Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Невозможно противиться тому, что она чувствовала к этому мужчине. Невозможно не поддаваться зову плоти. Эти эмоции сносили все на своем пути.

— Отец? — Прозвучало не очень приветливо. — В чем дело.

— Почему ты еще не одет? — Удивленно. — Ужин стынет.

— Только из душа.

— Ясно. — Давыдов — старший казался напряженным. — В Кемеровском филиале чрезвычайная ситуация. Вылетаете с Антиповым ближайшим рейсом. У тебя самолет через час. Собирайся.

Глава 22

Да, эгоистка. Самая настоящая. Непрошибаемая и неисправимая.

В данный момент Леру не интересовали проблемы компании. От слова совсем. Готова была рукой махнуть, приговаривая — гори оно все синим пламенем! Лишь одна настойчивая мысль терзала сознание, разрывая ее на миллионы мельчайших крупиц, и каждая из них вопила от страха, не своим голосом — как же его отпустить? Сейчас? Голодного и неудовлетворенного? Не связанного обязательствами…в другой город, кишащий свободными девушками и соблазнами? Мужчину, призирающего само понятие верности? Стоило представить Германа и…что он…

Господи! Да Давыдов будет делать все, что ему заблагорассудится! С кем пожелает — ему сложно отказать. И Лера согласилась на это? На ЭТО? Запоздалое раскаяние накрыло с головой.

Идиотка!

В отчаянии, зажмурилась, и хорошенько приложилась лбом о стенку шкафа. Приличный вышел удар. Отрезвляющий. Чуть искры из глаз не посыпались.

Станислав Юрьевич, и Гера притихли разом, точно прислушивались к созданному ей шуму, гадая о причинах его возникновения. Не получив подтверждения догадкам, заговорили вновь, обсуждая все больше и больше аспектов происшествия. Однако девушка не в силах была сосредоточиться ни на словечке.

Что делать? Что же делать? Думай!

Принимая его условия, Валерия и не предполагала подобного стечения обстоятельств. Не знала, что у него появится реальная возможность возжелать кого-то на стороне, так скоро!

Нужно время! Много времени.

Желудок сжался в болезненный комок, угрожая вывернуться наизнанку. К счастью, он все еще был пуст. Но, во рту стало гадко и горько от подступившей желчи. Лера чувствовала себя в западне, из которой нет выхода. В которую загнала себя собственноручно. А теперь, хоть волком вой!

Стало нечем дышать. Либо в замкнутом помещении заканчивался кислород, либо ее легкие, напрочь, позабыли о своей прямой функции. Ни один из вариантов не радовал.

Жалко. Как же себя жалко!

Обессиленно сползла вниз, и забилась в дальний угол, обхватив колени руками. Сколько так просидела, неизвестно, но в какой-то момент все изменилось. Хлопнула входная дверь, и следом раздался характерный щелчок — комнату заперли изнутри.

Конечно! Раньше сделать этого было нельзя!

Створка шкафа бесшумно распахнулась, являя взору мрачное лицо Давыдова. Впрочем, хмурым оно оставалось не долго. Тут же вытянулось от удивления, едва заметил ее — скукожившуюся в три погибели.

— Эй, — ласково окликнул, опускаясь на корточки, прямо напротив девушки. — Я так долго болтал, что ты успела уснуть?

Нет! Ты так долго отсутствовал в моей жизни, что я успела забыть, каким нежным может быть твой голос…

Столь внезапная мысль придала Лере сил. О, она будет бороться! С улыбкой, что называется от уха, до уха, медленно потянулась. А потом усиленно закивала, прикусив губу:

— И теперь, просто обязан взять меня. — Выдержала паузу, любуясь его в раз потемневшим взглядом. — На ручки!

— Твою…Лера!

Договорить ему не дала. Потянулась вперед, обвивая мощную шею руками, и точно лианами, намертво привязывая к себе. Не ожидая от нее подобного маневра, Герман не смог удержать равновесия, и в следующее мгновение, распластался на полу, увлекая девушку за собой. Она заливисто засмеялась, устраиваясь на нем поудобнее.

Мой! — Пульсировало в сознании огромными алыми буквами. — Мой!

