Где моя башня, барон?! - Антон Панарин

class="p1">— Александр Фёдорович, а вы как тут?.. — озадаченно спросил я, пряча кастет в карман.

— На тебя пришёл полюбоваться. Давай пройдёмся, — сурово сказал он и потащил меня за рукав в темноту.

Шишаков молча шёл к дороге, у которой припарковались десятки такси. Водилы знали, где поздно ночью можно хорошо заработать, и чуть ли не дрались за право занять место поближе к проходной завода.

— За десять до «Пьяного гуся», — сказал Шиша улыбающемуся водиле, правда, извозчик тут же нахмурился, услышав столь низкую цену.

— Не интересно, — буркнул таксист, и Шиша направился к другой машине.

В итоге девять из десяти отказали охотнику. А вот десятый, стоявший поодаль от проходной, с сожалением посмотрел на знатных особ, которые разъезжались на собственном транспорте, и согласился.

Следующие пять минут ехали в тишине. Меня это, мягко говоря, напрягало. Не вытерпев, я спросил:

— Так и будем молчать?

— Не будем, — недовольно буркнул Шишаков. — Владимир, я тебе не могу приказывать, но как друг советую. Завязывай с боями.

— А чем плохи бои? За пару вечеров я заработал на аренду жилья и на еду.

— Ты голодаешь? Или, может, тебе в СОХ не нашлось свободной койки? — нервно спросил Шишаков.

— Александр Фёдорович, ты чего до меня докопался? В СОХ я пока ни одной копейки не заработал. А жить как-то надо, вот и верчусь как могу.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Шиша и, посмотрев в окно, добавил: — Есть огромная разница — зарабатывать деньги в союзе или вечерами рубиться в подполье.

— И в чём разница? — не понял я, куда он ведёт.

— Ты пойми, это грязные деньги, которые делают на чужих жизнях. Убивая здоровье, молодые парни, по сути, ничего не получают, кроме травм. Все хотят попасть в воинский турнир или в абсолют, вот только ты знаешь, какая там смертность? Парни пачками прут в абсолют, веря в свою исключительность, но девять из десяти идут на корм червям. А вот Мышкин гребёт рубли лопатой и ничем не рискует.

Шишаков замолчал и нервно постучал по подлокотнику.

— Но ведь это их выбор. Охотники точно так же идут осознанно на риск. Только тут парни сражаются друг против друга, а в СОХ мы боремся с чудовищами, — парировал я, хотя и понимал, что Шишаков в чём-то прав.

— Владимир, ты взрослый парень, — раздражённо произнёс Шишаков. — Сам разберёшься со своей жизнью. Но я тебе рекомендую — не трать своё время и здоровье на развлечения для толстожопых аристократов. Твои навыки заслуживают большего.

— Я тебя услышал, — коротко сказал я, вглядываясь через окно во тьму железнодорожного района.

— Услышал он. Слушатель хренов, — фыркнул Шишаков. — Запомни, если ты случайно кого убьёшь на арене, то потом Крапивин тебя не отпустит. Никогда не отпустит. Посадит на крючок, задокументировав убийство, и будет шантажировать. Заставит выполнять грязную работу типа вышибания долгов, или будешь драться на его турнирах, пока не подохнешь. А если откажешься служить Крапивину, то добро пожаловать на рудники. Господа следователи будут рады ещё одному раскрытому делу.

— Александр Фёдорович, успокойся. Я понял, о чём ты говоришь, — успокоил я Шишакова. — Лучше расскажи, как так вышло, что на арене полно одарённых? Я думал, что подобных ребят тут же ссылают на освоение башни.

— Ха! Конечно, ссылают, как только они становятся неугодными. А до этого момента ребятишки отлично справляются с заработком денег для Мышкина. Никто не станет резать дойную корову. Но если какой-то умник решит строить козни Крапивину, то жизнь его очень быстро закончится.

— Понятно… — сказал я, засмотревшись в темноту.

Судя по всему, этот мир даёт одарённым лишь три пути. Либо ты сидишь тихо как мышь и делаешь вид, что ничего не умеешь. Либо присоединяешься к одной из фракций — охотники, имперские гвардейцы, идёшь на службу к аристократам. Либо по дурости показываешь дар и попадаешь в башню.

— Ты ещё даром своим светанул на публике. Дурак… — тяжело вздохнул Шишаков. — Если бы ты не был охотником СОХ, то Крапива уже бы искал способ тебя приручить или продать подороже.

Александр собирался что-то ещё добавить, но такси остановилось у входа в «Пьяного гуся».

— Ладно, — добавил Шишаков. — Что сделано, то сделано. Идём. Обмоем твою победу. Но платишь ты.

От слов Шиши я расплылся в улыбке. Халявщик, бабник и любитель целебных массажисток. Похоже, он никогда не изменится. Но… мужик он хороший. Пожалуй, один из немногих, кто переживает о моём благополучии.

Войдя в кабак, я тут же наткнулся на милую улыбку Софьи, стоящей за барной стойкой. Она не сводила с меня глаз, продолжая разливать напитки, а в зале царило привычное веселье.

На этот раз повод был радостный. Васян, который лишь чудом выжил на барже, понял, что жизнь скоротечна, и решил жениться. Если не оценивать внешность его избранницы, то я крайне одобряю его выбор! Женился он на тётке, продающей те самые пирожки с мясом.

Пышная женщина в рабочей одежде и с фатой, висящей в волосах, плясала в центре зала, прижимая к себе Васяна. Охотник был навеселе и голосил во всё горло:

— Всем собравшимся выпивка за мой счёт!

Похоже, это и спасло мой выигрыш от разграбления. Шиша тут же плюхнулся за барную стойку и заказал шесть бокалов пива. Причём все до единого он взял себе любимому. Готов спорить, он на этом не остановится. Я же сел напротив пивного крана, из которого Софья и наливала пенное.

— Весело тут у вас, — сказал я, посмотрев ей в глаза.

— Тут каждый вечер такой дурдом. Кстати, будет ещё веселее, когда наутро Василий узнает, какую сумму задолжал бару. Боюсь, что в медовый месяц он со своей дамой поехать не сможет, — мило улыбнулась девушка.

— Молодёжь, прекращайте обсуждать старого и больного на голову Василия. С его умственными способностями лучше жениться сегодня и не думать о завтра. Жизнь скоротечна. А у таких бестолочей, как он, и подавно, — хмуро сказал Шишаков, забрав у Софьи кружку с пенным.

— А ты чего такой хмурый? — спросила его Софья, наливая вторую кружку.

— А чего веселиться? — нахмурился Шишаков. — К Марьяне один аристократ сватается. Она мне об этом прямым текстом сказала. Говорит: «Сашуля, мне замуж предложили выйти. Наверное, буду закрывать заведение».

—