Анклав (СИ) - Ермошин Андрей Федорович

— Ну, где ты, Тим? — произнёс Алекс вслух. — Где же твои заряды?

Выскочив на улицу, Тимур отбежал на безопасное расстояние, свалился в снег. Вытянул руку и нащупал асфальт — тот неистово дрожал, ходил ходуном.

Это могло бы показаться галлюцинацией, последствием шока, если бы не нарастающий гул. Тимур поднял глаза и онемел от ужаса.

В лунном сиянии всё пространство над посёлком рябило движением: бурля, потоки снега вливались друг в друга, формируя могучий фронт. Та мощь, что копилась, зрела неделями снегопадов, сейчас, потревоженная, с рёвом и клокотанием низвергалась вниз — на долину.

Достигнув подножия гор, поток налетел на стену, взорвался гигантским фонтаном снежной пыли, и взвесь мельчайших ледяных кристаллов накрыла посёлок, будто плотным одеялом. В этой пелене, походящей не то на безветренную метель, не то на густой туман, угасли остатки света.

Тимур поднялся и вслепую пошёл, размахивая перед собой вытянутыми руками. Через пару десятков шагов дорогу ему преградило нечто твёрдое.

Ощупав плоскую поверхность ладонями, он подался левее и стал щупать уверенней, настойчивее, пока, наконец, посреди липкого от мороза металла пальцы не наткнулись на тонкую скобу — ручку открывания двери.

И вот он уже сидел на переднем сидении медицинского внедорожника, который сам же и оставил за зданием школы. Всё тело дрожало от холода. Тимур зажёг салонный свет, рывком сбросил с головы и лица слой колючего снега. Машинально схватил руль.

Сначала рассеянный, взгляд в зеркало заднего вида вдруг стал чётким, сосредоточенным. Резко обернувшись, инженер перевалился через спинку сиденья и сорвал покрывало с того, что аккуратной стопкой лежало на диване позади. Со взрывчатки, которой хватило бы на прокладку двадцатиметрового тоннеля без единого отбойного молотка. Той самой взрывчатки, которую он, Тимур, обещал доставить товарищам, что сейчас, быть может, остро нуждались в ней по ту сторону ледяной завесы.

Всё пошло слишком не так, как задумывалось.

Он выхватил из стопки один заряд — свёрток в аккуратной потрескивающей обёртке — и положил рядом с собой на пассажирское сиденье. После осторожно извлёк из кармана мокрый от снега пистолет. Снял с предохранителя и взвёл курок. Патрон — один из двух оставшихся — скользнул в затвор.

Стартерное реле булькало несколько секунд, пока, наконец, с натужным урчанием не заработал двигатель. Тимур включил фары, затем дворники, и надавил на педаль; внедорожник выбрался из сугроба, стал уверенно разгоняться, ножом прорезая густую пелену снега. По курсу не было видно ровным счётом ничего — ориентироваться Тимур мог только по памяти. Скорость продолжала расти, и двигатель клокотал, истошно требуя переключиться на вторую передачу.

Но инженер лишь сильней и сильней вдавливал педаль газа. Обеими руками — исцарапанными, порезанными до мяса — он держался за руль, не выпуская и пистолета.

Машина мчалась вглубь главной площади. Обороты двигателя взмыли до визгливого рёва и скрипов по всему кузову, частички снега неистово бились о ветровое стекло.

И вот впереди замаячили два огонька, а потом и чёрная громадина танка; теперь Тимур точно мог знать, что не ошибся с курсом. Определил траекторию идеально — так же, как всегда делал и при прокладке тоннелей.

Он что было мочи вдавил педаль и направил внедорожник прямо в борт бронированной махине. За секунду до столкновения оторвал руку с пистолетом от руля, упёр ствол в заряд на соседнем сидении и спустил курок.

Неожиданно пулемётная трескотня поутихла, а потом и вовсе сошла на нет. Эхо последнего выстрела растворилось в сводах; стало слышно, как в соседних комнатах гудит пламя.

Алекс чуть приподнялся над стойкой, бегло осмотрел холл: изуродованные панели на стенах и колонны, словно обтёсанные топорами, мёртвые тела на ступенях лестницы. Выше, за импровизированной баррикадой из шкафов и диванов, показались чьи-то ладони. Держа их поднятыми, неизвестный шагнул вперёд и стал теперь виден всем, кто находился внизу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мужчина возле Алекса поднял винтовку и прицелился, но тут же был остановлен рывком за локоть.

