Церковная старина в современной России - Александр Мусин

Судя по всему, именно инициатива «общественной организации» и вызвала определенное «торможение» этого вопроса в высших сферах. Так, депутат В. Иванов, выступая, сказал: «Сегодня (21 декабря 1990 г. – А. М.) горисполком по аналогичному вопросу встречался с руководителями нашей епархии и просил наше решение не отменять». Из стенограммы непонятно, исходило ли это пожелание от руководства города или епархии или было их общей просьбой. Впрочем, непосредственные участники событий отмечали необъяснимую пассивность епископа осенью 1990—весной 1991 г. в деле возвращения Софии. Не исключено, что новое Общество свт. Игнатия Брячининова должно было составить определенную альтернативу «Софии». Отметим и то, что, несмотря на возможность организации праздничных богослужений в Софийском соборе, предусмотренную решением исполкома от 10 октября, епархия так и не предприняла конкретных шагов для их проведения. К тому же у нас имеется информация, что, докладывая патриарху Алексию (Ридигеру) летом 1991 г. о принятом решении по передаче собора, епископ Лев выслушал жесткие претензии от московского епископа. Их суть сводилось к тому, что практически вся работа по возвращению Софии была проделана без его участия. Весной 1992 г., смещая В. Юрцевича с поста коменданта собора, владыка выскажет ему свои обиды в том, что Общество «перебежало» архиерею дорогу в деле возвращения храма. Еще зимой 1991 г. епископ Лев велел тому передать все имеющиеся документы союзному депутату Валерию Трофимову для лоббирования вопроса на более высоком уровне. Однако сам В. Юрцевич помнил, что депутат в свое время отказался подписываться под воззванием за возвращение Софии. Не доверяя ему, он оставил инициативу за собой и Обществом. Это ему тоже припомнили в 1992 г. Похожие недоразумения возникли и между епископом и настоятелем Георгиевского храма в Старой Руссе архимандритом Агафангелом (Догадиным), которому в мае 1991 г. удалось самостоятельно добиться возвращения старорусского Воскресенского собора.

Несмотря на отрицательное решение декабрьской сессии, 14 января 1991 г. на президиуме облисполкома вновь поднимается вопрос о передаче Софии верующим уже по индивидуальному запросу гендиректора ПО «Квант» Александра Цветкова, поддержанному другими городскими и областными депутатами [278]. Слушали – постановили: отказать. 24 января в официальном ответе председателя совета Н. Гражданкина вопрошавшему депутату слышатся новые ноты[279]. Несмотря на то, что президиум не вправе отменять решение совета, данный вопрос прорабатывается комиссией по культуре, управлением культуры и руководством музея совместно с епархией, и при необходимости он будет вынесен на очередную сессию.

К тому же зимой 1991 г. выявились новые проблемы с сохранностью иконостаса собора. Акт его состояния обсуждался 27 февраля на реставрационном совете музея. Были отмечены перенасыщенность красочного слоя икон клеевым составом после реставрации 1984 г., отслоение и шелушение краски, выявлены очаги плесени, а также факт сокращения досок и увеличения трещин. Перепады температурно-влажностного режима в храме были связаны с неудовлетворительной работой калориферной системы. Среди причин ухудшения состояния образов реставратор И. Карева назвала съемки фильма «Гроза над Русью» и передачу мощей из собора епархиальному управлению 9 декабря, в процессе которых двери храма, несмотря на мороз, были открыты в течение нескольких часов. Но потом случилось нечто, подстегнувшее всех к решительным действиям. 2 мая 1991 г. рухнул участок стены Новгородского кремля. И музею и городу была нужна успешная акция для того, чтобы создать собственный положительный образ и отвлечь внимание общества от происшедшей беды. Таким общественно значимым ходом и могла стать предстоящая передача Софии.

В начале мая В. Юрцевич направил письма в Совет министров и Верховный Совет РСФСР, приложив все собранные подписи и официальные документы. В них говорилось о целесообразности возобновления служб в Софии и совместного использования собора епархией и музеем, что позволило бы сохранить эту святыню на века «как живой памятник». Ответом стало письмо из Верховного Совета от 14 мая за № 78 (225) за подписью председателя Комитета по свободе совести, вероисповеданию, милосердию и благотворительности протоиерея Вячеслава Полосина[280]. Оно было адресовано председателю облисполкома Н. Гражданкину, а копия направлялась В. Юрцевичу. В ответ на письмо общества и священнослужителей (имеются в виду подписи приходского духовенства под обращением о возвращении Софии) комитет рекомендовал облсовету вернуться к вопросу о передаче собора и монастырей «в собственность» епархии с сохранением возможности экскурсионного показа. При этом в список дополнительно было рекомендовано включить Знаменский собор, куда и предстояло перенести чтимую икону. О принятых мерах следовало доложить в комитет и в общество «София» до 1 июня 1991 г. Епископ и его роль в возвращении собора снова не упоминались.

