Королей убивают неудачники - Владислав Силин

Алексей недолго размышлял над тем, куда пойти. Пророк потому и пророк, что вокруг его имени рождаются сплетни и легенды. А где собираются сплетни? Правильно, в чайных.

Народу в «Морском драконе» оказалось немного, несмотря на жару. Нищий оборванец спал на кошме у стены. Обедали каменщики в красных платках и заляпанных глиной передниках. Двое стариков в длинных халатах склонились над доской сорко, переставляя красные и черные чашечки. Игра эта напоминала шахматы, с одним только отличием: в чашечках плескался фруктовый настой, не всегда безобидный. Сбив фигуру противника, ее содержимое полагалось выпить. Пикантность игре придавало то, что угадать заранее, в какой чашке что, не всегда удавалось.

Завидев чужинца, старики вежливо перешли на русский:

— И зачем ты, Гасан, молю тебя, пихаешь мне своего всадника? Или думаешь, у старого Дены насморк? Настой царевнишны я от таньяка отличу, ага-да!

— Постой, старый Дена, какой таньяк, и это ага-правда!.. Клянусь Целительницей, перед тобой безобидный всадник с яблочным соком. Я что, тебя когда обманывал?

Вежливость эта имела оборотную сторону. Тишины делали все возможное, чтобы чужинцы не смогли овладеть их языком.

Алексей уселся в углу, и молчаливый чайханщик принес ему чайник, два полотенца и тарелку с травянисто-зелеными коржами. С коржей капало светлое масло, и тимьяновый дух разносился по всему помещению. Когда же чайханщик повернулся, чтобы уходить, Алексей схватил его за рукав:

— Не торопись, почтеннейший. Присядь, я хочу поговорить с тобой. Это правда.

— Благородного рыцаря приятно слушать, господин Алсей Ай, да. Подожди, я скажу жене, чтобы подменила меня, и это правда.

Он принес еще один чайник, набросал подушек и уселся напротив первоисследователя, скрестив ноги.

— Говорят, Алсей Ай, ты поклялся Тсиифару голову отрезать?

— Да. Он превратил в макурта моего друга. Это истина, как то, что ты сидишь спиной ко входу.

Тшиин присвистнул:

— Ты готов убить человека за какого-то чужинца?

— За моего друга, — подчеркнул Алексей. — Кроме того, колдун прислал макурта, да. Оскорбил он меня. — Первоисследователь порылся в кармане и достал монету. — Я хочу найти Тсиифара, ага. Потолковать. Кого лучше об этом спросить?

Монета исчезла. Чайханщик философски прицокнул языком и потянулся к чайнику:

— Я сам родом из Койлайхона, — сказал он. — У нас в Койлайхоне ведь как говорят? Об убийцах — толкуй с градоначальником Айши, о грабителях — с масляным Куширом. И это все правда. Судьбу же ведает один лишь Господин Кедра, ага.

— Ближе к делу, — нетерпеливо перебил Мокош. Углубляться в дебри тшиинского фольклора не хотелось. — Мне твои мудрости ни к чему, молю тебя, и это ага-правда. С Куширом я потолкую, он от меня не уйдет. Мне Тсиифар нужен.

Чайханщик развел руками:

— Сектанты нынче под запретом. Кушир, градоначальник наш, он ведь как: одной рукой манит, другой гонит. Вряд ли кто возьмется к Теулеа тебя провести, и это все правда. Время лихое нынче… Встретится рыцарский разъезд — вмиг на копья поднимут, да. Именем короля Бавана.

Тут Мокоша кто-то подергал за рукав. Первоисследователь оглянулся. Перед ним был тот самый оборванец, что спал на кошме.

— Э-э, бачка, ты, что ли, Тсиифара ищешь, да?

— Иди спать, Сиригу! — прикрикнул на него чайханщик. — Невелика ты птица с благородным господином рыцарем разговаривать, истину говорю!

— Постой, почтеннейший, — остановил его Мокош. — Пусть его, да. Мне не до чванства нынче, уж больно много задолжал Тсиифар. И это так.

Чайханщик и оборванец посмотрели на первоисследователя с уважением. Тшиинские князья чернь ни в грош не ставили. Только в легендах такое бывало, что ради мести благородный господин на равных с нищим разговаривал.

— Я, бачка, лагерь знает. Пророк Тсиифар далеко, очень далеко, а Сиригу проведет, да. Так говорю, это правда. Тэулеа.

В устах Сиригу имя горы прозвучало по-варварски гортанно. Сам нищий, похоже, был из степняков.

— Хорошо, Сиригу, да. Я нанимаю тебя, будешь моим проводником, и это так.

…После какого-нибудь часа торговли постановили степняку плату: четыре медных шома в день и полное довольствие. Нанимали Сиригу всем миром — ни старики за доской сорко, ни жена чайханщика, ни сам он в стороне не остались. О том, куда, когда и зачем отправляется Алексей, очень скоро должна была узнать вся Дивгира.

Правду говорят: на миру и слово общее.

Разных присловий тшиины напридумывали много. Порой их создавали по случаю, к отдельным людям. О градоначальнике, например, ходило такое: «С масляным Куширом говорить, — что гвозди в песок заколачивать. Возни много, а потяни за шляпку — с тем и останешься, да».

Чинушества хватало по всей империи. Повезло Мокошу, ой повезло!.. Ждать бы ему встречи неделями, да масляному Куширу любопытно стало: что за чужинец такой? Перед людьми выхваляется, святому пророку обещал голову отрезать.

И честь понимает — не как чужинец, как рыцарь.

Не успели отзвонить пятую стражу — Алексей уж шел по дорожке, выложенной мраморным ониксом. Кушир ждал его в беседке, оплетенной стеблями лимонника, под сенью акашей и гранатовых деревьев. Трудно было поверить, что за пределами сада пыль, суховей и бараньи кости хрустят под ногами.

Завидев первоисследователя, градоначальник устремился навстречу. Провел к пиршественному ковру, усадил, налил чаю.

— Что, — говорит, — господин рыцарь, в ваших краях знают тмяное дерево?..

Алексей вопросу подивился, но отвечать не стал. Душа подсказывала, не зря Кушир этот разговор затеял.

Так и вышло:

— Ихи Батини чести не знает, — продолжил Кушир. — И это правда. Появитесь вы у него, попросите напиться — вот как сейчас, например, — а он вам тмяного вара и налей, да. Глаз да глаз нужен за негодяем!..

Развязность дивгирского властителя поражала. Алексей пить не просил и мнения о чайном деле не спрашивал. Однако слова его запали в сердце:

— Чем же этот вар так плох?..

— А тем, — отвечал Кушир, — что если с человеком на одном ковре чаю выпьешь, то его уж не убей, ага. А тмяной лист — вот понюхайте — совсем другое… поганое дерево, бесово. И это все правда. Видите, как я вам доверяю?..

С этими словами градоначальник перевернул чашки и выбросил в сад, а сам прислужниц кликнул — чтобы настоящего чаю принесли.

Мокош усмехнулся: убивать первоисследователя Куширу было не с руки. Всем известно, что градоначальник завяз во множестве интересных и выгодных дел с землянами. Наверняка король Баван и о трети из них не знает. Алексей дождался, пока уйдет служанка, после чего сказал: