Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

— Охотно верю, — согласился Джубал, — а сколько лет этим «молодым мужчинам»?

— Вам меня не обмануть, — рассмеялся Бун. — Кто-то пересказал вам лозунг, висящий в классе Доун: «Молодым можно быть в любом возрасте», да?

— Нет, в самом деле.

— Посещать класс можно лишь после того, как вас озарит Свет и вы пройдете обряд Очищения. Наша церковь — единственная Подлинная Церковь, пилигрим, не то что те ловушки Сатаны, те грязные ямы для погрязших в пороке и грехе. К нам нельзя войти лишь для того, чтобы на пару часов укрыться от дождя, — сначала вас нужно спасти. И — о, включаются камеры. — Во всех углах огромного зала замелькали огоньки. — Ну, Джаг довел их до нужного состояния, теперь вы увидите их в деле!

К танцующей извивающейся «змее» присоединялись все новые желающие, а те, кто пока сидел на своих местах, уже подпрыгивали и хлопали в ладоши под музыку. Прислужники поспешно поднимали упавших; у некоторых из них, в основном женщин, на губах пузырилась пена, они бились в судорогах. Таких подтаскивали к алтарю, бросая там, словно рыб на песок. Бун ткнул сигарой в сторону рыжеволосой женщины в порванном платье.

— Видите вон ту? Уж год прошел, как ею овладевают духи во время службы. Бывает, архангел Фостер говорит с нами ее устами, и требуется не меньше четырех прислужников, чтобы удерживать ее на месте. Она могла бы вознестись хоть сейчас — она уже готова. Не желаете еще выпить? Когда включают камеры и начинается служба, заказ из бара получить труднее.

Майк позволил наполнить свой бокал. В отличие от Джилл, он не испытывал отвращения при виде разыгравшейся сцены. Ему сделалось было не по себе, когда он обнаружил, что Старейшина — попросту «испортившаяся еда», но он отложил знание на более позднее обдумывание, а пока что глубоко «пил» от неистовства в зале. Атмосфера была настолько марсианской, что он был как дома и вместе с тем тосковал по нему. Ни одна деталь не совпадала с марсианскими обычаями, однако он грокал «сближение» настолько же подлинное, насколько удается достичь во время церемонии воды, причем в таком количестве и с таким накалом, какого он никогда не встречал за пределами своего гнезда. Он отчаянно желал, чтобы кто-нибудь пригласил его присоединиться к прыжкам; стопы его зудели от желания слиться с ними.

Он заметил мисс Доун Ардент — может, она его пригласит? Ему не пришлось опознавать ее в толпе по размерам и пропорциям, хотя она и была точно такого же роста, как его брат Джилл, и очень похожих очертаний. Но у мисс Доун Ардент под ее улыбкой было особенное, только ее, лицо, сформированное ее собственными болями, печалями и возрастом. Может быть, мисс Доун Ардент пожелала бы разделить с ним воду? К сенатору епископу Буну он отнесся настороженно и радовался, что Джубал не позволил ему сесть рядом. Но ему было жаль, что отослали мисс Доун Ардент.

Но мисс Доун Ардент даже не взглянула вверх — толпа унесла ее прочь.

Стоявший на возвышении человек воздел руки, и огромная пещера затаилась. Внезапно он резким движением опустил руки:

— Кто тут счастлив?

— МЫ СЧАСТЛИВЫ!

— Почему?

— Господь… ЛЮБИТ НАС!

— А откуда вы знаете?

— ФОСТЕР ПОВЕДАЛ НАМ!

Упав на колени, он поднял вверх сжатый кулак:

— Ну-ка, Лев, РЫЧИ!

И они зарычали, завопили, заверещали, а он размахивал кулаком, как дирижерской палочкой, то возвышая голоса, то опуская их, то низводя вопли до горлового ворчания, то доводя их до крещендо, сотрясавшего балкон. Майк наслаждался происходящим, испытывая такой экстаз, что сам испугался: сейчас он отключится. Но Джилл объяснила ему, что уходить полностью в себя можно лишь в своей комнате, дома. Он подавил порыв и позволил волнам экстатической боли омывать все его существо.

Человек поднялся на ноги.

— Наш первый гимн, — бодро произнес он, — спонсоры — «Пекарни Манны», производители ангельского хлеба, хлеба любви, с улыбающимся лицом нашего Верховного Епископа на каждой упаковке, с ценным поощрительным купоном, подлежащим погашению в ближайшей Церкви Нового Откровения. Братья и Сестры, завтра «Пекарни Манны», чьи отделения есть повсюду, начинают гигантскую распродажу товаров по сниженным ценам, предшествующую дню Равноденствия. Пусть ваше дитя отправится в школу с полной коробкой печенья от архангела Фостера, благословленным и завернутым в бумагу с соответствующим текстом, и молитесь, чтобы каждое отданное им печенье помогло еще одному чаду грешников увидеть свет.

— Ну, а теперь — благоденствуем, распевая священные слова любимой песни: «Вперед, дети Фостера!» Все вместе!