Но еще раньше, чем письмо было получено в Новгороде, 17 мая, сюда приезжают сами «отцы-депутаты» протоиереи Вячеслав Полосин и Алексей Злобин. Блиц-визит, в ходе которого состоялись встречи с владыкой и Н. Гражданкиным, убедил все стороны в правильности избранного пути. Заинтересованность в этом деле российских законодателей повлияла на решение многих областных депутатов. 17 июня епископ Лев направляет председателю облисполкома Н. Гражданкину и начальнику управления культуры исполкома Юрию Шубину письмо № 258 – это единственный документ, свидетельствующий об участии епископа в возвращении собора [281]. Ссылаясь на пункт 5 постановления Верховного Совета о неотложных мерах по сохранению наследия 1990 г., он впервые обратился с просьбой о передаче епархии Софийского собора, иконы Знамения Божией Матери, Юрьева монастыря с Перынским скитом и Хутынского монастыря.

Имя Юрия Шубина впервые всплывает в корпусе новгородских документов. Однако некоторые информанты именно ему приписывают не последнюю роль в формировании идеи возвращения Софийского собора «сверху». Ю. Шубину принадлежит в истории памятников церковной культуры двусмысленная роль, связанная со стремлением любой ценой передать епархии нужную и ненужную архиерею недвижимость. Став в 2004 г. директором департамента культуры Минкульта РФ, этот чиновник продолжает свою деятельность уже во всероссийских масштабах. Именно ему было поручено в 2006 г. найти приемлемый для патриархии выход из ситуации вокруг Рязанского кремля.

26 июня исполком принимает решение № 257, проект которого готовил директор музея М. Лопаткин [282]. Все объекты передавались епархии в постоянное безвозмездное пользование по первоначальному назначению и для экскурсионного показа. Для передачи назначалась специальная комиссия под председательством Ю. Шубина. Работа комиссии по собору должна была быть закончена к 15 августа (очевидно уже тогда официальное освящение собора и его передача были намечены на 16 августа – день памяти прп. Антония Римлянина), а по Юрьеву – к 1 октября. Хутынь и Перынь должны были быть переданы в течение 1991 г. Отдельная комиссия создавалась для передачи иконы Знамения. Ей предстояло разработать программы мероприятий по сохранению образа в условиях действующего храма. Производственной группе охраны памятников поручалось заключить договоры охраны с епархиальным управлением.

В связи с решением облисполкома Министерство культуры СССР отправило в Новгород комиссию, с членами которой Н. Гражданкин просто отказался общаться как с представителями ставшего уже лишним «нерушимого союза». Основываясь на рекомендациях комиссии, согласившейся с передачей Хутыни и Юрьева, но воспротивившейся передаче Софии и Знамения, министр Николай Губенко направил резкий протест председателю Новгородского облсовета, министру культуры России Юрию Соломину и председателю комиссии по культуре Верховного Совета Федору Поленову. Он категорически возражал против передачи Софийского собора, так как «уровень ценности и мировая значимость памятника требуют государственного уровня ответственности за их сохранность и музейного режима использования, совмещаемого с проведением в соборе торжественных праздничных богослужений». Министр справедливо указал, что решение должно было быть принято на республиканском и союзном уровне, а не областным советом.

Несмотря на то, что это решение еще предстояло утвердить на сессии, работы по приспособлению Софии к первому богослужению тут же начались, как началась и организация визита патриарха в сопровождении первых лиц государства 15–16 августа. Основная интрига заключалась в том, что 5-я сессия 21-го созыва должна была собраться 14 августа – за день до патриаршего визита. А что если депутаты, на 90 % состоявшие из членов КПСС, откажутся подтвердить решение исполкома? О своих волнениях и о мерах, предпринятых против неожиданностей, активные участники событий, в частности нынешний директор Новгородского музея Николай Гринев, до сих пор вспоминают с внутренним трепетом. К слову, именно им была предложена идея поименного голосования, что предполагало обязательное использование электронной системы подсчета голосов. Предложение должна была внести депутат Надежда Лисицына.