Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

слушал внимательно. У него перед глазами то и дело проносились земли, в которых он побывал. Колючие холмы врезались в память особенно остро. Рыцари неба, их жестокие атаки… и их вздувшиеся на жаре лошади, облепленные тучами жирных мух.

— Силы Уилфолка, Лиги Редакара и лайонелиты тоже добились немногого. Взять Ним и Элрин сразу — почти непосильная задача. Но чуть только угроза для одного становится явной, серьёзной — на помощь является сосед. Два сильных, крупных города. Идти мимо, оставляя за собой столько врагов — значит остаться без снабжения, попросту влезть в мешок, из которого выхода уже не будет. Ранее лайонелитам удавалось захватить Дурн-фар, закрепиться на этом горном перевале и… просидеть там какое-то время. Да, просто просидеть на голой скале, грозя Кардану и всему Хертсему, но не в силах воплотить угрозы в жизнь. Уже скоро, быть может — через месяц или два, наши бравые вояки снова полезут в горы. Чтобы снова отбить клятый перевал. А пока они возятся с узкой тропой — Кардан и Ним соберут силы и смогут вышвырнуть рыцарей обратно за Севенну. А Суррай и вовсе неуязвим, пока непобеждён Хертсем.

— Но они голодают, — возразил Одэлис. — Рано или поздно это ослабит их. Та самая грызня усилится, а там, кто знает, может и удастся добиться более существенных результатов.

— Голод в Херсеме не касается его войск. — Аспен решительно покачал головой. — В Элрине хлеб подорожал втрое за неполный год, но солдаты по-прежнему едят вдоволь. Страдают не те, кто держит оружие. В Лидхеме тоже, поправьте, если ошибаюсь, постой люд не расслабляет пояса. Надеяться на то, что одной из сторон поможет время — наивно и даже смешно. Наёмники тоже не слишком меняют дело, так как их хватает и там. Командиры берегут основные силы, а если и случается крупное сражение, как, например, при Окдлоу, наиболее пострадавшие отступают за ближайшие городские стены. Будь то Данас, Ним, Кумрун или Элрин. Разницы нет. Для большой осады нужны большие силы, которых толком и не остаётся, даже у недавнего победителя. В Бирне воюют слишком давно, бирницы научились избегать окончательного поражения.

Эйден тихо пожёвывал телятину и поглядывал по сторонам. Он воспринимал происходящее иначе, чем артефактик, но возражать не собирался. Послушать чужое мнение было интересно, пусть даже оно было совсем, абсолютно чужое.

— Почти неуязвимые, незнающие страха и усталости солдаты — смогут разрушить это истощающее равновесие. — Аспен сделал паузу, глотнул рованского вина, глубоко вдохнул. — Можно возражать, можно не верить. Но только сила способна навести порядок.

— Насколько мне помнится, солдат из големов не выходило даже у Зотмана, Кастро или Ал Нохана, — подбодрил собеседника Одэлис.

— Верно, — согласился артефактик, — но ни один из этих уважаемых мастеров не был знаком с трудами двух других. По крайней мере, в этом у меня преимущество. Я пользуюсь их опытом, избегаю их ошибок. Например — не выберу технику призыва, как заведомо негодную для моих целей. Ал Нохан был великим заклинателем, и всё же мог контролировать не более трёх сущностей одновременно. Согласно легенде, его разорвал четвёртый созданный им голем, — пояснил Аспен специально для Эйдена. — Принуждение изначально сильных, враждебных сущностей — опасно и неэффективно. Заточить их в искусственную оболочку не так сложно, но добиться настоящего повиновения почти невозможно. Слабые же создания и вовсе бесполезны, что подтвердили опыты Кастро с собаками и лошадьми. Неразумная тварь, простое животное, не способна вынести изменений, необходимых для переноса сознания. Некромантия Зотмана показала себя лучше прочих техник, но и она не может обеспечить голема всеми необходимыми качествами. Его мясники, державшиеся на остаточных рефлексах сущности, были слишком тупы, сложны и недолговечны. Не помогали самые изощрённые методы бальзамирования, они попросту пожирали сами себя, стоило мастеру отвлечься.

Мэтр Одэлис медленно кивал, соглашаясь с магом и будто припоминая детали. Эйден незаметно перекатывал во рту вино. Он видел, как собеседники смакуют все удовольствия вечера и не хотел отставать. Становилось всё интереснее.

— Таким образом, — продолжал Аспен, — ни одно из существующих и популярных магических направлений не способно решить стоящую передо мной задачу. А значит…

Пламя свечей в ветвистом подсвечнике колебалось от дыхания. Все приготовления к главной, настоящей теме были окончены, нужное настроение успешно найдено. Аспен не впервой делился этим, с каждым разом находя всё более внушительные слова, шлифуя формулировки. Он будто выступал на сцене, создав и отрепетировав представление как нельзя лучше. Благодарные зрители благодарно внимали.

— … и если о подобном слышит человек простой, неискушённый в вопросе — он не откроет для себя ничего невероятного, ничего абсурдного или невозможного.

— Вероятно потому, что не знаком с ограничениями, имеющимися в вашем ремесле, как в любом другом, — перебил Одэлис, доброжелательно подначивая, оказывая необходимое собеседнику сопротивление.

— Да, магия — ремесло. Но и искусство. И люди знающие — не хотят признать магию творения только от того, что сами спотыкались о бесчисленное количество тонкостей, незаметных обывателю мелочей. Но ведь они же, артефактики, некроманты, алхимики, подчас создают такое, что самый праздный мечтатель не сумел бы вообразить за целую жизнь. Я могу обычному лавочнику сплести сеть заклятий, правда — недолговечную, способную отличить его и членов его семьи от незваных гостей. И незваных — спалить до пепла, уже на второй ступени крыльца. Могу зачаровать ловушку для крабов, представьте — тоже приходилось, так, чтобы она сама вытаскивала из воды добычу и отгоняла голодных чаек. Могу сделать к мечу ножны, отдающие клинок только хозяину и никому больше. Так почему считают невозможным создание искусственного сознания, если искусственные тела для големов можно изготовить чуть не десятком разных способов? Чем охранные заклятия отличаются от часовых на посту? Лишь более сложные, более подробные алгоритмы действий и реакций. Границы между думающей и условно-думающей сетью заклятий попросту нет. Там, где возможен выбор ответных мер на случайные ситуации — кроется суть сознания. Искусственного или нет, не важно.

— То есть в голове у голема будет сгусток заклинаний, выкидывающий случайные реакции на новые обстоятельства? — Эйден немного захмелел и держался смелее. — Как игральные кости, брошенные из стакана? В таком случае — может выйти самый настоящий солдат.

— Неуправляемый, более опасный для соседей по строю, чем для врага, — удовлетворенно кивая, поддержал мэтр. Он чуть задрал голову вверх, как бы подглядывая из-под повязки, и легко водил серебряным кубком по столу.

— Ну конечно, проблемы будут,