Законы баланса (СИ) - Некрасова Алиса

Мисс Донсон на это расхохоталась примерно с тем же видом, с каким старый капитан гогочет, высмотрев в подзорную трубу острый горб айсберга. Последней каплей стала новость о том, что Даг серьёзно заболел за неделю до выступления и добросовестно благословил Эдварда заменить его. После торжественного посвящения новичка в «Фури», мисс Донсон традиционно прогоняла с ним все песни программы.

«Руки помнят!» — подбадривала она юношу, а в душе сомневалась: «Ох, Эдвард, не подведи!» По этой причине студенту пришлось уйти на «больничный», оставив магазинчик комиксов, и семь дней подряд с утра до ночи репетировать, репетировать и репетировать…

Хуже всего было то, что в знаменательную ночь в Станвелле разыгралась метель, и Ацель злостно обругал погоду. Тем не менее, он сердечно обещал прийти на концерт, даже если из-под земли вылезут черти и устроят холокост.

Эдвард и другие члены группы выехали уже с утра, одарив пришельца деньгами на такси. Ацель проводил их и стал вооружаться, будто ему предстоял сложный квест, а не выход на улицу. Он надел свитер потеплее, забил чемодан грелками и термосами с горячим чаем. Теперь и сам чемодан пышил жаром, словно внутри него дремал маленький огнедышащий дракончик.

Ацель прибыл вовремя. Пока артисты заканчивали последние приготовления за кулисами, а фанаты считали минуты, сондэсианец ругался в фойе за право пройти в зал в верхней одежде.

— Почему я должен доверять свои вещи неизвестным мне людям?

Мужчина из гардеробной и женщина-билетер, восседавшая в своей уютной кабинке за стеклом, устало переглянулись. Охранник разминал кулаки.

— Поймите же, наконец, молодой человек! — взмолилась женщина. — Все так делают. Все оставляют верхнюю одежду в гардеробе! Так принято!

— Безумие какое-то!

— Безумны здесь только вы, — закатил глаза мужчина. — Решайте сами: либо вы принимаете наши правила, либо — проследуете вон из зала!

Охранник на это согласно кивнул.

— А, чёрт бы с вами!

Ацель расстался с пальто, и, наблюдая, как чужаки лапают ворот, поежился, будто его и в самом деле выпроводили на мороз. Без верхней одежды он почувствовал себя черепахой, которую выковырнули из панциря, чтобы сварить из ее нежной плоти черепаховый суп.

— Только умоляю вас! Хорошенько присмотрите за ним!

Женщина победоносно улыбнулась:

— Оно вам так дорого?

— Вы и представить не можете как!

— Извините, но мы не отвечает за сохранность вещей.

Ацель открыл рот и скрючил пальцы — так он обычно выпускал когти. Считая до десяти, он убеждал себя в том, что сейчас в приоритете дебютное выступление Эдварда. Да, Эдвард! Зачем он вообще тратит свое время на этих умалишенных людишек? Пусть поступают, как хотят. Подумаешь — пальто! За полтора часа с ним ничего не случится. Кому, в конце концов, оно сдалось? Главное, чтобы по карманам не лазали… Вот дурак! Ведь хотел же он выложить яд! Ну ничего, ничего, Ацель, ты справишься!

— Секундочку, — притормозил его охранник, — а что это у вас в чемодане?

— Какое вам дело?! — взорвался пришелец.

— Кто в своём уме ходит на концерты с чемоданом?

— Я! Я хожу, и что дальше?!

— Откройте, пожалуйста.

— Нет! Я не стану этого делать!

— Не испытывайте моё терпение, молодой человек! — захрустел пальцами охранник. — Быть может, вы террорист. Я должен удостовериться, что вы не представляете опасности. Ничего личного, это моя работа. Мы же не хотим, чтобы какой-нибудь террорюга взорвал «Эван-холл», как это было с Биг-Беном?

Скрипя зубами, Ацель щелкнул застежкой, продемонстрировав свой нескромный набор «безумного шляпника».

— Это что такое?..

— Чай!

— Так много?

— Так много!

Охранник призадумался, но закончил спор. Ацель ещё не попал в концертный зал, а уже был вымотан и морально истощен. Отвязавшись от вопиющего глаза администратора и рабочего персонала, он посетил уборную, чтобы привести себя в порядок. Пока пришелец прихорашивался перед зеркалом, к нему подошёл какой-то мужчина лет двадцати пяти и принялся навязчиво знакомиться.

