— И что? Теперь я должна уйти из школы? — она повернулась к Даниэлю. — И куда мы отправимся?

Его гладкий лоб покрылся морщинками и он отвернулся от нее.

— Я не могу забрать тебя куда-либо. Это привлекло бы к тебе слишком много не нужного внимания. Нам придется довериться заботам другого преданного нам человека. К счастью здесь есть такой смертный. — Он со значением посмотрел на Арриан.

— Ок. Я найду его. — бодро отозвалась Арриан.

— Я не оставлю тебя, — сказала Люси Даниэлю. Ее губы дрожали. — Только не теперь, когда я снова обрела тебя.

Глава 20. "Рассвет"

Светало. Наступление последнего дня, который Люси увидит в "Мече и Кресте" за… Ну, она не знала, как надолго уедет отсюда. Одинокое воркование дикого голубя раздалось в светло-сиреневом небе, когда она шагнула приподняв плети лиан Кудзу, до сих пор скрывавших двери в гимнастический зал. Медленно, она отправилась к кладбищу, рука об руку с Даниэлем. Они молчали, пока шли через территорию кампуса по влажной траве.

Перед тем как покинуть часовню Ангелы убрали свои крылья. Это был тяжелый, трудоемкий процесс, который сделал их вялыми, как только они вернулись в человеческий облик. Наблюдая за их трансформацией, Люси не могла поверить в то, что массивные, блестящие крылья могли уменьшиться до столь малого размера, и, в конце концов, совсем исчезнуть, втянувшись под кожу.

Когда все закончилась, она обняла руками обнаженную спину Даниэля. Сначала, он вел себя несколько скованно и был чрезвычайно чувствителен к ее прикосновениям. На ощупь его кожа была гладкой и безупречной, как у младенца. Усталые лица всех троих все еще излучали слабое серебристое сияние, идущее откуда-то изнутри их тел.

Потом они забрали тело Пенни и перенесли его в часовню, положив на алтарную плиту, после того как расчистили ее от осколков и пыли. Не было никакой возможности похоронить ее сегодня утром, когда по словам Даниэля кладбище было переполнено смертными. Как ни мучительно это было, но Люси пришлось согласиться с тем, что проститься с подругой ей придется внутри часовни.

Все, что она смогла сказать, так это — Ты теперь со своим отцом. Он наверняка счастлив был увидеться с тобой.

Даниэль пообещал, что похоронит Пенни подобающим образом, как только страсти немного поутихнут. Люси покажет ему место, в котором был похоронен ее отец, чтобы Пенни могла покоиться рядом с ним. Это было самое малое, что она могла сделать для нее.

Она ощущала тяжесть на сердце, когда они пересекали кампус. Ее джинсы и майка обвисли на ней и были очень грязными. Ее ногти нуждались в срочном маникюре, и она была рада, что вокруг не было зеркал, в которых она могла увидеть, что творилось у нее на голове. Ей хотелось повернуть время вспять и все изменить: заставить исчезнуть жуткие события прошедшей ночи и спасти жизнь Пенни, но сохранить при этом воспоминание о чудесах, при которых она присутствовала.