Трофейщик-2. На мушке у «ангелов» - Алексей Рыбин

Замок заскрипел, защелкал, и дверь приоткрылась — ушла внутрь на несколько сантиметров и замерла, словно изнутри дернули за ручку и сразу же ее выпустили, не в силах завершить движение.

Звягин ногой помог двери открыться до конца. Пистолет он уже держал в руке наготове. То, что он увидел, заставило его быстро юркнуть в прихожую и прикрыть дверь за собой от случайных любопытных глаз.

Николаев действительно все то время, пока Александр Евгеньевич звонил, полз к двери. Широкий кровавый след тянулся по коридору из кухни. Сейчас он лежал, снизу вверх глядя на Звягина широко открытыми глазами, в которых читалась только страшная боль. Николаев был в своем обычном сером костюме, в нескольких местах пробитом на груди пулями — это Звягин заметил сразу. Лицо и шея Ивана были в крови, он прижимал ладонь правой руки к уху и тихо мычал.

— Ваня! Кто здесь был? Как ты? Ты меня понимаешь? — Звягин обнял Николаева за плечи и чуть приподнял. — Сейчас, врача вызовем…

— Не-е-ет, — промычал Иван. — Звони Джошуа. — Говорить ему было страшно тяжело, это Звягин понял тоже мгновенно.

— Опусти, — прошептал Иван.

Звягин осторожно положил его на пол.

— Все кости… — Голос его звучал все тише. — Все кости переломали… бронежилет…

Тут вся картина стала ясна Александру Евгеньевичу. В Ивана выстрелили несколько раз, все выстрелы, кроме одного, попали в грудь, защищенную под костюмом и рубашкой легким бронежилетом, — он, очевидно, куда-то собирался. Последний, видимо, выстрел, угодил в шею, — это была единственная проникающая рана.

— Звони Джошуа, — снова прошептал раненый. — Нет, стой… перевяжи… — Глаза его начали закатываться.

Звягин бросился в ванную, схватил полотенце и аккуратно, профессионально, благо опыт подобных процедур у него был достаточный, перевязал рану Николаева. Взглянув еще раз на пол прихожей, он понял, что, не окажись он сейчас рядом, умер бы Иван от потери крови. Александр Евгеньевич, как всегда в подобных экстремальных случаях, постарался заблокировать все посторонние мысли: сейчас нельзя было терять ни секунды, нельзя было делать ни одного лишнего шага — от этого зависела жизнь его подельника, который не успел еще стать другом.

Он схватил телефонную трубку и набрал номер Джошуа.

— Николаев опасно ранен у себя в квартире, — быстро и четко проговорил Звягин, услышав голос шефа. — Срочно нужен врач. Времени нет. Иначе он умрет.

Джошуа — отметил машинально Звягин, — видимо, тоже был искушен в этих делах: не тратя лишних слов, он быстро скомандовал Александру Евгеньевичу:

— Дверь запереть, никого не впускать, сидеть тихо. Я немедленно выезжаю.

— А как вы… — начал было Звягин, но Джошуа оборвал его:

— У меня есть ключ от квартиры Айвена.

Звягин, взглянув на Ивана и поняв, что реальной помощи, кроме перевязки, он оказать больше не сможет никакой, отправился осматривать комнаты. Все было на своих местах: ничего не сдвинуто, не разбито — схватки не было, ограбления тоже. Пришли, выстрелили пять раз из пистолета с глушителем — это наверняка — и спокойно отправились восвояси. И было это совсем недавно. Иначе Иван отключился бы окончательно.

Зашуршала, открываясь, входная дверь. «Надо же, как быстро…» — подумал Звягин, на всякий случай направив на дверь ствол пистолета. Но это действительно были Джошуа и врач — служащий фирмы, отвечающий за здоровье шефа, чей кабинет находился рядом с приемной Мясницкого. Вся сцена в целом очень напоминала Питер, только как бы была поставлена в других декорациях и костюмах. Там также обходились без «скорой помощи» — прилетал Лебедев с Ревичем-младшим, и они совместными усилиями возвращали к жизни травмированных и раненых «братков».

«Почему все бандитские врачи — евреи?» — удивленно подумал Звягин, но тотчас забыл дурацкую мысль.

— …Айвен Николсон умер, господа, — хмуро сказал мистер Шульман.

— Как — умер? — Джошуа склонился над Николаевым. — Вы уверены, Макс?

— Множественные внутренние переломы. Ребра вообще у него внутри словно мясорубка поработала — сплошная каша, — сказал врач, ощупывая неподвижное тело. — Это все ваши бронежилеты… Придумали на свою голову.

— Быть может, вызвать реанимобиль? — пробормотал Звягин, но доктор так взглянул на него, что он сконфуженно смолк.

Сэр Джошуа достал из кармана «трубку» и, набрав номер, тихо сказал несколько слов невидимому абоненту. Затем он обратился к Звягину:

— Ну, пойдемте в кабинет, что ли? — Бронски брезгливо переступил через кровяную лужу. — Побеседовать нам нужно в свете последних событий. Макс, побудьте пока здесь, за телом сейчас приедут.

Доктор послушно и, как показалось Звягину, привычно кивнул и присел на стул, который зачем-то придвинул поближе к трупу.

Они прошли в кабинет Николаева, весь уставленный аппаратурой — факсы, сканеры, два компьютера… Вдоль соседней стены стоял ряд мониторов, назначение которых Звягин сразу понял, — наблюдение велось не только за их квартирой.

Бронски уселся в кресло и, глядя куда-то в сторону, произнес:

— Война началась… Вам не кажется, мистер Звягин?

— Что значит — «не кажется»? Война и есть, — ответил Звягин, сев напротив Бронски на вращающийся стул.

— Сумской, когда мы с ним последний раз говорили, рекомендовал мне вас как специалиста по именно такого плана военным действиям… — он усмехнулся, — с ограниченным воинским контингентом. Что скажете, если я предложу вам возглавить нашу, так сказать, армию?

— Простите за наивность, но разве у вас нет своей структуры?

— Ну как же. Есть. Но мне кажется, что в случае вашего участия сработает элемент неожиданности. Никто не ждет с вашей стороны каких-то, резких движений. Но основная проблема в том, что нам неизвестен противник. Мои люди в полиции ни про убийство Мясницкого, ни про остальные пакости последних дней ничего путного сказать не могут. И это, — он кивнул в прихожую, — это тоже, как принято у вас говорить, «глухарь».

— Все это хорошо, все это замечательно, — задумчиво проговорил Звягин, вращаясь на стуле, — но я же совершенно не знаю вашего расклада. Сложно это. В России — там все как свои пять пальцев, а здесь еще нужно информацию собрать — кто да что… — Он повернулся к мониторам и машинально включил тот, что был прямо перед ним. На экране возникла гостиная. «Отладили…» — подумал он и вдруг понял, что Тани по-прежнему нет. — Черт подери… — прошептал он, тупо уставясь в экран.

— Что случилось? Что вы увидели? — Джошуа приподнялся из кресла.

— Я, кажется, начинаю что-то понимать… Таня… Таню похитили! — Он повернулся к Бронски. — Вы понимаете? — повторил он, вскакивая. — Все понятно. Нужно срочно связываться с Россией. Когда это возможно?

— Сразу, как только мы отсюда выйдем. А почему вы…

— Они похитили ее. Увезли, гады. Джошуа, — он схватил Бронски за плечо, отчего тот вздрогнул и поморщился, но Звягину было сейчас безразлично, как отреагирует на его движения шеф, — она узнала голос, ну тот, который говорил с Мясницким. Она была не уверена, но подозревала. Ее знакомый из России. Темная история, она думала, что он умер. А теперь, теперь я понимаю, что он жив и что он — здесь. Не знаю как, но это наверняка тот, о ком она говорила. — Звягин уже успокоился, убрал руку с плеча Бронски.

Джошуа смотрел на него с удивлением. Звягин буквально в считанные секунды совершенно изменился — теперь перед Бронски стоял не скованный провинциал, какими казались практически все русские, в первый раз приехавшие в Штаты, независимо от их достатка, общественного положения и цели визита, не пожилой усталый человек в только что купленном костюме, еще слегка топорщившемся и подчеркивающем несветскость его обладателя, Джошуа смотрел и видел перед собой человека, который вполне мог в жесткости взгляда и всего лица конкурировать с самим Бароном, которого он считал образцом боевика, если подходить к оценке чисто по внешним параметрам. Вся фигура Звягина словно налилась силой. Несмотря на то что он стоял не двигаясь, в теле почувствовалась звериная грация, мощная, опасная для любого, кто разозлит его случайным словом или жестом. Джошуа даже сморгнул, отгоняя наваждение, — сам едва не испугался такой трансформации своего подчиненного. «Такому, пожалуй, можно доверить руководство боевыми действиями, вот только…» Не успел Джошуа додумать до конца свою мысль, как Звягин, словно прочитав ее, закончил сам:

— Мне никто не нужен. С этим говнюком я буду разбираться сам. Это-то я делать умею. Так что, сэр Джошуа, — изменился даже его голос, теперь Звягин сам словно отдавал приказы, — оставьте свою гвардию для вашей личной безопасности, а воевать буду я один. Так мне привычнее.

— У вас есть какие-нибудь мысли насчет того, как найти этих бандитов?