От ведьмы слышу! - Надежда Первухина

— А что главное? — Дашка вертелась перед зеркалом, примеривая на голое тело черное кружевное платьице.

— Свобода.

— В смысле?

— Свобода от самой себя — своих страхов, своей усталости, своих проблем… Во всяком случае, я, когда посещала шабаши, стремилась ощутить именно это, а не выяснять температуру пениса Рогатого Повелителя.

— Хи-хи… А он у него действительно твердый и холодный, как пишут в книгах?

— Дарья! — сурово рыкнула я на дочь. — Мы летим на шабаш не за этим!

— Хорошо. А зачем?

Вот тут я опешила.

Действительно. В честь чего это нас вдруг после стольких лет официально пригласили на какой-то торжественный шабаш? Меня-то ладно, но вот как они узнали о дочери…

— У меня пока только одна версия, — сказала я, доставая коробки с разными туфлями. — Общая Ведьмовская Сеть узнала о существовании еще одной сильной природной ведьмы, то есть о тебе. И решила, что пора познакомиться…

— Общая Ведьмовская Сеть?!

— Да. Нечто вроде Всемирной Паутины, только связь поддерживается при помощи магических кристаллов, волшебных зеркал и тому подобных оккультных средств мультимедиа. Возникла Сеть недавно, но, как видишь, проникает ко всем ведьмам…

Даша заволновалась:

— И как же они со мной на шабаше будут знакомиться? Инициировать при помощи дефлорации?! Я не дамся!

— Дашка, у тебя только одно на уме. Начиталась глупых книжек!

— Да, глупых! А вот у тебя каким был первый шабаш?

Мы с дочерью уселись на диван, изображая аллегорическую группу «Графиня де Бирс рассказывает своей дочери, контессе дю Пемолюкс, про свой первый бал».

Я честно попыталась вспомнить.

— В принципе ничего особенного. Тогда еще было принято бить новообращенную ведьму по плечам ритуальной плетью…

— Ой!

— …как бы отряхивая с нее пыль ненужных земных забот. Поскольку я еще не получила своего Истинного Имени и была не очень могущественной ведьмой, меня просто угостили выпивкой. Потом я, конечно, танцевала — и в хороводе, и с несколькими кавалерами, это были инкубы.

— Ой!

— Да все в порядке, никто из них не посягал на мою честь. Пойми: шабаш — это событие, во время которого каждая ведьма ведет себя как хочет! Хочет — отдается всем подряд, хочет — напивается вусмерть, хочет — танцует до упаду… А хочет — сидит в каком-нибудь уголке под пальмой и плетет из бисера колье в подарок приятельнице. Единственное, что запрещено на время шабаша, так это любое проявление волшбы. С этим строго. Было, во всяком случае. Но не думаю, что за столько лет эти правила изменились.

Дочка смотрела на меня слегка разочарованно. Видимо, она предполагала, что во время шабаша я пила кровь жертвенных младенцев, вершила «позорный поцелуй» и занималась извращенным сексом с владельцем легендарного железного и холодного пениса. Извини, дочка. К фантастике на эту тему я не имею ни малейшего отношения. И мой самый первый шабаш запомнился мне только тем, что я натерла ноги новыми туфлями, поругалась со старой ведьмой, жульничавшей с билетами благотворительной лотереи, и встретилась с маленьким скорпиончиком, забравшимся в мою пудреницу с надеждой свить там гнездо…

…Кстати, хорошо, что наш с дочкой разговор происходил наедине. Домашние, конечно, уже привыкли к нашей особой природе, но лишний раз нервировать их тоже не стоит. Марья с отцом уехали-таки в Переделкино: загорать, ухаживать за альпинарием и купаться в бассейне. Мама решила навестить своего знакомого гомеопата, поскольку после увлечения фитотерапией, раздельным питанием и новомодной гимнастикой она предпочла вернуться к истокам и теперь верила исключительно в силу гомеопатических средств. Баронет зачем-то отправился во Дворец драконов, но расспрашивать я его не стала: у мэтра, как у вечного мага на службе у закона, всегда есть очередная особая миссия.

Поэтому мы с Дарьей были предоставлены сами себе и могли готовиться к предстоящему мероприятию полным ходом.

Дарья опять залезла в недра шкафа и извлекла мое самое эротичное платьице, купленное еще в пору медового месяца и с тех пор хранимое как раритет. Платьице и впрямь было милым: оно едва прикрывало грудь и катастрофически не доходило до колен. При этом на платье пошел телесного цвета полупрозрачный шифон, украшенный стразами и бахромой из мелкого жемчуга.

— Класс! — Дашка примерила на себя мое платье и покраснела: — Мам, неужели ты когда-то носила такое?

— Носила. Правда, недолго. И только в присутствии папы.

— А можно я его надену на шабаш? — Дашка вертелась перед зеркалом так, что жемчужная бахрома разлеталась во все стороны.

— Нет.

— Почему? — Дочка обиженно подняла бровки. — Ты считаешь это нескромным? А сама носила…

— Дело не в этом. Ты текст телеграммы помнишь?

— Да. «Форма одежды — парадная».

— Милая Даша. Парадная форма одежды для шабаша означает отсутствие одежды вообще.

— Как?!

— В прямом смысле. Неужели этого не написано в твоих книжках, которые ты таскаешь из библиотеки?

— Написано, но это означает, что ведьмы тем самым вступают в союз с дьяволом и предаются крайнему распутству…

— Значит, если мы будем мыться в бане, то тоже окажется, что мы предаемся распутству? Даш, нагота на шабаше — это давняя традиция, с распутством никак не связанная. Ведьма своей наготой показывает, что на ней нет никаких амулетов, чародейных прибамбасов и оружия и что самая главная ее сила — это ее тело. А одежда как бы приуменьшает спектр действия ведьмовской силы. Так что распутство здесь ни при чем. Правда, кое-какие аксессуары традиция допускает: туфли, шляпка, сумочка и украшения. Но неброско и со вкусом. Главное — скромность.

— Что?!

— А как ты думала? Скромность украшает не только девушку, но и ведьму. Я имею в виду настоящую ведьму, а не какую-нибудь выскочку-чернокнижницу…

— Буду иметь в виду. Ма, как ты считаешь, вот эти скромные золотисто-изумрудные туфли мне подойдут?

— Никоим образом. Сунь их в коробку и спрячь подальше, у меня все руки не доходят выкинуть эту безвкусицу. Запомни: ведьма, впервые появляющаяся на шабаше, надевает простые черные туфли-лодочки. Даже не на высоком каблуке. А вместо шляпки — вот это…

Обнаженная Даша стояла перед зеркалом и любовалась собой. Отросший хвостик смотрелся вполне элегантно и не портил силуэта фигуры. На ногах у дочки матово блестели классические туфельки, пушистые волосы украшал небольшой беретик с крошечным петушиным перышком, придававший моей ведьмочке вид озорницы из пансиона для благородных девиц. И тонкая золотая цепочка с неограненным изумрудом — на шее.