Последняя легенда - Лена Александровна Обухова

– Все хорошо, – улыбнулся Карпатский. – Они сломаны. Ну как… Трещины. Ничего критичного. Могло быть хуже. Ты-то сама как?

– Уже значительно лучше, – заверила Диана. – На самом деле, сижу и жду лечащего врача. Он обещал выписать меня сегодня, если анализы будут в норме. Юля еще вчера привезла мне вещи… Хорошо, что я не стала перевозить в гостиницу все, когда мы решили вернуться туда из съемного коттеджа. Многое уцелело. Но ноутбук и смартфон, конечно, жаль.

– Дело наживное, – отмахнулся Карпатский. – Тогда я дождусь твоего врача и заберу тебя, если он разрешит.

– Это не обязательно, – все с той же вежливой, но отстраненной улыбкой заявила Диана. – Юля обещала приехать за мной.

Слова неприятно царапнули. По всей видимости, несмотря ни на что, он пока не прощен. Впрочем, было глупо надеяться на это: им ведь так и не удалось спокойно поговорить. И, конечно, Диана не знает, как много он всего передумал и перечувствовал с тех пор, как они о таком разговоре договорились. Найти бы теперь правильные слова, чтобы все это до нее донести.

Карпатский, как водится, начала не с того:

– Собираешься пока пожить у Федоровых?

Диана пожала плечами.

– У меня нет других вариантов.

– Как это нет? Ты всегда можешь поехать ко мне!

Ее губы продолжали улыбаться, но взгляд изменился, стал печальным.

– Слав, мне жаль, но с твоим пониманием территорий у нас ничего не выйдет. Спасибо, что спас меня. Всех нас… Но это ничего не меняет.

– Диана…

Он накрыл ее руки своими, но не успел ничего сказать, поскольку открылась дверь и в палату вошла невысокая полноватая женщина в белом халате с короткими, выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами и не менее яркими губами. Карпатский торопливо выпрямился и повернулся к вошедшей лицом.

– Добрый день, Инна Владимировна, – поздоровалась Диана, тоже поднимаясь из кресла, как прилежная ученица при появлении учительницы.

– Добрый, добрый, – улыбнулась Инна Владимировна, скользнув по Карпатскому быстрым взглядом. – Ну что, деточка, поздравляю и отпускаю вас домой. Дальше только покой, полноценное питание, витамины и хорошее настроение. Но обещайте соблюдать рекомендации и контролировать свое состояние. Пока и вы, и ребенок в порядке, но, сами понимаете, организм пережил серьезный стресс…

– Простите, – перебил Карпатский, растерянно хмурясь, – чей ребенок в порядке?

– Это уж вам виднее, чей он, – усмехнулась Инна Владимировна, теперь рассматривая его чуть более пристально. – Я знаю только то, что он ее. – Она выразительно кивнула на Диану. – А вы ее отец?

Чувствуя себя словно в дурном сне, Карпатский покачал головой.

– Это отец ребенка, – тихо пояснила Диана.

– А, ну ясно, и так бывает, – протянула докторша с едва заметным неодобрением. – А папаша, я так понимаю, до сих пор был не в курсе, да? Сюрприз, стало быть…

– Я еще не успела сказать. Сама недавно узнала.

Инна Владимировна посмотрела на Диану, потом снова на Карпатского и поджала губы.

– Ну да, ну да, понимаю, – пробормотала она. – Плоду так-то всего шесть недель, конечно, еще успеете все обсудить и принять решение…

Карпатский моргнул, чувствуя легкое головокружение и досаду от того, как быстро вдруг ребенок превратился в плод. Докторша еще что-то сказала Диане, но он не вник в ее слова. Очнулся, лишь когда за той закрылась дверь, а Диана направилась к своей кровати.

– И как давно ты об этом знаешь? – Вопрос прозвучал немного хрипло.

– Если быть до конца честной, то почти три недели, потому что задержки у меня случаются крайне редко. Какое-то время, конечно, я пыталась убедить себя, что организм просто испытал стресс в лабиринте, а потом все-таки купила тест… Три теста. Все они оказались положительными. Но официальное подтверждение от врача я получила в тот день, когда якобы была на маникюре.

– Мы же вроде предохранялись…

– Не считая первой ночи, – напомнила Диана, доставая из тумбочки джинсы и лонгслив. – Кажется, что ерунда, но этого хватило.

Карпатский на мгновение задумался, вспоминая, и кивнул.

– А, ну да… Почему ты мне сразу ничего не сказала?

Диана бестолково развернула лонгслив, словно раздумывая, стоит ли его надевать, хотя едва ли у нее была другая одежда. На Карпатского она не смотрела.

– Это же моя территория. Ты сам так сказал. И был прав. Как говорится, мое тело – мое дело. Значит, это решение, которое я буду принимать без тебя. В общем-то, я уже все решила.

Это прозвучало весьма спокойно, даже немного равнодушно, но Карпатский ощутил эти слова как пощечину. С одной стороны, Диана искажала смысл тех его слов, ведь это и его ребенок, то есть территория-то как раз общая. А с другой – все теперь выглядело иначе. Стали понятны ее внезапные признания, желание поскорее внести ясность в их отношения. Она уже подозревала, что беременна, взвешивала «за» и «против». И он сам оттолкнул ее в тот момент, дал понять, что ни в чем не уверен. А потом еще и Ксения возникла, будь она неладна!

Так стоит ли теперь удивляться или возмущаться, что она считает это сугубо своим делом? И как теперь найти слова, чтобы убедить ее в обратном?

– Ди, это, конечно, только твое решение, – медленно произнес Карпатский, делая осторожный шаг в ее сторону. А потом еще один. – И я понимаю, что ты еще слишком молода и, должно быть, не планировала это сейчас, а я вел себя… слишком нерешительно, а то и вовсе мерзко по отношению к тебе… Но я прошу тебя, не руби с плеча. Дай нам всем шанс.

Он уже протянул руку, чтобы коснуться ее, но Диана вдруг повернулась к нему всем корпусом, ее взгляд полыхнул негодованием, и его рука испуганно опустилась.

– Ты решил, что я аборт собралась делать? Серьезно?

Карпатский вновь посмотрел на нее в замешательстве и опасливо заметил:

– Когда ты сказала, что мое мнение в данном случае не имеет значения, признаться, я предположил именно это.

– Я как раз имела в виду другое, – вздохнула Диана, немного успокаиваясь. – Что рожу этого ребенка, как бы сильно ты ни был против его появления на свет.

– Против? То есть ты думала, что я буду настаивать на аборте? – Пришел черед Карпатского негодовать. – Серьезно, Ди? Зная мою историю… Все, что случилось… Ты правда думала, я захочу, чтобы умер еще один мой ребенок?

– А что мне оставалось думать, Слав? – защищаясь, парировала Диана. – Сам вспомни, сколько раз ты говорил прямо или просто давал понять, что не хочешь снова жениться, не хочешь новую семью, детей?

– Я говорил гипотетически! – Он невольно повысил голос. – Речь тогда не шла о ребенке, который уже