— «Вперед, дети Фосте-РА!!!

Разобьем врагов!

Оружье наше — ВеРА!!!

Убьем грешни-ков!!!»

— Ну, второй куплет!

— «Нет пощады грешни-КАМ!!!

Господь — С НАМИ!»

Майк был в таком восторге, что даже не пытался грокнуть слова. Он грокнул, что суть не в словах, суть — в сближении. Вновь зазмеился поток танцующих, на сей раз их могучий вопль присоединился к хору.

После гимна последовали объявления, послания с Небес, реклама, присуждение призов. Второй гимн, «Поднимем счастливые лица», спонсоры — «Магазины Дэттельбаума», где спасенные могут делать покупки, ничего не опасаясь, ибо им предлагаются лишь те товары, которые одобрены спонсорами; в каждом магазине имеется Счастливая Детская комната, где можно оставить детей под присмотром Спасенной сестры. Но вот паства вновь завопила.

Подойдя к краю возвышения, проповедник приложил ладонь к уху:

— Нам… нужен… Дигби!

— Кто?

— Нам… нужен ДИГБИ!

— Громче, пусть он вас услышит!

— МЫ ЖДЕМ ДИГБИ! — Хлоп-хлоп, топ-топ! — НАМ НУЖЕН ДИГБИ! — Хлоп-хлоп, топ-топ!

Шум и гам продолжались, пока не показалось, что само здание содрогается. Джубал склонился к Буну:

— Еще немного — и вам удастся повторить подвиг Самсона.

— Не бойтесь, — отвечал Бун, попыхивая сигарой. — Здание укреплено — и поддерживается верой. Его специально построили так, чтобы оно могло сотрясаться, не разрушаясь.

Огни потускнели, раздвинулся занавес. Сияющий луч света озарил Верховного Епископа Дигби, размахивающего сжатыми руками над головой, улыбающегося всем сразу.

Они отвечали ему львиным рыком, а он посылал им воздушные поцелуи. По пути к кафедре он остановился, поднял одну из одержимых, все еще извивавшуюся на полу, поцеловал ее, осторожно опустил обратно, двинулся дальше, вновь задержался, преклонил колени перед костлявой рыжеволосой женщиной. Он протянул назад руку, и ему тотчас вручили микрофон.

Обняв ее за плечи, он поднес передающее устройство к ее губам.

Майк не понял, что она сказала. Слова были не английскими.

Но Верховный Епископ перевел ее речь, используя каждую паузу, вызванную потоком пены.

— Архангел Фостер — с нами…

— Он доволен вами… Поцелуйте свою сестру справа…

— Архангел Фостер любит вас… Поцелуйте свою сестру слева…

— У него есть для вас послание… Для одного из вас…

Женщина еще что-то сказала, Дигби заколебался:

— Что? Погромче, милая.

Она неразборчиво пробормотала что-то и завопила.

Подняв голову, Дигби улыбнулся:

— Послание пилигриму с другой планеты, Валентину Майклу Смиту, Человеку с Марса! Где вы, Валентин Майкл? Встаньте!

Джилл попыталась воспрепятствовать, но Джубал проворчал:

— Не стоит протестовать. Пусть встает. Проснись, Майк. Помаши. Садись.

Майк так и сделал, изумленный новым воплем. Толпа скандировала:

— Человек с МАРСА! Человек с МАРСА!

Похоже, вся служба предназначалась ему, но он ничего не понял. Слова-то звучали английские, но составлены они были неправильно, к тому же все хлопали в ладоши и вопили: «Аллилуйя!» «Счастливый день!» Он совсем запутался.

Служба кончилась. Дигби передал бразды правления молодому помощнику и ушел со сцены. Бун встал:

— Идемте, друзья, выберемся отсюда до того, как повалит толпа.

Майк последовал за ним, держась за руку Джилл. Вскоре они оказались в извилистом туннеле.

— Мы попадем отсюда на посадочную площадку? — спросил Джубал. — Я велел шоферу ждать.

— Что? — переспросил Бун. — Да, конечно. Но мы должны увидеться с Верховным Епископом.

— Что? — удивился Джубал. — Нет, нам пора.

Бун выпучил глаза:

— Доктор, Епископ ждет вас! Вы должны засвидетельствовать свое почтение. Вы — его гости.

Джубал сдался:

— Ладно, но пусть там будет не слишком много народу. Мальчику на сегодня хватит.

— Там будет лишь Верховный Епископ.

Бун провел их к лифту, и через несколько секунд они оказались в приемной Дигби. Он уже снял мантию и был в свободном балахоне.

— Извините, что заставил вас ждать, друзья, — улыбнулся он, — по окончании проповеди приходится принимать душ. Вы себе не представляете, сколько потов сходит, когда борешься с Сатаной. Так это и есть Человек с Марса? Благослови вас Господь, сын мой. Добро пожаловать в Дом Божий. Архангел Фостер желает, чтобы вы чувствовали себя как дома. Он наблюдает за вами.