Давыдов провел по ее спине горячими грубоватыми ладонями. Ощутимо сжал девичью талию, даже сквозь ткань платья, обжигая кожу короткими, но властными собственническими движениями. Он не останавливался, ни на секунду. Гладил, сжимал, пощипывал, даря ни с чем несравнимые ощущения. Каждое прикосновение — словно разряд током. Но, крайне осторожно. Будто боялся сорваться. Потерять над собой контроль. И все это время, неотрывно вглядывался в лицо девушки непроницаемым взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Обязательно лететь? — Разбавила тишину мягким шепотом, вырисовывая на его груди, покрытой порослью темных волосков, незатейливые узоры.

Уткнувшись носом в ее макушку, мужчина шумно втянул в себя воздух, лишь после этого бросил коротко:

— Ты все слышала.

Кивнула, предпочитая сохранить в тайне, что не поняла из их разговора, ровным счетом ничего. Германа распирало от желания сказать ей что-то. Лера чувствовала это напряжение. И видела. По нахмуренным бровям. По сжатым в жесткую линию губам. Однако он упорно хранил молчание.

— Будешь скучать по мне? — Беззаботно прощебетала, настойчиво отгоняя от себя плохие мысли.

— Думаешь, у меня так много свободного времени?

— Думаю, ты жуткий зануда!

Замолчали одновременно. Фыркнув, от негодования, Валерия улеглась на него полностью. Полы халата сместились в стороны, позволяя ей приклеиться щекой к открытому участку мужской кожи. Слушая мощные, но далеко не спокойные удары его сердца, немного смягчилась. С виду-то спокоен. А внутри…вулкан.

— Ну, и пожалуйста! — Задиристо показала язык, стремясь разрядить обстановку. — А я буду. И никто мне не запретит.

— Уверенна?

— Уверенна! — Теперь голос Леры звучал воинственно. — Скажу больше, как только шагнешь за порог, я тут же оккупирую твою комнату, и…

Герман подмял ее под себя всего одним молниеносным движением. Его глаза горели. Нет. Скорее, полыхали дьявольским огнем. Грудь под ударами сердца ходуном ходила.

— Серьезно? — Прохрипел вдруг мужчина, вклиниваясь между ее бедер. Собственное сердце забилось быстро-быстро, да и во рту давно пересохло.

— Что?

— Оккупируешь мою комнату?

— Д-да!

Давыдов прижал губы прямо к ее уху, заставляя вздрагивать от каждого слова:

— Какая умница, — горячий, чувственный шепот. — Значит, каждую ночь станешь спать в этой постели, представляя меня рядом? На тебе? В тебе?

— Хм…почему бы и нет?

— В таком случае, девочка, ты просто обязана делать это, будучи полностью обнаженной. Позволь простыням напитаться твоим запахом.

Не вопрос! Она даже сбрызнет их своими духами, если придется!

Оба сдавленно зашипели, когда Лера, осмелев, обхватила бедрами его талию.

— Ну, как сказать…ночь, — выдохнула еле слышно. — Скорее утро. Я планирую приходить домой под утро…

Что-то незримое поменялось в нем, в мгновение ока. Тело, захватившее ее в плен, сейчас превратилось в неподвижную каменную глыбу, намертво припечатав к полу. Приходилось отвоевывать жалкие сантиметры, чтобы сделать хоть крошечный глоток воздуха.

— Значит, утро?

— А чего ты ожидал? — Злобно зашипела, не в силах более себя контролировать. — Он, значит, будет там, направо и налево пользоваться привилегиями свободных отношений, а я должна в четырех стенах киснуть, изображая из себя монашку? Нет, уж! И я проведу время с пользой!

— Это чертовски неверный ответ, Лера! — Прогремел Давыдов. Свирепо вцепился в ее волосы, причиняя легкую боль, и притянул вплотную к своему лицу. — Все чаше, и чаще ловлю себя на мысли…что хочу откусить под самый корень…твой острый язычок!

Нормальная девушка от подобных действий пришла бы в ужас. Однако Спирина к их числу не относилась. Подавшись вперед, продемонстрировала тот самый язычок, и лизнула его нижнюю губу, испытывая запредельное количество эмоций от своей шальной безнаказанности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чего же ты медлишь?

Герман издал примитивный грудной рык, больше похожий на сдавленный хрип:

— Он мне еще пригодиться!