Отец моего врага - Сандра Бушар

но все шло как по маслу. Словно та женщина, которая подняла машину одной рукой, чтобы спасти свое застрявшее чадо… Вот и я умело плавала в материале, сути которого особо не понимала. Уверенно, с интересом и знанием дела указывала на бесконечные слайды, совершенно не смотрела на текст в папке и обращалась к аудитории.

— Что же, — резюмировала под конец, выдыхая, — это все, спасибо за внимание!

Зал молчал бесконечные три секунды. Задыхаясь, как после участия в марафоне, я искала взглядом Прохора Германова… И когда поймала — пошатнулась. Он выглядел странно. Смотрел на меня широко распахнутыми глазами и с открытым ртом.

И тогда в аудитории взорвались аплодисменты, вокруг загалдели люди, что это настоящий прорыв для науки. Люди подходили к ректору, толкали его в плечи, поздравляли и что-то говорили, но он почему-то по-прежнему смотрел на меня не моргая.

— Все нормально? — прошептала я одними губами, начиная нервничать. Могла я ляпнуть какую-то чушь? Или опозорить его? Рассказать не о том?

Он отмер не сразу, лишь когда я помахала рукой. Сперва помотал головой, мол «нет», потом очнулся и изменил ответ на «да». Я не понимала, что произошло, но внутри мужчины шла какая-то внутренняя борьба. Он только открыл рот, я собралась читать по губам, когда главная в комиссии, престарелая седовласая бабуля громко похлопала в ладоши:

— Великолепная работа! Наши поздравления Прохору Германовичу и его спутнице, — она махнула на меня рукой, глядя только на Королева. Будто я — не живое дополнение, а комнатный цветок. Ректор тоже это заметил и прищурился, сжимая в руках телефон до хруста пластикового чехла. — Что же, продолжим?

Я недоуменно уточнила:

— Что значит продолжим?

— То и значит, — коварная улыбочка у нее таки проскользнула. — Так как Касандра Монтгомери прислала нам данную работу пару недель назад, мы ознакомились детально и готовы провести опрос. Как мы уже поняли, Прохор Германович потерял голос и не сможет участвовать, так что отвечать будете вы. Все верно?

Я испуганно посмотрела на Прохора Германовича, который взглядом уже расстрелял эту женщину, когда Александр вдруг вскочил с места, положа другу ладонь на плечо.

— Вам не кажется нечестным устраивать опрос Королеву раньше, чем другим участникам конференции?

— Не кажется, — уверенно улыбнулась она, складывая руки на груди. — Это время, оно ценно. Раз мы обладаем всей необходимой информацией, то…

— Не честно потому, — не унимался Александр, — что здесь задействовано кровное родство. Вы, как мать организатора Касандры Монтгомери, воспользовались служебным положением для выведывания личной информации.

— Я?! — женщина ахнула, будто ее до глубины души ранили, а затем указала пальцем на дверь. — Немедленно покиньте помещение. С госпожой Никифоровой или без — ей решать.

Прохор Германович хитро мне подмигнул, мол, все будет хорошо, и быстро напечатал что-то на сотовом, показывая это другу. Тот коварно улыбнулся и кивнул:

— Хорошо, ухожу-ухожу!

Когда дверь захлопнулись, эта самая бабулька повернулась ко мне:

— Ну-с, вернемся к вам…

Я замерла, до побеления костяшек сжимая руками папку и сотрясаясь от волнения. Только вот стоило мне встретиться взглядом с ректором, как спокойная уверенность в его глазах передалась мне. Мужчина словно ментально говорил: «Все будет хорошо, я с тобой!» «Спасибо!» — в ответ прошептала я, и Прохор Германович улыбнулся.

Морщинки паутинкой разлетелись вокруг его красивых глаз, и по мне волнами прошли мурашки. Никогда не думала, что кто-то сможет понравиться мне так сильно…

— Простите, Ольга, — окликнула меня все та же бабулька, — мы вам не мешаем переглядываться с Прохором Германовичем? Время ценно…

— Не мешаете, — как можно мягко ответила, пожимая плечами. — Мы бы уже закончили, не устрой вы внеплановый опрос, что противоречит вашему же строгому расписанию.

Та сглотнула злость, сжала губы и хмыкнула:

— Думаете, ректор вам в голову знания силой мысли вложит? Не Кашпировский, насколько я знаю!

Единомышленники старушки вокруг захихикали, а я и глазом не повела:

— Что вы! Знания Прохора Германовича не влезут в голову ни одному из присутствующих здесь.

Скрыв ехидство за улыбкой, я увидела, как каждый член комиссии напрягся. Теперь я стала для них врагом народа, и они активно перешептывались с каменными лицами. Увы, но о своих словах я так и не пожалела!

— Что же, девушка… Приступим! Давайте начнем с азов? — она многозначительно переглянулась с коллегами взглядом, а-ля «что взять с этой тупицы?», и ей буквально ответили: «Да и правда! Завалим ее на самом простом вопросе и вернемся в номера!» Старуха вернула взгляд цербера мне и выгнула бровь, сжимая губы уткой, сдерживая смех: — Что такое Полисциас?

На Прохора Германовича внимания я больше не обращала, он рвал и метал. В тот момент я порадовалась, что мужчина говорить не может, иначе покрыл бы комиссию трехэтажным матом.

Не подавая вида, внутри я прыгала от радости! Потому как буквально сорок минут назад на нервной почве искала этот самый же вопрос, чисто чтобы расслабиться.

— Род семейства Аралиевые, — невинно поморгала глазками. — Произрастают на Юго-Восточной Азии на островах Индийского и Тихого океанов. Многие держат их у себя на подоконнике, при должном уходе хлопот не вызывают.

— Отлично, — саркастично и совсем неискренне кивнула женщина, а глаз ее таки задергался. — Раз вы так ПРЕКРАСНО разбираетесь в материале, то перескажите нам техническую часть научной работы. Кратенько, минут на двадцать. — грымза послала Королеву многозначительный взгляд. — Там все так заумно написано, что хочется вживую услышать.

Сгусток чего-то черного и агрессивного чувствовался с той части зала, где восседал Королев. Даже смотреть туда не хотела, потому что знала — это полный провал. Я даже четко не понимала, что именно должна сейчас рассказывать!

— Как скажете, — не подавая виду, пожала плечами и… Начала месить глину. Спутывать разные части презентации, менять предложения местами и, кажется, минут пять прокатывало, потому как та же грымза слабо понимала суть работы ректора. Ума маловато…

Но в