Дельцы.Том I. Книги I-III - Петр Дмитриевич Боборыкин

капиталисты, затѣявъ предпріятіе, являлись къ Саламатову съ униженной просьбой «изобразить» имъ уставъ и войти учредителемъ въ общество, и все это потому только, что онъ получилъ репутацію удачнаго пускателя въ ходъ дѣлъ и дѣлишекъ, потому только, что онъ обладаетъ извѣстной сметкой и грамотностью. Внимательно просматривалъ Малявскій параграфы уставовъ, сочиненныхъ Саламатовымъ, и проникался умѣньемъ составлять ихъ такъ, чтобы можно было «читать между строкъ». Ему казалось, что онъ постигъ это искусство не хуже Саламатова, и, въ то же время, убѣдился въ томъ, что кромѣ общей сметки у Саламатова нѣтъ никакихъ серьезныхъ познаній, ни по экономическимъ вопросамъ, ни по техникѣ. Подъ рукой началъ Малявскій толковать на ту тему, что одной общей наметанности недостаточно, что пора промышленникамъ дѣлать своими фактотумами людей съ подходящими свѣдѣніями, болѣе молодыхъ и работящихъ: стоящихъ на одномъ уровнѣ спеціальнаго развитія съ дѣльцами западной индустріи. И онъ крѣпко вѣрилъ въ то, что часъ его близокъ, что брюхо и короткая шея Саламатова помогутъ ему скорѣе, чѣмъ онъ даже ожидаетъ. Въ себѣ самомъ онъ Сознавалъ ту устойчивость карьериста, которая въ такомъ рыхломъ обществѣ, какъ русское, должна привести къ желанной цѣли. Онъ сознавалъ также сильно преимущество того поколѣнія, къ которому онъ принадлежалъ. Надъ нимъ ни брюхо, ни кароткая шея не возьмутъ верхъ и не сдѣлаютъ его рабами темперамента. Впереди, по всёмъ его разсчетамъ, алмазными буквами блистало магическое слово «милліонъ».

VII.

Дѣло, къ которому Воротилинъ хотѣлъ привлечь Саламатова, было наслѣдство Екатерины Сергѣевны Загарп-ной. Съ того визига, когда Лиза приняла его и подвергла допросу, Ипполитъ Ивановичъ не былъ на Васильевскомъ Острову. Онъ тотчасъ-же разсудилъ, чго невыгодно, не узнавши обстоятельно, кто такая эта женщина и въ какой степени она отвѣчаетъ его соображеніямъ, — начать съ ней непосредственные переговоры. Ему сдавалось, что онъ напалъ на личность, весьма мало подходящую подъ его-практику, и онъ второй разъ въ десятую линію не поѣхалъ.

Прошло нѣсколько мѣсяцевъ. Екатерина Сергѣевна узнала чрезъ Борщова, что Воротилинъ имѣлъ цѣлью втянуть ее въ процессъ и повыгоднѣе купить у нея искъ. Ей разсказали, какой репутаціей пользуется Ипполитъ Ивановичъ, и, разумѣется, она не стала разыскивать его.

Такъ все дѣло и кануло въ воду. Но въ началѣ зимы Ипполитъ Ивановичъ узналъ, что Загарина имѣетъ гораздо больше правъ на наслѣдство, чѣмъ онъ думалъ первоначально, и что выискались другіе наслѣдники, изъ категоріи «седьмой воды на киселѣ», которые оттягиваютъ имѣніе и дѣйствуютъ весьма энергически. Состояніе было крупное. Ипполитъ Ивановичъ задумалъ повести дѣло en grand: ни больше, ни меньше, какъ составить цѣлую компанію па паяхъ, съ капиталомъ въ нѣсколько десятковъ тысячъ. Для скораго успѣха содѣйствіе Саламатова было безусловно необходимо. А огласить это половчѣе въ печати долженъ былъ Малявскій. Его-же Воротилинъ думалъ употребить для личныхъ переговоровъ съ Загариной, при чемъ самому остаться совершенно въ сторонѣ. Онъ уже пронюхалъ, что о немъ наводили справки, и догадывался, что его лично примутъ не особенно благосклонно.

А Екатерина Сергѣевна тѣмъ временемъ опять заболѣла и работа ея въ редакціи должна была остановиться.

Про это Воротилинъ слышалъ и разсчитывалъ на моментъ «психическаго принужденія», какъ онъ выражался.

Прежде, чѣмъ отправиться къ Саламатову излагать въ подробностяхъ дѣло, онъ заѣхалъ, на другой же день поѣздки къ Дороту, перетолковать съ Малявскимъ.

