Распознавание образов - Уильям Гибсон

– Я хочу предложить тост за отца мисс Поллард, покойного Уингроува Полларда. Нам, представителям старой школы, помнящим ушедший порядок, трудно удержаться и не соскользнуть в яму старой вражды. Я и сам поддался этому соблазну, о чем сейчас сожалею, и прошу принять мои извинения. Где бы мы сегодня оказались, если бы на стороне демократии и свободного рынка не было людей, подобных мистеру Полларду? Уж разумеется, не здесь. И наша организация не служила бы, как сейчас, прогрессу искусства и улучшению жизни и будущего тех, кому повезло меньше, чем нам.

Взяв паузу, он переводит дыхание и оглядывает сидящих за столом. Кейс пытается понять, чего он хочет добиться. Подлизывается к ней, прикрывает свою задницу? Верит ли он в то, что говорит?

– Друзья мои! Такие люди, как Уингроув Поллард, храбро и беззаветно защищая идеалы свободы, позволили таким людям, как Андрей Волков, выйти на передний край и вступить в честную конкуренцию с другими свободными людьми. Если бы не Уингроув Поллард, друзья мои, Андрей Волков мог бы сейчас томиться в застенках советского режима. Выпьем за Уингроува Полларда!

И все сидящие за столом, включая Кейс, повторяют последние слова, поднимают бокалы и пьют – под гипсовые залпы баллистических ракет и спутников, вылетающих из старой облезлой фрески.

После обеда Капюшончик, Бигенд и Кейс направляются в гостевой домик, предназначенный для новобранцев «академии мечты», где им предстоит провести ночь. Перед тем как попрощаться, Маршвинский-Вирвал извиняется и отводит Кейс в сторонку. В руках у него неизвестно откуда появляется прямоугольный объект толщиной не больше десяти сантиметров, в бежевом фланелевом чехле.

– Андрей Волков просит вас это принять, – говорит он. – Как символ. Еще раз хочу извиниться за свою недавнюю настойчивость. Если бы мы знали, как вам удалось раздобыть адрес Стеллы, нам было бы легче закрыть бреши в волковской службе безопасности. В данный момент нас очень беспокоит надежность фирмы «Магия-символ». К сожалению, услуги этой фирмы необходимы для поддержки проекта сестер.

– Вы сказали, что мой отец может быть жив. Но я в это уже не верю.

– Боюсь, что вы правы. Наши люди в Нью-Йорке занимались этим делом вплотную и не обнаружили прямых доказательств его смерти. Однако лично я убежден, что он действительно погиб. Вы уверены, что не хотите нам помочь в вопросе с фирмой «Магия-символ»?

– Я ничего не могу вам сказать, потому что сама ничего не знаю. Но это не было оплошностью или предательством со стороны «Магии-символ». Просто один человек со старыми связями оказал мне услугу. Деталей я не знаю, но ответ он получил очень быстро.

Глаза Виктора сужаются.

– Система «Эшелон»... Ну конечно! – Он улыбается. – Позволю себе догадку: старый товарищ вашего отца?

Кейс ничего не отвечает.

Он достает из кармана белый конверт.

– Это тоже вам. Подарок от меня. У традиционных методов есть свои плюсы. Наши люди в Нью-Йорке очень талантливы и исполнительны и располагают весьма значительными средствами. – Он кладет конверт на прямоугольный фланелевый пакет, который Кейс все еще держит перед собой.

– Что это?

– Все, что нам удалось узнать о последнем утре вашего отца – после того, как он покинул гостиницу. Всего хорошего, мисс Поллард.

Развернувшись, он уходит назад, в сумрачную овальную комнату, освещенную свечами, где за столом в одиночестве сидит Сергей, распустив галстук и раскуривая сигарету.

42

Его отсутствие

Работники волковской рендер-фермы, похоже, не обязаны носить спецодежду – если не считать поголовной любви к изделиям фирмы «Гэп». Некоторые из них попадаются на пути в коридоре и во дворе, пока Кейс с Бигендом и Капюшончиком идут в гостевой домик.

Бигенд рассказывает, что ограда, через которую перелезла Кейс, была установлена совсем недавно, для защиты от местных жителей, которые постоянно лазили воровать.

Обычно здесь находится шестьдесят человек. Отдают долг русскому обществу, добавляя детали к фрагментам, готовя их к обсчету, согласно полученным инструкциям. Раньше здесь был техникум, рассчитанный на сто пятьдесят человек. Эта недонаселенность, наверное, и объясняет висящую здесь сонно-ленивую атмосферу летних каникул.

– Какие у них преступления? – спрашивает Кейс, старательно шаркая рядом с Капюшончиком, который несет ее подарки.

– Ничего насильственного, – отвечает Бигенд. – Это одно из требований. По большому счету они просто совершили ошибки.

