Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Ничего не меняется, — выдохнула обреченно. А потом закричала, надрывая горло, — Давыдов! Спускайся, давай! Мы есть хотим!

Мужчина тут же выключил воду.

— Подойди ко мне, — донеслось в ответ.

Ой, мамочки!

К такому повороту готова не была. Совершенно.

— Зачем? — Настороженно. — Я не стану тереть тебе спинку!

— Принеси мне халат, и лосьон после бритья.

Лера сжала кулаки, и громко топнула ногой, в знак душевного протеста.

Нельзя было заранее взять с собой?

Ни, пожалуйста, тебе! Ни, спасибо!

А она, между прочим, не на работе. И в прислуги не нанималась!

Хам!

— Я вижу тебя в отражении, мелкая. Сейчас щеки лопнут. — Засмеялся. — Халат на кровати. Лосьон на комоде. Живее!

Ничего не оставалось. Насупившись, схватила первый попавшийся бутылёк, коих в указанном месте было не мало. Подобно грозной фурии влетела в ванную комнату, намереваясь, как минимум, брызнуть этой штукой ему в глаз, и застыла, не в силах отвести взгляд. От могучего тела, упакованного лишь в белое полотенце на уровне бедер. От влажных капель, стекающих вниз, по гладкой загорелой коже.

Сколько они так простояли, сложно сказать. Просто молчали, и мысленно пожирали друг друга.

— Это крем для бритья, — послышался хриплый мужской голос.

Лера встрепенулась, избавляясь от наваждения.

— Сейчас…поменяю.

— Забудь!

Уверенный шаг в ее сторону. Мягко, но опасно. Так хищник выслеживает свою жертву.

Только не здесь! Только не сейчас…Держи разум трезвым.

— Нас ждут, — напомнила, скорее себе, нежели ему.

Однако данная фраза, казалось, возымела действие. Кивнув, Герман вышел из ванной, оставляя девушку в гордом одиночестве. Нервно сглотнув, направилась следом. И вроде уйти собиралась, да только в последний момент передумала. Отчаянно захотелось просто побыть рядом. Просто поговорить. Детально изучить его спальню, ведь больше шанса могло и не выпасть. Сдерживаться, впрочем, не стала. В какой-то миг, о существовании Давыдова вообще забыла. Напрочь. Она знакомилась с новой территорией. С ее аурой и неприкосновенной мужской энергетикой. Открывала все, что только попадало под руку — шкафы, тумбочки, комоды — изучая содержимое, и оставляя там невидимую частичку себя. Ощупывала.

Перенюхала всю парфюмерию, испытывая неимоверное наслаждение. Теперь Лера знала название любимых ароматов Германа. Почему-то, это казалось ей важным.

За спиной раздался сдержанный смешок, заставляя инстинктивно обернуться.

Герман развалился в своей кровати, и подобно властителю мира, закинул руку за голову. В белом махровом халате, слегка распахнутом на груди. Волосы, все еще оставались влажными после душа. Улыбка, которой Давыдов одарил ее, была способна плавить кости, подобно воску — чудом на ногах устояла. С легким прищуром мужчина следил за каждым ее движением.

— Тебе это нравится. — Фыркнул в итоге.

Не вопрос. Утверждение. Понаблюдал, и сделал выводы.

Лера не видела смысла, в обратном утверждении. Провокационно повела плечом, заставляя тонкую бретельку  соскользнуть вниз, оголяя ключицу.

— Хозяйничать в твоей комнате? — Отзеркалила его же ухмылку. — Рыться в личных вещах, и осматривать шкафы? О, да! Определенно!

Улыбка испарилась с точеного аристократического лица. Теперь он выглядел серьезно, и даже устрашающе. Но, стоило схлестнуться с его взглядом, и голова пошла кругом.

Откровенный голод. Ничем ни прикрытый.

В тот миг, по телу точно электрический разряд пробежал. Дышать стало нечем.

— Герман…

— Подойди.

— Нет! — Замотала головой, вспомнив важную деталь. — Одевайся. Ужин готов. Нас ждут за стол…

— К черту, ужин!

Она еще не видела, чтобы человек так плавно вставал на ноги. Будто бы перетек из одного состояния в другое, и теперь, так же плавно приближался к ней. С нарочитой медлительностью, дабы дать Лере возможность, в полной мере прочувствовать свой беснующийся пульс.

