Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

— подтвердил Аспен, пожимая плечами. — Их не может не быть. Дети тоже рождаются не слишком полезными, нужны годы, чтобы научить их жить. Или выполнять нужные тебе функции.

Они ещё долго говорили о големах. Эйден расспрашивал о способах создания искусственных тел, обещая самому себе разобраться в непонятных терминах и незнакомых именах позднее. Одэлис вставлял не слишком резкие шпильки, отыскивая слабые места в теориях атефактика и предоставляя тому возможность блестяще разъяснять их. Слуга убрал со стола полупустые блюда, принес ещё вина, вероятно — не столь выдержанного и дорогого, но на это уже не обращали внимания. Главная тема вечера была раскрыта настолько полно, насколько это вообще возможно. Аспен был доволен собой, как всегда, когда удавалось наговориться всласть, Эйден наконец удовлетворил вечно тлеющее любопытство, Одэлис выглядел как человек, вдоволь насытившийся интересным обществом и вкусным вином.

— Признаю, вам удалось частично рассеять мои сомнения, — как бы подвёл итог мэтр. — Возможно потому, что я почти профан в практикуемых вами техниках. Големы… кажутся мне не такими уж невероятными. И уж наверняка — их создание выглядит куда реалистичнее, чем план их дальнейшего использования. Представим на секунду, что вы, мастер, уже справились с первой частью своих масштабных идей. Голем здесь, отлаженный, послушный, несокрушимый. Что будете делать дальше? Где искать союзников? Как выбирать сторону? На кого делать ставку?

— Часть ответа кроется в вопросе. Время, необходимое на действительное воплощение той самой части моих идей, должно работать не только в этом направлении. И работает. Я не кричу о целях и планах на каждом углу, не зазываю людей на ярмарках. Но, как вы могли заметить, не слишком скрываю их. Нужные люди узнают обо мне, кто-то забывает, кто-то запоминает на будущее. Некоторые предлагают помощь или просят совета, — Аспен выделил последние слова, глядя на Одэлиса, хоть тот и не должен был его видеть. — Выбор стороны и поиск союзников уже идёт и начался не вчера. К моменту создания голема нужные связи также будут созданы. А после… Вы, мэтр, хорошо знаете, что тиражирование уже написанной книги дело техники. Печатный станок в считанные месяцы порождает тысячи экземпляров, копируя оригинал, высеченный годами трудов и раздумий.

Одэлис важно склонил голову, ему нравился такой ответ.

— Я знал, что вы знаете, — он сухо откашлялся, как бы собираясь подчеркнуть сказанное, — что делаете. Человек компетентный, человек увлечённый… прямо как я.

Эйден улыбнулся скромной оценке мэтра. Аспен же ждал, к чему он перейдёт, не сомневаясь, что это не конец мысли, а только прелюдия.

— У меня есть предложение. Я тут случайно наткнулся на очень интересные работы, — уголки губ Одэлиса чуть дрогнули, — случайно наткнулся… в результате многолетних поисков. Так вот, мне бы пригодилась помощь опытного, талантливого артефактика. К счастью — я как раз знаком с таким.

— Польщён и заинтригован, мэтр. Продолжайте.

— Покров Иоана. Специфический, довольно редкий предмет. Довольно редкий предмет, как для обсуждения с магами, так и для вещественных… арсеналов или коллекций. Информация, коей я обладаю, достаточно полна и подробна для воссоздания этого артефакта. Вы ведь слышали о нём, не так ли? — последнее Одэлис прибавил чуть сбивчиво, как бы на секунду усомнившись в Аспене и торопясь развеять свои сомнения.

— Слышал, мэтр. Его так же называют перстами инквизитора. Вещь, и правда, специфическая.

Эйден вопросительно взглянул на Аспена. Тот не реагировал, явно ожидая дальнейших пояснений от хозяина дома.

— Отлично, — кивнул сам себе Одэлис, будто отмечая очередной закрытый вопрос, — рад, что вы приехали именно сейчас. В моей памяти ещё жива недавняя история, взволновавшая весь Лидхем. Около месяца прошло с тех пор, как на базарной площади линчевали Похитителя душ. — Мэтр тихо хмыкнул. — Представляете, как высокопарно окрестила извращенца толпа? Вообще у нас довольно спокойный город, всё больше боимся внешних угроз, внутри же стен — тишь да гладь, почти скука. Но тут люди были в ярости, порвали преступника лошадьми, не дожидаясь суда и приговора. Но что это я? Говорю так, словно вы всё наблюдали собственными глазами, — он снова улыбнулся, как бы извиняясь.

Оба мага выжидали, не зная, что добавить или просто не желая мешать рассказчику.

— Если начать, как и положено, с начала — протянул мэтр, — будет куда яснее. Пропавшую полгода назад юную баронессу Палмер искали всюду. Всюду и все, буквально от мала до велика, целый город жужжал и копошился сам в себе, силясь отыскать пропажу и заполучить обещанную награду. Барон, руководивший в то время смешанными частями при Данасе, чуть не попал под трибунал, бросив службу и примчавшись с отрядом домой. Палмера можно было понять. Любимая дочь, после смерти жены — единственная наследница. Поздний ребенок, дарованный старому вояке уже не шестом десятке лет. Барон практически рыл землю, как рассвирепевший кабан, закипая день ото дня всё больше. Позже ему пришлось изливать свою ярость на Хертсем в осенних вылазках, так как дочь всё же не нашли. Говорят — своей беззаветной храбростью он заслужил прощение за вынужденное отсутствие, и даже какие-то награды. Я не вникал. Полагаю, награды тогда не слишком интересовали и самого фон Палмера. И вот, когда в свете уже стали забывать эту неприятность, ведь прошло несколько месяцев, да и, быть может, девочка сама сбежала с каким-нибудь шустрым молодцом… — Одэлис ненадолго задумался. — Знаете, как бывает? Надеясь на случай — всегда прогадаешь, а если надежду почти утратили и о благополучном исходе дела никто и не помышляет — пожалуйста. Необычайное везение. Какой-то сердобольный завистник, возможно — сварливый сосед, заявил на одного бакалейщика. Мол, тот содержит тайный притон, шлюхи, карты, кости, дурман разного рода… А на такие сигналы в Лидхеме реагируют живенько, ведь все бордели и тому подобные заведения платят почти напрямую губернатору. Вломившиеся стражи порядка, явившиеся больше для того, чтобы развалить и поколотить, а не проверять и выяснять, обнаружили просторный подвальчик. А там, среди коробов и ящиков всякой всячины, две девчушки, прикованные к железным кольцам в полу. Сама баронесса и её служанка, почти ребёнок, о которой, к слову, никто даже и не вспомнил за всё то время. Истощённые, грязные, дрожащие и мычащие… История чудесного освобождения передавалась из уст в уста в мельчайших подробностях. Подробности казни злодея, разумеется, тоже передавались. Единственный, кроме самого негодяя, вероятно, кто был недоволен судом народа — был барон Палмер. Досаду, за ускользнувшую от него возможность мести, он снова