Красный корсар - Джеймс Купер

– Что до стычки с солдатами, верно, шканцы – не место для выяснения отношений, хоть вы и знаете, что мы не особенно дружим. Но, ваша честь, лицо, которое вы поставили на чужое место…

– Я один могу судить о его заслугах. Мне угодно, чтобы он остался на этом месте, – резко прервал его командир.

– Конечно, сэр, коль такова ваша воля. Но мы ничего не знали о бристольце, а на него возлагали все надежды. Вам, как человеку здравомыслящему, понятно, что те, кто хотели захватить большой корабль, не смирятся с разбитой посудиной.

– Если я пожелаю, то смиритесь и с веслом или уключиной. Вы видели, в каком состоянии было его судно? И кто бы выдержал такую стихию? А кто уберег «Дельфин» от той же бури? Не вы ли? Или человек, который всегда выручал вас, но однажды бросит эту кучу глупцов, пусть сами думают о себе. Мистер Уайлдер предан нам, и довольно. У меня сейчас нет времени вбивать в ваши тупые головы, что все шло как должно. Ступайте и пришлите мне тех двух людей, которые так благородно бросились на защиту своего офицера.

Фид вскоре явился в сопровождении негра.

– Вы с однокашником хорошо проявили себя сегодня…

– Он не однокашник, ваша милость, так как черномазый. Он ест с другими неграми, а табачком, правда, делимся из одной жестянки.

– Ну, пусть приятель.

– Да, сэр, мы дружны, хотя иногда холодный ветер пробегает между нами. Гвинея любит верховодить, а белому это не очень-то нравится. Но вообще он добрый малый.

– Решительность, проявленная им сегодня, говорит в его пользу.

– Да, он человек решительный и моряк замечательный…

– Его зовут Гвинея?

– Называйте его в честь любого африканского побережья, он отзовется. Он не крещен, не знает, что такое религия. Его правильное имя Сцип, или Сципион Африканский. Называйте его как угодно, только зовите к раздаче грога.

Все это время африканец старался не смотреть на собеседников, довольный, что друг говорит и за себя, и за него. У Корсара настроение, похоже, улучшилось, и суровость сменилась любопытством.

– А давно вы плаваете вместе? – небрежно спросил он.

– Да, ваша честь, уже двадцать четыре года, как мы втроем вместе: я, Гвинея и мистер Гарри, который свалился на нас как снег на голову.

– А, так вы двадцать четыре года с мистером Уайлдером? – переспросил Корсар. – Вот почему вам дорога его жизнь.

– Дороже короны его величества, – согласился простоватый моряк. – Я услышал, что ребята собираются спустить его за борт и нас двоих заодно. Мы и решили, что пора нам вмешаться. Только слов не всегда хватает, вот негр решил ответить не хуже слов. Да Гвинея не очень-то и разговорчив, и я не всегда сумею найти нужные слова. Вот вы и сами видели, мы их застопорили не хуже мичмана, который всюду лезет с латынью.

Корсар улыбнулся и посмотрел вокруг, ища Уайлдера. Не видя его, он собрался продолжить беседу, но гордость помешала ему проявлять любопытство. И он решил на этом остановиться.

– Ваши услуги не будут забыты. Вот золото, разделите его как друзья и всегда надейтесь на мое покровительство.

Он протянул горсть золота негру.

Сципион отшатнулся:

– Ваша честь, пусть возьмет мистер Гарри.

– Да он не нуждается в деньгах, у него есть свои.

– Сцип тоже не нуждается.

– Не обращайте внимания на манеры этого бедного малого, – сказал Фид, с величайшим хладнокровием протягивая руку и опуская деньги в карман. – В такой стране, как Гвинея, не слишком наберешься хороших манер. Но я могу сказать за него, что он благодарит вашу честь ничуть не меньше, чем если бы ваша милость дали вдвое больше. Поклонись его чести, парень. Ну а я – на бак, там на рее болтается один новичок, он может связать морским узлом собственные ноги…

Корсар, жестом велев им удалиться, повернулся и столкнулся лицом к лицу с Уайлдером. Улыбаясь, Корсар заговорил с ним о его друзьях, а потом отдал ему распоряжение давать сигнал отбоя. Откатили назад пушку, заперли пороховой склад, задраили люки, и все занялись своими делами, мятежный дух полностью испарился. После этого Корсар удалился с палубы, оставив корабль на попечение старшего офицера.

Глава XXI

Первый разбойник. Да ведь эти советы он давал нам из ненависти к человечеству. А до наших тайных занятий ему дела нет.

Море было спокойно. Широкий океан напоминал гигантское зеркало, хотя небольшой ветерок давал себя чувствовать, и подымавшиеся местами волны напоминали о бурях, бушующих вдали. С момента, когда странный человек, так властно управлявший этой недисциплинированной шайкой, сошел с мостика, солнце уже успело зайти, а он все еще не появлялся. Устранив препятствия, он, казалось, не боялся дальнейшего повторения и считал свою власть упроченной. Такая уверенность в своей силе не могла не произвести соответствующего впечатления на экипаж: увидев, что виновные выявлены и получили заслуженное наказание, матросы поверили, что за ними наблюдает внимательный глаз и какая-то невидимая рука всегда готова покарать виновного или поддержать слабого. Этот удивительный человек всегда умел справиться с сопротивлением и вовремя заметить расставленные ему сети. Только ночью, когда уже началась ночная вахта, Корсар показался на корме, погруженный в свои мысли.

Течением судно отнесло далеко к северу, ни краешка суши уже не было видно, вокруг расстилалась равнина вод. Ни малейшего дуновения ветра, спущенные паруса – редкий час полного спокойствия, редкий подарок стихии искателям приключений.

Даже вахтенных усыплял такой покой, им не положено было спать на вахте, но они старались отыскать уголок, чтобы отдохнуть. Кое-где появлялись офицеры, которые, прислонившись к мачте или пушке, лениво кивали головами в такт кораблю.

На палубе только один человек стоял прямо и за всем наблюдал. Это был Уайлдер, который снова возглавлял вахту.

В продолжение пары часов Корсар и его помощник не обменялись ни одним словом. Оба, казалось, избегали друг друга и были заняты своими мыслями. Наконец Корсар остановился и внимательно посмотрел на неподвижную фигуру, стоявшую на палубе.

– Мистер Уайлдер, – сказал он, – на корме воздух и свежее, и лучше. Не желаете ли перейти сюда?

Тот подошел, и некоторое время они молча ходили взад и вперед, шаг в шаг, как моряки, несущие вахту ночью.

– У нас было сегодня беспокойное утро, – начал Корсар тихим голосом, невольно выдавая свои тайные мысли. – Приходилось ли вам когда-либо оказаться так близко к краю той пропасти, которую называют мятежом?

– Человек, против которого направлена пуля, рискует больше того, кто только слышит ее свист.