Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов

выбросить, тут и когти поработали, и кровищей залит. Да и смердеть от него будет тухлятиной. Вытерев рот рукавом, Вяземский натянул горло на нос. Правда, оно вообще от тошнотворного запаха гниющей плоти не спасало. Радим принялся искать камень, он помнил дневники и знал, куда нужно лезть, так что, нашел. Черный минерал, грубый, необработанный, размером с перепелиное яйцо. Да, это была большая удача. Цена на подобное начиналась от миллиона долларов, это его майор Платов просветил, когда увидел его амариил. Правда, он бесценен для зеркальщиков, для обычных людей — это просто красивый камушек, который еще огранить нужно, но за него много не дадут, так как он, как бы сказать, не земного происхождения. Но Радим не будет его продавать, он найдет ему применение.

Убрав добычу в карман, Вяземский, поманив светляк, пошел обследовать кучи хлама, что валялись у стен. И надо сказать, не зря он копался в гнилых детских вещах, не сказать, что их было много. Стрижига похищает детей по ночам, какие на детях могут быть вещи? Трусики да маечки, пижамы. Но вот ему попался тесак, на подобие тех, что орудовали местные. Сталь с зеленоватыми прожилками, как на его кукри, четко указывала на наличие артефактного металла. Видимо, все же гости сюда заглядывали, и отсюда не уходили. Так как Радим нашел еще три таких тесака и сумку, в которую они и были определены. Навестить Гефеста, сдать добычу, чтобы тот добыл металл, Старостин за него хорошо заплатит. Об этом они договорились заранее, помимо денег за такие подгоны, полковник обещал доступ к мастерской, если Радиму понадобится изготовить что-то вроде нового оружия или амулетов с оберегами. Так что, он по любому с приварком. А может… Радим задумчиво посмотрел на голову стрижига, которая, к счастью, не пострадала от соприкосновения со стеной, уж больно крепкая она. Не торопиться со сбытом тесаков, а сделать себе маску, про которую читал? Видеть сокрытое и увеличить резерв — это серьезное преимущество. Решено. Достав еще один пакетик соли, Вяземский принялся за мерзкую работу. Стараясь, чтобы хватило, он убрал остатки шкуры с костей, и после добрался до мозга, изничтожив его точно таким же способом. Соль извел всю — два оставшихся пакетика, но на выходе получил почти чистый череп. Здоровый он только, побольше головы взрослого мужчины, но в сумку все же влез. Обойдя логово еще раз, Радим обнаружил еще один коридор, ведущий из зала, но он туда не пошел. Даже если тот вел на поверхность, делать сейчас там Дикому было нечего.

Подняв на руки мальчишку, Радим тронулся в обратный путь. Он был не легче, чем сюда. Под ногами хрустели детские кости, давила аура смерти, сколько родителей не узнают, что случилось с их сыновьями и дочерями. Но не мог же он сюда привести следаков, чтобы они собрали останки, провели экспертизу. Нет, они навечно останутся тут, не упокоенные. Такова судьба, но этот стрижига больше никого не похитит и не убьет.

Через первое зеркало Радим прошел без проблем, но это окончательно в ноль убило резерв, так что, следующие пять часов уйдут на то, чтобы вернуться домой. Сняв свитер и укутав пацана, Вяземский передернул плечами. Здесь хотя бы не смердело, и было сухо, не так холодно, как в сыром логове. Почему тварь не поселилась тут, было неясно, но сейчас этот вопрос Дикого не интересовал. Он откинулся спиной на стену, вздрогнув, когда коснулся местом, по которому прилетел камень, похоже, там серьезный синяк, и, закрыв глаза, задремал. Дорого ему дался этот поход.

Глава 19

Глава 19

— Дядь, мне холодно, — вырвал его из сна детский голос.

Радим потер лицо и посмотрел на Ярослава, который сидел совсем рядом, натянув на себя грязный, частично залитый кровью свитер.

— Потерпи, малыш, скоро я отведу тебя домой.

— А где мы? Я спать лег, а проснулся уже тут.

— Тебя украли, — пояснил Радим, используя слова попроще, — но я тебя вернул, и скоро отведу домой. Ты давно проснулся? — вопрос был очень важным, чтобы знать время, которое надо будет подтереть, чтобы у Ярослава не осталось воспоминаний об этом темном, мрачном месте, не нужны они ему.

— Ну, не знаю… — замямлил пацан. — Я плохо время понимаю, отец учил, но я пока не могу, как он. Но не долго, открыл глаза, огляделся, ты спишь. Я посидел совсем чуть-чуть, понял, что замерз, и решил тебя разбудить.

Радим кивнул, для пятилетнего пацана у него была вполне правильная речь. По его прикидкам выходило от пяти до десяти минут, фигня подчистить. Вяземский перешел в боевой транс и применил на мальчишку руну сна, тот мгновенно уронил голову на грудь и засопел. Радим распрямил горло свитера, чтобы то почти закрыло голову мальчишки. Все, ближайшие шесть часов Ярослав не проснется. Плохо, что он вообще очнулся, но это поправимо, потребуется стереть совсем немного воспоминаний, не нужно ему помнить это подземелье, а больше он ничего и не видел, наложить руну памяти, чтобы убрать последние часов шесть. Только время рассчитать точно. Кстати, Радим посмотрел на запястье, крепкие часы для всяких рисковых экстрималов пережили ночные приключения и исправно показывали время, на той стороне было десять утра, то есть, он бродит по зазеркалью около шести часов. Сорок минут он бегал по липовому подземелью, потом где-то час провел в том сыром, значит, подремать удалось часа четыре.

Радим поднялся, тело было деревянным и почти не слушалось. Первым делом он взялся за разминку и кое-как привел себя в порядок. Наконец, разогревшись, Вяземский прошел к зеркалу и проверил резерв. Ну, что сказать? Полчаса в медитации, и ему хватит и на путь, и на руну памяти для Ярослава, вот только ломиться прям в квартиру, откуда он уходил, с мальчишкой на руках — идея не самая хорошая. Идти через собственную — тоже не лучший вариант, там Влада осталась, хотя, по идее, она должна уже на работу уехать. Решено, сначала проверить хату пацана, если там чисто, то можно и выйти. Какая разница, что менты подумают, они и так уже в шоке. Куратор наверняка по протоколу собрала подписки о неразглашении, пригрозив всяческими карами за длинный язык. А если там до сих пор толпа ментов топчется, то точно придется через свою идти.

Радим погрузился в себя, начав раскачивать свой резерв, гоняя энергию туда-сюда, и притягивая к себе то, что разлито