Последняя легенда - Лена Александровна Обухова

– Ладно, – Диана вскинула руки, как будто сдаваясь, и снова отвернулась от него к вещам. – Рада, что мы одинаково смотрим хотя бы на это. Потому что убивать ребенка от любимого мужчины я не стану. Особенно теперь, когда у меня есть финансовая возможность вырастить его самостоятельно. Может быть, хотя бы он будет любить меня, искренне и полностью… Ну, или она.

– Самостоятельно? – переспросил Карпатский. – То есть ты не рассматриваешь вариант вырастить его вместе?

– Если захочешь участвовать, я не буду препятствовать вашему общению…

– Я не об этом!

– А о чем?! – Она снова повернулась к нему, прожигая возмущенным взглядом. – Собираешься снова жениться по залету? Нет, спасибо! Так я не хочу…

На последних словах голос подвел ее, сорвавшись, и Диана попыталась снова отвернуться, чтобы спрятать хлынувшие из глаз слезы, но на этот раз он не позволил: развернул ее к себе и прижал к груди. Она предприняла попытку высвободиться, но слишком вялую, чтобы Карпатский не смог ее удержать. Хотелось верить, что ей на самом деле не слишком-то хочется вырываться, но Диана вполне могла просто бояться сделать ему больно, неудачно надавив на ребра.

– Я никогда не женился по залету, и ты это знаешь, – тихо напомнил он. – Я тогда женился по любви. И в этот раз будет так же. Если, конечно, ты примешь мое предложение.

– Как мне теперь тебе верить? У тебя была масса возможностей сказать, что любишь, но ты так ни разу этого и не сделал…

– Я боялся, – признался Карпатский еще тише. – Я так многого боялся… И сейчас боюсь, если честно. Что опять не справлюсь. Не уберегу. Не смогу дать того, о чем ты мечтаешь. Разочарую. Не удержу… Но я люблю тебя, Ди. Давно об этом знаю и давно этого боюсь. Зачем мне врать?

– Откуда мне знать? Если нет, то с чего вдруг такая смелость?

– Да ни с чего… Просто сейчас я гораздо больше боюсь тебя потерять.

После этих слов Диана заметно расслабилась, перестала сжиматься в комок. Руки, которыми она до того момента упиралась ему в грудь, скользнули вокруг его талии. Диана прижалась к нему, по-прежнему очень осторожно, и вдруг спросила:

– А ты кого больше хотел бы? Мальчика или девочку?

– Неважно. Ребенок есть ребенок…

– А все-таки?

– Ну, если все-таки… Наверное, девочку. Сначала. А потом мальчика.

Она чуть отпрянула и удивленно заглянула в его лицо. Карпатский улыбнулся и добавил:

– Но можно и наоборот. Просто мне всегда казалось, что в идеале детей должно быть двое. Хотя бы.

Удивление в ее глазах переросло в возмущение, но возмущение это было явно нарочитым, несерьезным.

– Хотя бы? – переспросила Диана. – Майор Карпатский, а вы не слишком ли разогнались?

– Да сколько мне осталось тем майором быть-то? – усмехнулся он. – Мне тут награду за поимку особо опасного преступника посулили, какую-то очень большую. Говорят, на начало новой жизни хватит.

Диана расплылась в широкой улыбке. Это уже была ее настоящая улыбка, которой Карпатскому так не хватало с того момента, как он вошел в палату.

– Уже знаешь, чем в этой новой жизни займешься?

Он покачал головой.

– Понятия пока не имею. Я знаю одно. Я очень хотел бы прожить ее с тобой.

– И больше никаких отдельных территорий? – осторожно уточнила она.

– Никаких отдельных территорий, – заверил Карпатский.

И наклонился к ней, чтобы скрепить это обещание неторопливым поцелуем, о котором мечтал уже несколько дней.

– Убедил, – выдохнула Диана, когда он слегка отстранился. – Я согласна.

– Прекрасно. Тогда поехали уже домой?

– К тебе?

– К нам.

* * *

24 августа, вторник

г. Шелково

– Уверен, что не хочешь поговорить с ней напоследок? – поинтересовался Велесов, кивая на монитор, на котором шла трансляция из допросной. – Я могу договориться.

Савин отрицательно покачал головой и посмотрел на экран смартфона.

– Такси почти подъехало, мне пора. Я и так задержался тут. Просто хотел убедиться, что она действительно во всем созналась и уже не выйдет отсюда.

– Тут никогда нельзя быть уверенным до конца, – заметил Велесов. – Она в любой момент может отказаться от своих показаний, и тогда уже суд будет решать, насколько доказана ее вина.

– Я не думаю, что она откажется от своих слов.

Савин не без труда оторвал взгляд от экрана и неторопливо поковылял к двери, опираясь на трость. Велесов пошел следом, очевидно, решив проводить его до выхода из отделения.

– Тебе ее как будто совсем не жаль. А ты ведь так долго ее искал, так самоотверженно участвовал во всех расследованиях, хотя это с самого начала было опасно.

Савин пожал плечами.

– Я чувствовал себя виноватым, вот и все. А теперь выяснилось, что моей вины в произошедшем не было. София манипулировала мной, ее двойник чуть не убил меня, подозреваю, по ее же указке. Так что все чувства, что у меня к ней были, уже растаяли. Думаю, теперь я наконец буду спать спокойно.

Велесов покосился на него, и в его взгляде Савину почудилось недоверие, хотя после событий в подвале гостиницы даже Соболев признал, что был неправ. Однако этот молодой следователь не так прост.

– И тебе неинтересно узнать, за что она так с тобой? Зачем втянула тебя во всю эту историю? Почему хотела убить? В конце концов, ты ведь ничего плохого ей не сделал. Ну, не поверил в ее способности и не поехал с ней на озеро… Но какое это могло иметь для нее значение, если в тот же вечер она бросила все, чтобы помочь мужчине, которого действительно любила?

– Нет, мне все это не интересно, – максимально нейтральным тоном отозвался Савин, торопясь дойти до турникета.

– А в тот вечер, когда она призналась тебе, что говорит с мертвыми, что ты делал? – продолжил допрос Велесов, шагая нарочито медленно. – Я хочу сказать… Ты правда просто остался дома? Тебе даже в голову не пришло хотя бы поехать за ней следом? Ну, любимая девушка говорит тебе, что должна остановить маньяка, потому что ее об этом просят его жертвы… Я бы не смог просто повернуться и уйти. Мало ли, во что она верит, но эта вера ведь могла ее угробить.

– Значит, ты лучше меня. И тебя три года не мучила бы совесть, не давая спать по ночам.

Они уже дошли до турникета, но тот не повернулся, когда Савин попытался его толкнуть. Красный крестик давал понять, что проход закрыт, хотя обычно возможность выхода никто не ограничивал.

– А еще не очень понятно, когда, как и почему она загипнотизировала тебя, чтобы создать в твоей голове переключатель, благодаря которому так легко