— Вы ведь друг Эдварда Лэйда?

— Ну допустим, — неохотно бросил тот. — Что вам надо?

Мужчина держал руку навесу в надежде, что её пожмут, но ничего подобного так и не произошло:

— Меня зовут Даг…

— А-а-а, тот самый Даг… — многозначительно протянул пришелец и перекрестил руки: само его подсознание отвергало этого человека.

— Ацель, так? Я наслышан о вас. Судя по вашему лицу — вы обо мне тоже… — Даг произвёл на свет вялую ухмылку и пристыжено потер лоб.

— Подождите… А разве вы не должны быть серьёзно больны?

— Не совсем. Я приврал. Да, я плохо себя чувствовал какое-то время, не более того. Я долго думал… о своих поступках. Обо всем, что наговорил Эдварду за часы нашей совместной работы… Эдвард — классный парень! И Мия его просто обожает! В общем, я поставил Эдварда вместо себя, потому что, скажем так, во мне проснулась совесть… Эм, пожалуйста, не рассказывайте никому, что я здесь. Сегодня я хочу побыть обыкновенным зрителем.

— Если бы вы не представились, я бы вас не узнал и ваша тайна могла бы покоиться в чертогах вашего разума хоть до самой смерти.

Даг нервно рассмеялся, и дреды осыпались ему на лоб, напомнив Ацелю клешни сондэсианского зелёного краба, которым он возмещал одновременно и белок, и воду, растраченную организмом во время перебежек между лагерями. Эти твари плодились в темных сырых пещерах и могли вымахать в размерах до пяти футов без учёта конечностей. А какие мощные у них были клешни!.. Но вернёмся к Ацелю и Дагу…

Пришелец дал слово сохранить секрет и направился к выходу.

— Ах да, и ещё кое-что! — задержал его тот.

Ацель раздраженно вздохнул: «Что ещё?! Ну сколько можно! Я же опоздаю на концерт!» — залаял было он, вот только до словесной формы дело не дошло: чем-то твердым ударили его в затылок, и реальность прожгли дрейфующие огоньки…

«Go-go, Fury!» проиграли свою первую песню и пригласили на сцену Эдварда. Публика радушно рукоплескала. Не было слышно агрессий, бранных выкриков и призывов возвратить Дага, люди не высказались против, по крайней мере, в голос.

Но Эдварду не было от этого легче. Он играл, а взгляд его мельтешил по головам, как у потерявшегося в толпе ребёнка, который ищет родителя: Ацеля нигде не было.

В это время охранник «Эван-Холл» вышел из помещения под предлогом перекурить. Он и вправду соблазнился сигареткой, пока приминал снег подошвами и стаскивал рацию с пояса.

— Приём, — хрипло сказал он, приплясывая от холода и поглядывая в темные окна припаркованных машин. — Вы не ошиблись, офицер. Мы только что пропустили странного типа в солнцезащитных очках и пальто. Прям как вы и описывали его. Ещё у него при себе чемодан, набитый, по его словам, термосами с чаем, но что-то подсказывает мне, что это никакой не чай, а опасное химвещество. Он ничего не подозревает. Можем начинать операцию. Конец сообщения.

Поверженный сондэсианец пришёл в себя с жутким жжением в голове.

— И что это было?.. — простонал он, приподнявшись, но ответить ему было некому. Он был совершенно один, а в ведре под раковиной курился какой-то дымок.

Ацель прокашлялся, подавившись облаком смога. Первым делом он доковылял до зеркала и включил теплую воду. Увидев своё отражение, он вздрогнул: на него пялилась чёрная морда ящера, а это могло значит только одно — Даг украл маскировочные перчатки! В панике Ацель обшарил все уголки уборной, пока не вернул внимание тлеющему ведру. Бедный пришелец снова застонал, но теперь уже от глубокого отчаяния. Даг предал его, предал Мию, предал Эдварда. Каким-то образом он прознал про инопланетное происхождение Ацеля, про систему маскировки. Пойдя на поводу у Премьер-министра и его приверженцев, поддерживая его ксенофобскую кампанию, лишил пришельца буквально всего, потому что с таким лицом, с такой мордой — ему нет места на Земле.

В гневе Ацель побил все зеркала и навел такой шум, что сам себя испугался: а не сбежится ли охрана?