Военная кафедра академии - Анатолий Фёдорович Мазур

Как и следовало ожидать организация и контроль самостоятельной работы очень плохие в обеих группах, что связано, прежде всего с таким же отношением к ней указанных преподавателей. Высказанные мною лично им замечания и предложения, с последующим докладом начальнику кафедры, должного эффекта не дал. Забегая вперёд, следует сказать, что такое отношение их к образовательному процессу я наблюдал весь период нашей совместной работы на кафедре. Их интересовал, прежде всего, научный рост, а также диссертационные дела, ну и конечно финансово выгодные вопросы, особенно последние лет 10-15. Учебные же дела, велись как попало. И всё это сходило с рук. Мало того, это не помешало и тому и другому быть продвинутыми корпоративными покровителями на должности начальника кафедры и его заместителя соответственно. Много лет спустя, участвуя в комплексной проверке кафедры по разделу «методическая работа», в период их совместного «правления», я убедился, что такое же отношение их к образовательному процессу сохранилось, в результате чего резко ухудшились качественные показатели учебной и методической работы. Особенно эти виды работы на кафедре ухудшились с факультетами подготовки врачей и врачебными группами факультетов руководящего медицинского состава и последипломного образования. Этому способствовало и отсутствие врача среди преподавательского состава кафедры. После моего «ухода» с кафедры было всё сделано, чтобы на кафедру не то что брать преподавателем, а не допустить врача. Значительно ухудшилось и преподавание раздела по технической подготовке выпускников академии, вследствие отсутствия на кафедре преподавателей, имеющих техническое образование.

Один из моих учеников помог оформить пропуск на поездку в Кронштадт. Тогда он был закрытым городом. В экскурсии участвовала вся моя семья. Обошли и посмотрели всё, что сумели и успели: порт с военными кораблями, военно-морские учреждения, морской завод, прекрасное здание матросского клуба (здание морского собора), скверы, памятники Петру I, архитектура города, его планировка. Понравилась близость и тесная связь с морем и с военным флотом. Действительно уникальное место, форпост Ленинграда на море.

Началось олимпийское пиршество – 24 Олимпийские игры. Но и мы сами с усами: готовимся к первенству ЛенВО по офицерскому многоборью. Кафедра заняла первое место в спартакиаде офицерского состава академии. Проводим шахматные турниры на первенство кафедры. Спортивная жизнь продолжается.

Своим чередом, уже в других формах и направлениях, ведь ребята растут и меняются, продолжалась работа наставника взвода ВДВ 2 факультета.

Учебные занятия на кафедре приходилось вести иногда в 2 этажа, т.е. параллельно в двух учебных группах.

В это время в стране происходили такие перемены, что продукты: хлеб, мясо, фрукты, крупы и т.п. – я доставал в академии (получал продпаёк, покупал на складах), покупал в магазинах у Финляндского вокзала и вёз домой на электричке, а затем на тележке, чтобы прокормить семью.

Маму удалось отправить отдохнуть на пару недель в профсоюзный Дом отдыха. Тогда туда ещё можно было попасть без мешка денег. Плюрализм мнений по – горбачёвски, делал своё дело, постепенно размывая и расшатывая моральные и нравственные устои советского общества. Вот и интимные стороны жизни, грязное бельё постепенно становились предметом всеобщего внимания, смакования и даже шантажа. Они выдвигались на передний план и в главные новости дня. На этой волне прошли фильмы «Интердевочка», а теперь «Маленькая Вера». Надо было доказать и показать всему миру, что у нас есть свой советский секс.

Представил план моей докторской диссертации Б. Чирчаку. Но он замял разговор и ушёл в сторону. Последовавшие вскоре события отодвинули этот вопрос ещё дальше.

6 декабря 1988 года, около 22.00 возвращаюсь домой из бассейна. В 1.00 ночи звонит Б. Чирчак и говорит, что срочно надо ехать, в составе медицинского отряда академии, в Армению, где произошло страшное землетрясение. Это потом выяснилось, что он уже звонил нескольким преподавателям кафедры, и все отказались от поездки. Я же, как военный человек, ответил: – Есть! Собрал дорожный чемодан. Прилёг на пару часов вздремнуть. В 3 часа ночи за мной заехали. В связи с отсутствием времени, приданные нам из академии медицинские средства не передавались и не сопровождались документами учёта. Как правило, из кафедр академии также было взято много медицинских средств первой необходимости, по их усмотрению. Через 4 часа мы уже взлетели на специализированном АН-76 «Скальпель» из Пулково, и взяли курс на Ереван. В самолёте я, получив дополнительную информацию, наметил варианты моих действий по прибытии, в зависимости от ситуации на месте. Долго ли, быстро ли, но долетели благополучно. Хорошо в то время в Крыму ещё не запускали по самолётам ракеты «Украинськи збройни сылы».

Когда мы прибыли в Ереван, там уже были отряды из военных госпиталей Московского военного округа. Во время переезда из аэродрома в отведенное для нас место размещения, бросилась в глаза вакханалия в организации дорожного движения, или в отсутствии таковой организации. И это было связано не только с природными катаклизмами, а с состоянием и катаклизмами в обществе. То, что в России появилось позже с развалом СССР и приходом к власти лжедемократов, развалом всех государственных институтов власти, в т.ч. милиции. Двигались все как кому угодно, не смотря на дорожную разметку и сигналы светофоров.

Обосновался наш отряд на окраине Еревана, в расположении отдельного медицинского батальона (омедб) учебной дивизии воздушно-десантных войск. Травматологи, нейрохирурги и анестезиологи «на расхват» разошлись и с головой ушли на круглосуточную работу в больницах Еревана, забитых пострадавшими от землетрясения. Оставшаяся большая часть бригады нашей академии была разделена на несколько меньших отрядов, которые выехали на усиление медицинских групп, уже действовавших в местах, где было наибольшее количество пострадавших от землетрясения: Спитак, Ленинакан, Кировакан. Их оснащением медицинским имуществом перед выездом и организацией обеспечения медицинскими средствами в ходе их деятельности поручено было заняться мне. В Спитаке было наибольшее количество пострадавших в виде ранений и травматических повреждений. Поэтому мы туда выделили оснащение, прежде всего хирургического профиля. Пришлось даже воспользоваться данным нам правом и снять с запасов длительного хранения (неприкосновенные запасы) комплекты и медицинскую технику военного времени: Б-1 – перевязочные средства стерильные, Б-2 – средства иммобилизации, В-1 – перевязочная большая, ДП-10 – аппарат для проведения искусственной вентиляции лёгких, КИ-4 – аппарат для проведения кислородной терапии и др. Специальный инструментарий понадобился нашим травматологам, работавшим в Ереванских госпиталях и больницах. Пополнение медицинскими средствами наших специалистов проводилось по необходимости по несколько раз в день за весь период пребывания там.

Для оперативного пополнения расходуемого имущества, пришлось мне изыскивать возможности путём взаимодействия с Минздравом Армении, Красного креста, через который поступала международная материальная помощь, Управлением медицинской службы Закавказского военного округа и Руководством медицинского отряда нашей академии. Удалось наладить систему пополнения запасов военно-медицинских отрядов