Перестройка - Игорь Борисович Гатин

результатом неопытности и лихачества. Вообще-то он шёл под двести. Что не выглядело вызывающе на пустой сухой дороге ранним утром. Легко обгонял редкие машины, которые двигались примерно вдвое медленнее. Вот далеко впереди показался трактор, он не обратил на это внимания, ну, трактор и трактор – поля же вокруг. Не сбрасывая скорости, пошёл на обгон, когда из-за небольшого поворота на встречке появился КамАЗ. Ещё не осознавая критичности ситуации, он вернулся в свой ряд, и тут всё драматическим образом поменялось – стальные зубья навесной бороны, прикрывающей зад трактора, стали увеличиваться с пугающей быстротой. Дело в том, что чёртова железяка двигалась со скоростью не больше десяти километров в час, в отличие от легковушек, и весь привычный ритм – перестроился, обогнал, перестроился – полетел в тартарары! Он не успевал затормозить! А на встречке КамАЗ как раз поравнялся с трактором! В последний момент Ромка инстинктивно вывернул руль вправо на узкую грунтовую обочину, за которой сразу начиналась канава, а за ней, словно солдаты в строю, ровным рядком росли посаженные липы. Давно посаженные. Встреча с любой из них предполагала свежий памятник у дороги. Как в замедленной съёмке, справа проплывали деревья, и ему казалось, что он даже успевает рассмотреть каждое из них в отдельности. Руки намертво вцепились в руль, не давая ему больше повернуть вправо даже на миллиметр, сознание фиксировало каждую мелочь. Конечно, мерседес не удержался на слишком узкой обочине, и правые колёса повисли над канавой, беспомощно вращаясь, в то время как он брюхом утюжил её неровный край. Чувствуя каждый бугорок будто собственным телом, Ромка, на удивление, не испытывал страха, скорее любопытство – удержится или нет! Секунды, за которые он пропахал на брюхе не менее двухсот метров, показались вечностью.

Наконец машина встала. Ромка какое-то время смотрел прямо перед собой на клубы пара, вырывающиеся из-под капота. Потом с трудом разжал пальцы, побелевшие от напряжения. Большой палец правой руки неестественно торчал в сторону. Он равнодушно ухватился за него и дёрнул. Резкая боль, щелчок, палец вернулся на место. А вместе с ним и сознание. Страх накрыл беспощадно и разом! На лбу и между лопаток выступили крупные капли пота. Из облаков поднятой им пыли вынырнул грёбаный трактор, оттуда лупился поражённый тракторист. Но даже не остановился, сука! Как не сдал назад и КамАЗ.

Это вернуло Ромку к действительности – жизнь продолжается, и всем похеру, что с ним произошло! Значит, надо жить дальше и позаботиться о себе самому. Кстати, а что с машиной?! Мерседес, надёжная немецкая коняга! Он был почти цел. Только радиатор выбило с привычного места и малость порвало, он болтался на какой-то прокладке, и из лопнувших сот валил пар. Примотав радиатор найденным на обочине куском проволоки и заткнув щели бинтами из аптечки, он сел за руль. Господи, неужели заведётся?! Завёлся, как часы!

Дальше пришлось ехать от водоёма к водоёму, набирая воду и заливая в радиатор, пока не купил пару канистр на заправке. Теперь воду получалось запасать впрок, и движение ускорилось. Одной заливки хватало примерно на десять километров. В Рязанской области он посадил молодую попутчицу, стало веселее. Вечером были в Москве. Попутчица, всю дорогу тараторившая про мужа-офицера, который служит в Германии и непременно привезёт такую же красивую машину, неожиданно изъявила желание посмотреть, где он живёт. Она была ничего, эта попутчица, но Ромка, сам себе удивляясь, сказал, что дома жена, которая вряд ли обрадуется, и высадил её на Таганке, пожелав хорошего вечера. И что это с ним? Будто заново родился!

* * *

Незаметно пролетело лето. Ранним утром 19 августа 1991 года Ромка ехал продавать свою новенькую вишнёвую девятку. Сделка обещала стать грандиозной – 150 000 рублей. В десять раз дороже, чем он купил её полтора месяца назад в Пензе. Правда, деньги безналичные, но Ромка знал, что с ними делать. Справа сидел покупатель – коммерческий директор одного из первых в СССР совместных предприятий. Из-за пояса директора торчала рукоятка ТТ.

Солнечно, Москва пустынна, ветер разносит лёгкие паутинки – верный признак скорой осени. Они останавливаются на красный перед Калининским мостом и что-то оживлённо обсуждают с Сашей – так зовут покупателя. Вот-вот загорится зелёный. Боковым зрением Ромка улавливает в зеркале заднего вида какое-то движение, но не успевает среагировать – им в зад со страшным грохотом влетает нечто, при последующем рассмотрении оказавшееся древним «Жигулём» 13-й модели. Немая сцена, пауза, бурное, эмоционально насыщенное словоизвержение!

В «Жигулях» обнаруживается кекс в очках, через линзы которых можно выжигать на солнце. За грудки кекс извлекается на свет божий. Он жмётся, сучит ногами и непрерывно повторяет: «Я кооператор! У меня есть деньги! Я кооператор!»

Осознав, что сделка не состоится, Саша бросает Ромке «Пока!» и, потирая шею, отправляется в офис – одну из башен-книжек на Калининском. Благо идти осталось триста метров. Ромка, также осознав, что его только что унизили на сто пятьдесят тысяч, готов решить вопрос радикально и на месте. Кооператор это безошибочно улавливает и меняет пластинку: «Двадцать тысяч! У меня есть двадцать тысяч!» Молодой натренированный мозг работает быстро: «Вези!» Забрав документы на машину и ключи, Ромка отпускает кооператора. А что делать?

Дальше он сидит в изуродованной девятке, рассматривает Белый дом через реку и слушает музыку из радиоприёмника. Музыка сегодня странная – непрерывно крутят «Лебединое озеро». Совсем нет машин. Как этот чудак на букву «м» смог найти его единственный зад на этой дороге? Судьба…

Через два часа Ромка решает, что его кинули. Он хмуро изучает оставленные документы, запоминает адрес и составляет в голове нехитрый план действий. Кстати, надо быть готовым, что у кооператора имеется «крыша». Ну, так он прав в этой ситуации однозначно, зачем «крыше» вмешиваться? Ладно, разберёмся… С этими мыслями он поднимает глаза и видит в боковом зеркале… танк! В клубах сизого дыма тот появляется из дрожащего горячего воздуха, всё увеличиваясь в размерах. Первая мысль – вот это «крыша»!

Не веря зеркалу, он выглядывает в окно. Действительно, танк! За ним второй, третий – колонна! Солдатики на броне. Нет, не «крыша». Одновременно с ощущением ирреальности происходящего он испытывает облегчение – это не по его душу. Тогда по чью?

Головной танк останавливается рядом с ним. Механик-водитель по пояс высовывается из люка и кричит, перекрывая шум двигателя:

– Братан, какой здесь адрес?

Ромка пожимает плечами:

– А хрен его знает!

– А Белый дом далеко?

– Да вон он, через речку!

Водила глушит двигатель, за ним это делают остальные. Наступает нереальная тишина. Солдатики