Наша Светлость - Карина Демина

   Прозвучало, как будто речь идет не о человеке, но о диком животном.

   ...да. Но я попросил бы тебя подождать немного.

   ...до весны?

   Кайя пожимает руку. Я понимаю его и без слов: мы должны пройти по краю. Закон и право. Сцилла и Харибда этого мира. А Наша Светлость посредине.

   - Изготовление тканевых драпировок не займет много времени, - рисунки Куно разглядывает внимательно. - И если позволите, то мы можем использовать серебряные клетки, раз уж они заказаны. Льдистые цириллы будут чудесно смотреться. А затем Ваша Светлость одарит ими избранных дам.

   ...и тем самым избавит дворец от внезапного избытка пернатых.

   - Еще рекомендовал бы вам подумать над использованием ледяных скульптур. Как мне кажется, это всецело вписывается в вашу задумку. И сделает ее более завершенной. Еще цветы... их все равно доставят. Часть отправим на украшение гостевых комнат. Но что, если заморозить некоторые композиции?

   Розы во льду?

   А также фрезии и что там еще было?

   Этот человечек понимает меня, как никто другой. Кроме, пожалуй, Кайя... кажется, мы сработаемся.

Глава 18. О правилах

   Что ж, небо штопать - дело нужное, хорошее...

   О государственных делах.

   Теперь Тисса знала, каково быть бесплотным духом.

   Она читала книги о призраках, обреченных блуждать по коридорам древних замков, неприкаянных душах, которых никто не видит, а если и видят, то лишь затем, чтобы отшатнуться в ужасе. Прямо как про саму Тиссу писали.

   Было неожиданно больно.

   Несправедливо.

   Рассеянные взгляды, словно сквозь нее. Шепоток за спиной. И фрейлины, если случается нужда оказаться рядом с Тиссой, подбирают юбки, точно брезгуют и этого случайного к ней прикосновения.

   Только леди Изольда осталась прежней. Она не замечает, что происходит. Слишком счастлива. И слишком занята. Тисса хотела бы поговорить с ней, но не решилась.

   Да и что сказать?

   Никто не обижает Тиссу. Ее просто не видят.

   Дважды присылали подарки. У Тиссы получалось принимать их с улыбкой и словами благодарности, хотя потом, ночью, она все равно плакала, зажимая косу зубами - не хватало хлюпаньем Долэг разбудить.

   Она еще маленькая... не понимает.

   Она учится играть на клавесине. И танцевать. Манерам. Счету. Чтению и письму. Географии. Языку ашшарцев, на котором ведут торговлю... и Тисса не понимает, зачем ей этот язык, но если тан решил, то почему бы и нет. Вдруг Долэг и вправду выйдет замуж за ашшарца, который увезет ее из этого города в другой, где люди не такие злые.

   Надо успокоиться. Надо улыбаться. И найти себе занятие, раз уж леди Изольде сейчас не нужны фрейлины. Вот только все из рук валится.

   - Тисса! - Долэг появилась раньше обычного. Уроки уже закончились? Или что-то произошло?

   Произошло.

   Долэг смотрит, поджав губы, с неодобрением, которого прежде не было во взгляде.

   - Тебе вот... просили передать. Что ты опять натоврила?

   - Ничего.

   На сей раз холщовый мешочек, в котором спрятан круглый гладкий камень, не драгоценный - самый обыкновенный, речной. Он отсвечивает зеленым, намекая, что приличные девушки предпочтут смерть позору.

   - Они сказали, что мне не следует с тобой больше разговаривать. Что с тобой никто не разговаривает. Почему?

   А если и Долэг замолчит? Будет, как другие?

   Этого Тисса точно не вынесет.

   - Ты куда? - Долэг скрестила руки на груди, сделавшись похожей на маму. А что она сказала бы? Согласилась бы с прочими? Маме важно было, чтобы Тисса вела себя, как леди...

   Она обошла Долэг и открыла дверцу, которую давно хотела открыть. По лестнице поднималась бегом, боясь, что решимости не хватит. И остановилась перед другой дверью. Тан ведь сам сказал, что будет рад... если его нет, то Тисса уйдет.

   Хотя бы попробует.

   Она не хочет, чтобы Долэг от нее отвернулась.

   Тан был у себя. Он сидел в кресле-качалке. Плед на коленях. Доска, перекинутая через подлокотники. Книга. Чернильница. Перо, которое тан жует с крайне задумчивым видом. Он не сразу и обернулся-то.

   - Добрый вечер... - сказала Тисса, понимая, что больше не сумеет произнести ни слова.

   - Добрый. Теперь точно добрый.

   Их Сиятельство отложили перо, доску поставили на пол, а плед бросили в кресло. Они были босы и одеты по-домашнему просто. Волосы мокрые...

   - Я не помешаю?

   - Ты? Никогда.

   Наверное, можно выдохнуть. Он не сердится. И возможно, не рассердится, когда услышит, зачем Тисса пришла.

   - Я хотела спросить... вы тогда сказали, что... - каждое слово давалось с трудом. И тан не торопил. - Что можете на мне жениться в любой момент. И я...

   - Хочешь, чтобы я женился?

   Тисса кивнула.

   - Сейчас?

   - Да...

   - Боюсь, не получится.

   Вот и все. Мир кувыркнулся, и влажный камень в ладони, кажется, все, что Тиссе осталось. Не следовало сюда приходить.

   - Извините. Я... наверное, пойду.

   - Нет.

   Тисса и забыла, что он способен перемещаться так быстро.

   - Так, радость моя, посмотри-ка в глаза, - тан поднял подбородок. - Совсем тебя затравили?

   Смотреть ему в глаза было страшно. Серые. И значит, злится.

   - Что это? - он отпустил Тиссу, но лишь затем, чтобы разжать ее такие онемевшие пальцы. - Камень? И что он означает.

   - Ничего.

   - Врать ты по-прежнему не умеешь, что хорошо. Но пытаешься, что плохо.

   Тан отнял камень и разглядывал его с таким любопытством, как будто никогда прежде камней не видел. Или пытался отыскать таинственную надпись?

   - Ну? Я ведь могу пойти порасспрашивать. Думаю, отыщутся знающие люди.

   О нет, этого еще не хватало.

   - Он значит, что такой как я, лучше умереть...

   Камень вписался в стену с мерзким звуком, от которого Тисса зажмурилась. Вот и результат: теперь тан в ярости... он схватил Тиссу за плечи и тряхнул так, что зубы клацнули.

   - Но ты не собираешься делать глупости? Отвечай.

   - Н-нет...

   У нее на такое смелости не хватит. Наверное, ни на что уже не хватит.

   Ее вдруг обняли.

   - Не бойся. Ну, прости, пожалуйста. Я не хотел. Сам испугался, что ты всерьез говоришь. Ну же, открой глаза.