Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

благодарю, быть может, даже воспользуюсь. В первую очередь, конечно, деньги. Да, я хотел бы получить часть своего вклада. Три тысячи бирнийских тейлов.

Управляющий кивнул, так как ожидал именно этого и даже почти угадал сумму.

— Распоряжусь доставить как можно скорее. Подождёте здесь или прислать в особняк мэтра Одэлиса?

— В особняк.

— Будет сделано. Собираетесь посетить славный Редакар? О да, я слышал — в тёплое время года там особенно прекрасно. Цветущие сады, оживающая после зимы торговля. Мне очень жаль, что вы вынуждены терпеть неудобства из-за временного закрытия нашего отделения в Редакаре. Банк Холскагара всегда старается угодить друзьям, но, сами понимаете, политика. Эти недоразумения на границе…

— Не мешают Банку оставаться самым надёжным в Бирне. — Мягко перебил Аспен, зная, что это чистая правда и старику будет приятно снова её услышать. — Да и не только в Бирне. Я бывал в Леммасе, правда не в самом Холскагаре, да и в Боргранде имел честь воспользоваться именно вашими услугами преимущественно из-за того, что Банк представлен почти везде. И почти всегда — надёжными, отзывчивыми людьми.

Управляющий вежливо улыбнулся. Он хорошо понимал, о чём говорит маг и не переставал размышлять об этом весь последующий вечер. После непродолжительного разговора, обмена благодарностями и пожеланиями, большинство из которых, к слову, были вполне искренними, Аспен ушёл, оставив старого Машела обдумывать прошедшую встречу. Старший управляющий, поддерживающий постоянную плотную переписку с Борграндом, был в курсе всей общеизвестной истории трудов артефактика. Знал о его планах, о его потребностях и определённых успехах. Машел полностью одобрял избранную Банком стратегию мягкой, не обязывающей ни к чему поддержки, не способной скомпрометировать в случае возможной неудачи. На сегодняшний день маг не обладал действительно серьёзными средствами, связями или влиянием, но, вероятно, мог обзавестись ими со временем. «Одна из ставок на перспективу» — так обозначался Аспен в последнем письме.

— Вы… серьёзный молодой человек, — проговорил Машел тихо, но отчётливо, глядя в никуда через пламя свечи, будто Аспен ещё был здесь и мог его слышать. — Но вы совершаете ошибку, носясь по миру в бесконечных поисках. Добиться всего можно не сходя с места, там, где каждого из нас сотворил Извечный. Сам я понял это только здесь, в чужой, беспокойной стране, но поняв — больше не двинусь с места. Вот уже больше полувека… Будет ли у вас время понять?

Эйден обернулся на скрип двери, приветливо кивнул, устало потирая глаза.

— О, зачитываешься Барклаем? — Аспен завалился на софу, скинул плащ и стягивал сапоги. — Мне тоже нравится его стиль, легко, наглядно и интригующе. Правда, привирает для пущего эффекта. Но, как правило, без ущерба для дела.

— Хм… да, согласен. Легко и наглядно… привирает, — неуверенно протянул Эйден, наконец откладывая книгу, за которой провёл несколько часов. Теперь он меньше стеснялся товарища и не пытался показать, что действительно придерживается того же мнения об авторе труда о травничестве.

— Если любишь почитать — ты попал в нужное место. Одэлис, должно быть, уже достал интересующие меня материалы. Подберёт что-нибудь и для тебя.

— Я более искусный алхимик, чем чтец. Обстоятельства не позволяли раньше познакомиться с Наласом Барклаем и ему подобными. Ну а ты как? Устроил свои таинственные дела?

— Таинственного в них не так уж много, — усмехнулся Аспен, — я не говорил о подробностях только потому, что боялся не успеть всего до запланированного ужина. Теперь, раз уж заговорил об этом, слушай.

А послушать было о чём. Аспен с видимым удовольствием припоминал, как когда-то в Борганде не мог добыть необходимых средств и обращался за займами, в том числе и в банк Холскагара. Тогда ростовщики помогли ему столь символически, что могли бы сами этого устыдиться. Слушая ироничные рассуждения товарища, Эйден тоже поддавался его настроению и отчаянно пытался представить себе стыдливых ростовщиков. Тем временем, Аспен продолжал рассказ. Как обычно — сочно описывая детали и с удовольствием слушая самого себя.

— Смелые идеи, знаешь ли, не слишком смелым людям могут казаться глупыми, невозможными, даже смешными. Представляешь? А ведь когда я был несколько менее зрелым… кхм… ещё менее зрелым, чем сейчас — принимал все эти улыбки неверия куда ближе к сердцу. Позже мне удалось на деле доказать, что мастер — не просто вежливое обращение. Однако до признания главных моих идей ещё далеко. Надо мной самим давно не смеются, ни собратья по цеху, будь они неладны, ни толстосумы всех мастей и порядков. Вторые во многом потому, что ведут со мной общие дела.

Последние слова он проговорил, открывая дверь в комнату, реагируя на лёгкий стук. На пороге стояли двое мужчин угрюмой наружности, выглядевших выдрессировано вежливо. Оба поклонились, один представился и спросил позволения войти. Развернув на столе аккуратный свиток, он попросил Аспена подписать, дав при этом особое непересыхающее перо, заинтересовавшее Эйдена. Второй же ухнул рядом на стол тяжёлую холщовую сумку, опечатанную алой восковой печатью с алым же шнуром. Когда посланники банка удалились, Аспен продолжил говорить, будто их появление и было запланировано между фразами именно в этот момент.

— Общие дела взаимовыгодны. Общие дела приносят свои плоды. Часть из которых приятно увесисты. Благо у нас есть могучий Желток и нести их до места на своём горбу не придётся. — Он сломал печать на сумке, достал из неё один из туго набитых мешочков, тоже опечатанных, и бросил Эйдену. — И поверь, сейчас я радуюсь не тейлам. Им я успел нарадоваться раньше и вдоволь. Признание Банка, именно так, значительно и весомо, ведь как бы мы не относились к разного рода ростовщикам — эти, из Холскагара, действительно люди большие… Так вот, их отношение есть один из ресурсов, которые можно и нужно использовать.

— Для блага всего мира? — Эйден переваливал тугой мешочек из одной руки в другую. — Заплатишь всем злодеям на свете, чтобы перестали злодействовать?

— Заметь — ты уже настроен иначе, чем когда мы обсуждали тему в прошлый раз. О чём это говорит?

— Видимо о том, что мешок денег поневоле внушает доверие к человеку.

— Мешок — следствие. И ты это отлично понимаешь. Следствие того, что я не фантазёр, не пустой мечтатель. Ну и, к тому же, моё мастерство способны оценить вполне разумные, часто — состоятельные люди.

— Я предпочту отнести себя к разумным. — Эйден аккуратно положил мешочек на стол. Постоял, подвинул его к сумке. — Но хотел бы просить