Онъ нашелъ Малявскаго за письменнымъ столомъ, въ его тѣсномъ, но опрятномъ кабинетѣ съ большой библіотекой. Лицо у Малявскаго какъ-то особенно улыбалось; видно было, что онъ доволенъ своими соображеніями.

— Что скажете, почтеннѣйшій Ипполитъ Иванычъ? — встрѣтилъ онъ Воротилина съ полушутливой вѣжливостью.

— Да я вотъ на счетъ вчерашняго, — заговорилъ Воротилинъ, разсаживаясь на диванѣ: — хотѣлъ ѣхать къ Саламатову, да разсудилъ, что сегодня онъ сонный: вчера вѣдь, батенька, мы довезли васъ, да отправились еще въ одно злачное мѣсто, откуда я уѣхалъ черезъ часъ, а Борисъ Ивановичъ навѣрняка до свѣту просидѣлъ за зеленымъ столомъ.

— Вотъ какъ; ну, да вѣдь ему это не въ диковинку.

— Однако, я хочу дѣло обставить и вести серьезно…

— Да какой-же вы серьезности ждете отъ Саламатова? — спросилъ съ гримасой Малявскій.

— Имя его нужно и умѣнье втянуть въ дѣло, кого следуетъ, вотъ что дорого стоитъ…

— А въ чемъ-же мое содѣйствіе вамъ необходимо?

Вопросъ этотъ Малявскій сдѣлалъ, стоя и глядя въ упоръ на Воротилина, которому тонъ вопроса не понравился; но онъ продолжалъ все съ той-же улыбкой, съ какой повелъ рѣчь:

— Я ужь говорилъ вамъ вчера, любезнѣйшій Иларіонъ Семенычъ, что вы были-бы въ высшей степени полезны дѣлу вашимъ личнымъ участіемъ.

— Объяснитесь, — отчеканилъ громко Малявскій и присѣлъ къ гостю.

— Вотъ видите, какое обстоятельство… Наслѣдство можетъ достаться малолѣтней дочери одной женщины, знаете, изъ такъ-называемыхъ новыхъ людей. Я было-хо-тѣлъ начать съ ней переговоры еще весной, но воздержался… Она, какъ мнѣ говорили, имѣетъ уже какое-то предубѣжденіе противъ меня… Надо къ пей явиться человѣку, не принадлежащему вовсе къ адвокатской профессіи, и самаго имени моего не упоминать.

— И вотъ это-то порученіе вы и хотѣли-бы возложить на меня?

— Именно. Вы скажете ей, что вы объ ней много наслышаны, а познакомиться постарайтесь черезъ кого-нибудь изъ такихъ-же, какъ она, новыхъ людей…

— Да я съ ними не якшаюсь.

— Поищите, батенька: шкура стоитъ выдѣлки.

— Ну, положимъ, я подъищу такого новаго человѣка, который познакомитъ меня съ этой… какъ ея фамилія?

— Госпожа Загарина!

— Прекрасно; а потомъ что?

— Войдете въ интимность: — вѣдь вы человѣкъ начитанный и, когда хотите, можете либеральничать не хуже другаго…

— Положимъ, что могу…

— Ну, то-то же. Вотъ вы и вступите въ интимную бесѣду, вывѣдайте половчѣе: думаетъ-ли она еще получить большое состояніе, и начните полегоньку запускать зондъ: вотъ-де до свѣдѣнія моего дошло, что васъ хочетъ эксплуатировать нѣкій Воротилинъ…

— Какъ?

— Вы дайте досказать: эксплуатировать-де желалъ онъ васъ самымъ возмутительнымъ образомъ и даже вступилъ уже въ переговоры съ другими соискателями вашего состоянія, такъ, чтобы васъ заманить и обѣ стороны ободрать, какъ Сидорову козу…

— Хитро!

— Очень просто, голубчикъ, чрезвычайно просто. Вамъ-де, продолжаете вы ей нащипывать, никакъ не слѣдуетъ отдаваться этому волку; вы его къ себѣ на порогъ не пускайте; дѣло ваше можетъ взять на себя всякій порядочный человѣкъ; выиграть его не трудно, только нужны деньги; а я-де знаю, что у васъ денегъ нѣтъ. Вамъ всего выгоднѣе продать вашъ искъ за извѣстную сумму. Вотъ тутъ вы и должны будете вызваться найти людей, которые дадутъ ей хорошую цѣну, избавивъ ее отъ издержекъ процесса. Неправда-ли, любезнѣйшій Иларіонъ Семенычъ, что мой планъ весьма немудренъ?

Воротилинъ откинулся на спинку дивана и поглядѣлъ вопросительно на Малявскаго, продолжавшаго двойственно усмѣхаться.

— Не дуренъ, это правда, — повторилъ Малявскій: — только подловатъ.

— Ну,