— Прекратите огонь! Мы сдаём оружие! — крикнули из-за баррикады. Описав дугу над лестницей, двустволка звонко ударилась о ступени, покатилась вниз. За ней последовали одна, две — ещё больше винтовок. — Повторяю, мы безоружны! Просим прекратить огонь!

Рядом с говорившим стояла уже целая группа людей в чёрной форме. Все — с поднятыми руками.

— А-а-а, что, съели?.. — процедил сквозь зубы сосед Алекса: он вскочил из-за стойки, всё ещё держа оружие наготове. На дальней стороне холла тоже начали робко показываться головы, замаячили стволы карабинов.

Алекс был первым, кто рванулся к баррикаде. Но, как он мог судить по топоту за спиной — далеко не единственным.

Взбежав на площадку, он наставил винтовку на врагов:

— Приведите Энцеля!

Ответа не последовало — люди в шинелях и кителях стояли неподвижно в окружении пустых ящиков и стреляных гильз, что устилали пол внутри баррикады.

— Ну же! — Алекс переводил прицел с одного на другого. — Я хочу, чтобы через минуту он был здесь!

— Я и так здесь. И не думал прятаться.

Алекс повернулся на голос.

Энцель, собственной персоной, без спешки, как-то даже размеренно спускался по одному из верхних пролётов лестницы. Оружия при нём не было, но Алекс вскинул винтовку ему навстречу. Не опустил её и после того, как управляющий подошёл вплотную.

— Убери это, Алекс. Ты ведь не хочешь случайно выстрелить, не так ли? Довольно стрельбы. Поговорим, — Энцель с усталым безразличием отстранил от себя стволы винтовки.

— Что ты сделал с моей сестрой? — выкрикнул Алекс яростно. — Где она? Тебе лучше выложить прямо сейчас, а иначе…

— Боюсь, это невозможно, — склонив голову набок, Энцель засунул руки в карманы слегка испачканной шинели.

— Что невозможно? Отвечай, где она!

— Ни я, ни кто-либо другой из моих людей не скажет тебе, где Мари. Тебе придётся с этим смириться.

— Полная чушь!

— Спешу тебя заверить: Мари чувствует себя лучше нас всех. А сейчас… я очень надеюсь, что мы здесь не для того, чтобы обсуждать судьбу твоей сестры, не так ли?

— С какой стати бы мне не пристрелить тебя прямо тут и не отыскать её самому? — Алекс угрожающе приподнял винтовку. Но Энцель и бровью не повёл.

Вокруг них скапливались посельчане; пара человек сновали вдоль баррикады, забирая остатки амуниции у людей Энцеля, которые так и торчали с руками вверх, не сводя глаз со своего предводителя.

— У тебя не получится ни пристрелить меня, ни найти Мари самостоятельно, — сказал тот. — Позволь мне объяснить, почему. Ты не станешь стрелять, потому что ты — не убийца. Убийство выходит за рамки твоей морали. Скажи мне, скольких ты застрелил сегодня, чтобы добраться сюда? Скольких из них ты убил хладнокровно, отдавая себе полный отчёт… Попробую угадать — ни одного. Вижу, что я прав. Я знаю тебя, Алекс, возможно лучше, чем ты сам.

— Довольно этой чуши! — всё больше вскипал Алекс. — Если не начнёшь отвечать, то обещаю — солнце взойти не успеет, как я лично развею твои заблуждения насчёт себя.

— Что касается Мари… — продолжал было Энцель, но его голос заглушил крик Агаты, которая внезапно вынырнула из скопления людей:

— Алекс, Алекс! — схватив Алекса за плечи, она развернула его к себе. — Живой! Ты как, в порядке?

Тот замешкался.

— Я — да… А у вас что?

— Танк! Представляешь, там был настоящий танк — всё там разнёс, сущий кошмар!

— Был?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да. Не знаю, каким образом… никто не знает… но его больше нет. Взлетел на воздух! — сообщила Агата.

— Значит, сдались не просто так, — Алекс смерил взглядом Энцеля и опять повернулся к Агате. — Слушай, мне нужно найти Мари, пока с ней ничего не случилось. Энцеля и остальных посадите под замок где-нибудь в надёжном месте. Я скоро буду — тогда разберёмся, что с ними делать.