— Есть идея получше, — опалил дыханием ее, и без того пересохшие губы, едва достиг цели. — Составишь компанию, мелкая?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В ч-чем?

— Поплавай со мной.

Всего-то? Черт!

— Вынуждена отказать…

Черная бровь иронично изогнулась:

— Что так?

— Кое-кто сжег мой единственный купальник!

Едва касаясь, он провел по предплечью указательным пальцем снизу вверх, пробуждая тысячи ее нервных окончаний, и заставляя вздрогнуть. Демонстративно вернул на место упавшую бретельку.

— Каков ублюдок, — хмыкнул, театрально вздыхая, — не заставлять же тебя плавать нагишом…

Отстранился мужчина быстро. А пару секунд спустя, извлек из верхнего ящика комода черные треугольники, в которых Лера признала свою собственность. И тут же, обиженно закатила глаза:

— Серьезно? В комоде? Я надеялась, что ты носишь мои купальные трусики у самого сердца. Прямо в кармане рабочего пиджака. Скажем, вместо платочка!

Давыдов рассмеялся, а после окинул таким горячим взглядом, что она поперхнулась собственной слюной. Желание шутить отпало мгновенно, уступая место совершенно другому…желанию.

— Ну, что ты, Лера! На кой черт мне сдались твои купальные трусики? — Поспешил успокоить, а потом добил. — Там хранятся настоящие. Кружевные. Сегодняшние.

Плавание отошло на задний план. Самый последний! Перед глазами мгновенно предстала картина их развратных действий, в самый разгар сегодняшних переговоров. И ее нежнейшие кружева…Боже, в ушах до сих пор стоял треск рвущейся ткани. Она вспыхнула, точно свеча. И черт его знает, от запоздалого стыда, или же разливающегося по венам возбуждения.

— Ну, конечно! — Попыталась отшутиться. — Наверняка, выкинул в ближайшую урну.

Герман шутку не оценил. Открыл створку огромного шкафа, и подтолкнул к нему:

— Так ты проверь.

— Поверю…на слово.

Внезапно он развернул ее к себе лицом, прижимая спиной зеркальной двери. Лишь сдавленное «ох» и сорвалось с губ.

— Моя девочка…как же ты возбуждена, — прошептал прямо в ухо, властно обхватывая полушарие женской груди. Детально осмотрел острые пики, слегка пощипывая, тем самым превращая ее конечности в вату, — невероятное зрелище…

— Ч-что?

Герман не разговаривал более — накрыл тугую торчащую вершинку горячим влажным ртом, прямо поверх тонкой ткани сарафана. Лера выгнула спину, подавшись ему навстречу. Отдавая всю себя. Стон, трепетный и страстный, заполнил пространство. Ее стон.

Любовь. Моя. Любовь.

Словно обезумев, вцепилась в волосы Давыдова. А оторвав его от собственной груди, сама набросилась на столь желанные губы. Ответ последовал незамедлительно. И в тот миг, мир перестал существовать. Лишь он. Лишь его руки, поцелуи и объятия.

Когда раздался настойчивый стук в дверь, девушка была уже обнажена до пояса, демонстрируя Герману полную упругую грудь. Мужчина же, в свою очередь, водил торчащим, как кол, членом, вдоль влажных девичьих складочек, и готовился проникнуть глубоко внутрь. До упора. Чтобы хорошенько, хорошенько ее…

Дьявол! Еще секунда, и он, наконец, заполнил бы ее.

Они заторможено уставились друг на друга, совершенно не понимая, что происходит. Лера попыталась отстраниться, чувствуя неладное. На что мужчина зарычал, и толкнулся внутрь. Самую малость — лишь головку ввел, а от пронзившего наслаждения на ногах онемели пальцы. Герман и сам зашипел, отчаянно желая погрузиться полностью.

— Сладкая, — шептал самозабвенно, — до чего же сладкая, моя малышка!

Чееерт!

Лера кусала губы, от нестерпимого желания принять его в себя, но стук повторился.

— Герман? — Послышался из коридора отрезвляющий голос Станислава.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Господи! Да что же они творят?

Ее буквально смело в сторону от него. Оба принялись лихорадочно поправлять одежду. И в тот самый миг, когда начала открываться входная дверь, Давыдов успел запихнуть девушку в шкаф, и задвинуть створки.

Леру трясло. Практически, лихорадило.