– Какие ошибки?

– Не рассчитали размер взятки или подкупили не того чиновника. Или пострадали от врагов. Агенты Сергея постоянно следят за слушаниями в судах. Важно успеть их перехватить до того, как они понюхают – в буквальном смысле слова – государственную тюремную систему. Первым делом они проходят медкомиссию и психологическую экспертизу. Некоторые, надо полагать, не проходят. Потом тех, кто прошел, привозят сюда.

Вокруг фонаря, освещающего бетонную дорожку, вьются ночные бабочки, усиливая жутковатое ощущение безлюдного летнего кампуса где-нибудь в заштатном американском колледже.

– А что происходит, когда кончается их срок? – спрашивает она.

– Пока еще такого вопроса не возникало. Это новая структура, а приговоры здесь в основном от трех до пяти. Так что правила придумываются по ходу игры. Обычное дело в этой стране.

Дорожка взбегает на холм; сквозь редкие молодые сосенки проглядывает одноэтажное оранжевое здание, похожее на небольшой мотель. В здании четыре окна и четыре одинаковые двери. Но свет горит только над тремя.

– Ты что-то совсем расклеилась. – Капюшончик отдает ей фланелевый прямоугольник. – Ложись-ка сразу спать.

– Я знаю, Кейс, вы очень устали, – говорит Бигенд, – но нам надо поговорить. Всего несколько минут.

– Не давай ему увлекаться, – советует Капюшончик, – а то он до утра будет болтать.

Он поворачивается и заходит в одну из дверей, открыв ее без ключа. За кружевной занавеской вспыхивает свет.

– Они не заперты, – говорит Бигенд, входя в соседнюю дверь. Кейс шаркает следом. Ее ноги болят уже меньше. Бигенд включает свет.

Кремовые стены, коричневая линолеумная плитка на полу. Американский ковер. Некрасивая мебель из темной фанеры – должно быть, сороковых годов. Кейс кладет фланелевый прямоугольник на комод, перед зеркалом с матовой насечкой по краям.

Пахнет какой-то дезинфекцией или инсектицидом.

Белый конверт она по-прежнему держит в руке.

– Бун читал мою почту, – говорит она Бигенду.

– Да, правда.

– Значит, вы знали? Все это время?

– Нет. Только с тех пор, как он позвонил мне из Огайо и сказал, что надо срочно лететь в Москву. Мой друг слетал за ним на «Гольфстриме», привез в Париж. По пути в Россию он мне признался.

– Поэтому он не остался?

– Он не остался, потому что я решил разорвать наше партнерство.

– Вот как? Разорвать партнерство с Буном?

– Да.

– Почему?

– Он постоянно пытается создать впечатление, что его компетенция выше, чем на самом деле. А я предпочитаю людей, которые на деле более компетентны, чем они думают.

– Где сейчас Доротея?

– Не знаю.

– Вы что, даже не спросили?

– Спросил. Один раз. Они сказали, что не знают.

– И вы поверили?

– Я решил, что про такие вещи лучше не спрашивать.

– Чего она пыталась добиться?

– Переметнуться на другую сторону. В очередной раз. Она действительно хотела получить работу в Лондоне. А им сказала, что будет по-прежнему работать на них. Как мы и договорились. Но когда Стелла ответила на ваш имэйл, события начали развиваться очень быстро. Служба безопасности Волкова, естественно, отслеживала весь трафик через домен armaz.ru. Они сразу же связались с Доротеей, и в ходе этой, надо полагать, очень бурной дискуссии до нее впервые по-настоящему дошло, каких именно людей она кидает, переходя на мою сторону. Она также поняла, что если успеет первой добраться до вас и выяснить, откуда вы узнали адрес, то у нее появится хороший козырь. Ее могут даже наградить, да еще и работу в «Синем муравье» сохранить удастся.

– Но откуда она узнала, что я в Москве?

– Наверное, она очень быстро нашла замену тем двум шпикам. А может, у нее с самого начала было больше людей. Так или иначе, она не переставала за вами следить даже после Токио. Ей же надо было докладывать русским о ваших действиях. А излишним воображением она не отличается. Когда ей сообщили, что вы сели на самолет «Аэрофлота» в Хитроу, она, естественно, сделала вывод, что вы летите в Москву. Тем более что в этот час у «Аэрофлота» нет других рейсов. После этого ей не составило труда организовать за вами слежку в России. Люди Волкова ничего не знали; очевидно, она воспользовалась своими старыми связями. – Бигенд пожимает плечами. – Доротея постила на вашем сайте, под другим именем. Вы знаете?

– Да.

– Поразительно. Она не больше нашего знала о том, кто автор фрагментов, пока они ей сами не сказали, чтобы помочь остановить вас... Ну ладно. Вы действительно очень устали. Увидимся утром.