Проклятая и безликая - Ермак Болотников

Яркий свет молний казался мне практически потусторонним, ведь из-за тьмы вокруг них, выглядел так ярко… Как будто рассвет, после кошмарно долгой, беспросветной ночи. Только вот он быстро утихал, складывая голову под беспросветной тьмой туч, медленно текущих по небосклону, затягивая его в свой плен. Ужасный грохот грома разрывал тишину, которая, впрочем, казалась даже более пугающей, чем тот шум, треск и рычание неба, что было похоже на пробуждение чего-то инфернального, невообразимо ужасного, но такого далекого от нас. .. Сейчас, не имеющего значения. Было принято считать, что громовая поступь представляет собой пришествие демонов или врагов, которые вот-вот обрушатся на города и села, принеся с собой смерть и разруху. Еще раньше… люди принимали их за возвращение богов, восставших в своей мести по несправедливо убиенным телам и предательству. Но с тех пор… прошло слишком много времени, и о воскрешении всех павших не шло никаких обеспокоенных переговоров, только изредка, жрецы видели в своих кошмарах неясные образы, тяжелое дыхание и рев, доносящийся из глубины троп. Это никогда не воспринималось всерьез, порой даже порицалось, принимаемое за падение в ересь. Хотя по словам Аколита… Боги чувствует своих убитых братьев и сестер, и некоторые, в опасной близости от пробуждения. Возможно, что сегодня… был действительно тот самый день, когда вернется один из первейших Создателей всей земли. И если то было так, не оставалось сомнений в нашей миссии, ведь в подобный, величественный день, было само собой разумеющееся сотворение нового подвига в Их честь. Пусть он и должен был быть осуществлен двумя юными девушками, еще необученных вести полноценный бой.

Я не ощущала боли, но могла только с трудом двигать левой частью тела. Только вот усталости в ней я не ощущала, даже напротив, хотела использовать ту энергию, что осталась в ней, но не была способна. Мои плечи и руки были заново перемотаны бинтами, такими тугими, что оставили на открытых участках кожи свои следы. От меня шел аромат трав, кожу в местах ранения пощипывало, но боль была в большей мере приятна, чем нежеланна… Я удивленно оглядывалась, не до конца веря, что Гвин правда смогла очнуться и оказать мне первую помощь. Когда мой взгляд остановился на пляшущих огоньках костра, я смогла заметить, как глядя на бушующий среди хрупких веток огонь, постепенно угасающего костра, обеспокоенный взгляд серых зрачков Гвин блуждает из стороны в сторону, не находя себе места. В руках девушка беспокойно крутила свой кинжал, порой чуть было не роняя его, но каждый раз успевая подхватить в последний момент, не давая ему испачкаться в свежей, влажной грязи. Она выглядела живой… Ее глаза остались такими же, как несколько часов назад, серыми, глубокими, милыми моему сердцу и живыми, ее движения казались элегантными как и всегда, в них не было боли, лишней скованности или порочной слабости, что преследовали девушку после того проклятого артефакта, собранного по моей глупости. Она смогла очнуться, помочь мне… Я была счастлива, но теперь, нужно было понять, как себя ощущаю я… в особенности, после того, как мое тело отказало мне, заставив рухнуть в объятия кошмаров… и как безвольно я склонилась перед его порочным желанием, что не должно было доставить мне того неудобства, которого доставило.

- Лиз? О Близнецы, я так… Счастлива, что ты наконец проснулась… Ты была вся в крови, она не переставала течь... Я... Так испугалась за тебя. Мне даже кажется, что ты не дышала... - Гвин подбежала ко мне, оставив кинжал воткнутым в пень. Ее руки взялись за мои плечи и спину, помогая подняться. Теплые касания были столь приятны, после бессознательного, леденящего небытия, в котором я находилась, и в котором испытала, пожалуй, самый морозящий холод в жизни. Его остатки до сих пор морозили тело, порой заставляя вздрагивать. Но никаких последствий, которые я ожидала почувствовать по пробуждению не было, только лишь глухая боль от нанесенных ран, что слабо пульсировали. - Ты… ты в порядке? Я так испугалась, когда проснулась, а ты лежишь, истекаешь кровью, рядом с мертвыми шкурами волков.

- Я… защищала тебя. Теперь все хорошо, я тоже в порядке… - Поднявшись на ноги, я смогла встать ровно, что было новым удивлением, в их непрекращающейся череде. Мне казалось, что после пробуждения я обязательно окажусь в состоянии, когда не буду в силах даже самостоятельно передвигаться, но... Оказалось, что все куда лучше. Гвин быстро подрезала некоторые бинты давая мне возможность свободно двигаться, ослабло напряжение в левой части тела. Пальцы чуть онемели за то время, пока я спала, но в остальном… во мне не ощущалась та слабость, которую я ожидала ощутить. Бинты остались обмотаны вокруг предплечий, где порой вспыхивала боль от клыков и когтей, но даже так... Это было ничто, перед той болью, которую действительно я могла испытывать. - Нам нужно двигаться, пока не пошел дождь… Смотри, деревня так близко, мы даже успеем исследовать ее...

- Двигаться? Лиз, ты чуть не умерла… Я тоже была на грани. Близнецы не будут откликаться на каждый твой зов, спасая от смерти… мы больше не можем рисковать, следует вернуться назад, доложить солдатам об этом месте и отнести магам герб… Это все, на что мы способны сейчас, и это предел того, что мы сможем сделать. - Слова повторялись вновь и вновь, но даже так, мне было противно слышать их. Я не могла поверить, что после всего этого, она предлагала отступить, бросить то, ради чего мы рисковали своими жизнями. Это было столь… неправильно, я ощущала, как в душе растет недовольство, которое совмещалось с ощущением предательства, безжалостного, но правильного в своей основе. Да, мы не были воинами, да, чуть не погибли, но до башни было рукой подать, в ней таилось нечто, что подчинило нас, чуть не убило своей магией, отступить сейчас, значило бы признать его силу, поражение, что было недопустимо для меня, и я не собиралась давать тому, кто это сотворил, подарок в виле победы. Мною двигало желание отомстить, покарать за то, что