Проданная - Лика Семенова

раньше, чем я смогла хоть что-то осознать. Нервная система отреагировала быстрее мозга. Я стояла на месте, как парализованная, и просто смотрела. Наконец, опомнилась, попятилась.

Невий не делал попыток приблизиться — и это пугало еще больше. Казалось, он в своем праве. Я отступила еще на несколько шагов, не сводя глаз с его на удивление спокойного лица:

— Где господин Квинт?

— Его здесь нет, как видишь.

Я подчеркнуто не хотела замечать черные одежды высокородного ублюдка. Квинт почти всегда носил черное, и это ровным счетом ничего не значило. Невий просто пытался походить на отца. Но он никогда, никогда не станет похожим!

Я подняла голову:

— Где он?

Невий оторвался от двери, сделал в мою сторону пару неспешных шагов:

— Мне жаль огорчать тебя. Правда, жаль. Но запомни: ты — лишь ничтожная рабыня. Твое горе никогда не сможет сравниться с моим.

Внутри все замерло, сердце пропускало удары. Меня бросило в жар, в кипяток. Я будто варилась заживо.

— Где он?

Невий выпрямился, сцепил руки за спиной:

— Мой отец погиб вместе с флагманом, в квадрате Лигур-Аас. Несколько часов назад. Я счел, что ты, как никто в этом доме, имеешь право услышать это. От меня.

Я стояла, закаменев. Слышала слова, звуки, но не понимала смысла. Наконец, покачала головой, отступая еще на шаг:

— Что значит «погиб»?

Губы Невия презрительно изогнулись:

— Значит, прекратил свое существование. Сгорел. Страшная, но внезапная смерть. Внезапная смерть всегда лучше.

Он рассуждал с таким цинизмом, что у меня буквально волосы вставали дыбом. Я чувствовала это мерзкое шевеление.

— Я только что получил официальное подтверждение из военного корпуса. Скорби вместе со мной, Лелия. Или ты не слишком огорчена?

Я, как слепая, искала рукой опору. Нашарила изножье кровати и опустилась на пол, на камень. Я все еще ничего не понимала. Точнее, я попросту не верила. Настолько, что хотелось расхохотаться и сказать, что ублюдок сошел с ума. Спятил! Выдавал желаемое за действительное!

Я посмотрела на него снизу вверх:

— Я не верю.

Невий на удивление равнодушно пожал плечами. Нет, он совсем не казался убитым горем сыном. Выглядел так, будто просто пожертвовал фигуру на игральной доске, не больше. Это было настолько дико…

Ложь. Все ложь! С таким лицом можно только лгать! Я видела, каким лицемерным он может быть. Он издевался надо мной, хотел посмотреть на мою истерику. Ждал рыданий.

Невий желчно усмехнулся:

— Ты не веришь…

Я покачала головой:

— Потому что это бессовестная ложь.

Он сделал шаг в мою сторону:

— Ты дерзишь? Обвиняешь меня во лжи? Или отупела от горя?

Он неожиданно присел рядом, вцепился в мой подбородок, вынуждая смотреть в его лицо:

— Все, Лелия. Все. Беззаботная жизнь закончилась. Или ты воображала, что так будет всегда? Покои, прислуга… Может, ты мечтала о вольной? Ну? — он внимательно смотрел мне в глаза. — Мечтала? Признайся!

Я молчала. Чувствовала себя так, будто летела в бездонную пропасть. Бесконечный вечный полет, от которого съеживается все внутри.

Он продолжал:

— Конечно, мечтала. Надеялась, что в кабинете управляющего уже припрятан подписанный документ. А что потом? Как ты представляла? Что будет потом? — Невий поглаживал большим пальцем мою щеку и говорил так, будто хотел услышать занимательную историю, для удовольствия. — Что мой отец признает твоего ублюдка? Полукровку? А может, обнаглела настолько, что мечтала о том, что Квинт Мателлин, истинный высокородный, женится на тебе? На грязной рабыне? Подстилке? Ну же, — он схватил меня за руки и тряхнул, — говори! Мечтала, что твой ублюдок подвинет меня?

Я покачала головой:

— Никогда.

И это было правдой. Я мечтала только о том, чтобы оставаться со своим ребенком и его отцом. Жить тихо и спокойно.

Он ударил меня по щеке. Звонко, наотмашь. Лицо зажгло, я невольно приложила ладонь, стараясь унять боль. Пригнулась к полу, пытаясь стать как можно меньше.

Невий поднялся. Подошел к бару в углу, плеснул в стакан. Я разогнулась, как пружина, кинулась к дверям. Дергала за ручку, но они не поддавались — было заперто на замок. Я замерла, вжалась в инкрустированные створки. Если бы только знать, где скрыт тайный ход. Он наверняка есть. А, может, и не один. Юркнуть в темноту и сбежать. Но я не знала.

Невий хлебнул настойку флакк, подержал напиток во рту, наконец, сглотнул и неспешно направился ко мне:

— Я уже усвоил, что в твоем присутствии надо держать двери покоев закрытыми. Теперь я твой хозяин. Как и должно было быть с самого начала.

Он надвигался на меня, а я озиралась, ища глазами, куда отступать. Разве что в купальню. Но и там я лишь загоню себя в угол. Комнаты заперты.

Я покачала головой:

— Еще не истек срок траура. Вы мне не хозяин.

Невий остановился, какое-то время прожигал меня глазами. Отшвырнул бокал прямо на пол и направился ко мне. Я взвизгнула, побежала прочь, но он очень быстро поймал подол моего платья и прижал меня к стене, держа за горло:

— Так ты законница? Будешь учить меня правам? Рабыня? Или ты возомнила себя имперкой, нацепив имперскую тряпку?

Он снова ударил меня. Сейчас было еще больнее. Но мне казалось, что теперь это не имело никакого значения. Очень-очень медленно меня накрывала неизбежная реальность, невыносимое осознание того, что все это не игра, не сон, не выходка высокородного чудовища.

Невий вновь провел пальцем по моей щеке:

— Сначала я хотел отдать тебя принцу Эквину, как и предполагалось. Только сперва выскрести из тебя твоего живучего ублюдка, разумеется.

От ужаса у меня перехватило дыхание. Я забилась в его руках, но пальцы лишь сильнее стиснули горло.

— Но я решил, что это будет неправильно. Его высочество удовлетворится другой рабыней. Ведь вы все одинаковые. Или нет? — Он вновь провел пальцами по щеке, вгоняя в животное оцепенение. — Я просто не могу так легкомысленно распорядиться любимой рабыней моего отца. Из глубокого уважения к