Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь

и тут же исчезает, как цвет канны [183]. Не ожидала, что вы, бессмертный Жунь Юй, возводите мост из радуги. Это очень необычно. И так много арок! Очевидно, вам тоже нравится радуга. Я знаю, что она появляется только после дождя, в другое время ее невозможно увидеть. Сколько же влаги понадобилось, чтобы выстроить столько арок?

Жунь Юй поднял голову, разглядывая темные силуэты загнутых краев дворцовых крыш:

– На самом деле радуга появляется не из-за дождя. В Небесном царстве это одно из самых обыденных явлений… Я познакомился с ней на радужном мосту… Она повелевает водой. Если где-то идет дождь, значит, там и она. Мы с ней расстались навеки. Как звездам Шэнь и Шан [184], нам нельзя встречаться. Я жду, когда она уйдет, и возвожу на том месте радужный мост. Поэтому смертные думают, что радуга возникает после дождя.

А, вот оно что! Похоже, здесь скрыта какая-то классическая аллюзия. Раз она посылает дождь, стало быть, речь о дочери Владыки драконов. Но если этот Жунь Юй ничем не повелевает, как он смог выстроить такой великолепный дворец? Я терялась в догадках.

– Не будем об этом. Когда-то одна дева обещала составить мне компанию, чтобы полюбоваться цветением полиантеса, и не сдержала слово. Сегодня тот самый день, когда расцветет мой цветок. Могу ли я просить вас, Цзинь Ми, насладиться вместе со мной его прекрасным цветением?

Следы уныния исчезли с лица бессмертного гостя. По мановению его руки передо мной на столе возникла ваза с изысканным растением, источавшим свет. Осторожно придерживая вазу за край, Жунь Юй снял облачную завесу, которая окутывала куст, и я увидела нежные колоски соцветий, унизанные сверкающими каплями ночной росы. Белоснежные невзрачные цветы медленно распускались один за другим, распространяя вокруг удушающе-сладкий аромат.

Бессмертный гость сосредоточенно следил за тем, как раскрывались цветы. Когда все бутоны распустились, комната наполнилась чудесным благоуханием, и бессмертный тихонько вздохнул:

– Сегодня я получил то, о чем мечтал долгие годы…

С этими словами Жунь Юй кивнул мне, бережно взял вазу с полиантесом, встал на благовещее облако и улетел, растворившись в ночи.

Не успела я оправиться из-за странного поведения бессмертного, который появляется раз в десять лет и вмиг пропадает, как заметила, что передо мной стоит император. Он не приходил ко мне больше месяца, а теперь высокомерно взирал на меня сверху вниз. Когда же он пришел?..

Я вспомнила глупости, которые он наговорил мне в прошлый раз, когда был пьян, и пришла в смятение. Между нами не было занавеси, только вуаль скрывала мое лицо, поэтому я склонила голову как можно ниже:

– Верная подданная приветствует Ваше Величество.

Мне никто не отвечал. Если бы я не видела края государевых одежд цвета червонного золота, то решила бы, что император давно ушел. Я держала голову так низко, что казалось, моя шея вот-вот переломится. Волей-неволей мне пришлось поднять голову и посмотреть на гостя.

– Неужто наконец подняла голову? Мы так тебя напугали? – с издевкой спросил император.

– Преданная слуга просто выражает Его Величеству свое почтение, – заверила я государя. Пусть его глаза полны презрения и недоверия, я все равно могу открыто признаться в том, что у меня на душе.

– С кем ты сейчас разговаривала? – испытующе уставился на меня император. – Мы как будто слышали мужской голос… Главе святых целительниц больше не дорога ее жизнь?

– Вашему Величеству известно, что я могу общаться с богами. Ваша подданная только что беседовала с бессмертным, – с гордостью призналась я.

– Разве я не единственный в мире мужчина, с кем тебе дозволено беседовать? Даже от меня ты всегда скрывалась за плотной тканью, а сегодня отсутствие занавеси тебя не смущает. Похоже, бессмысленные правила вашего племени не так уж непреложны.

Очевидно, император не понял, что я даже не успела перевести дыхание и прийти в себя после встречи с бессмертным, поэтому слегка отклонился от темы.

Мне пришлось объяснить государю:

– Ко мне заглянул бессмертный небожитель. Я не могу разговаривать со смертными мужчинами, но никто не запрещает мне беседовать с богами мужского пола. Так что я не преступала никаких законов.

Императора мой ответ явно не устроил. Взмахнув рукавом, государь удалился прочь.

Вскоре Цян Хо сообщила мне очередную новость:

– Его Величество император издал указ, запрещающий всем подданным государства разводить полиантес. Вы не знаете почему?

Как следует поразмыслив, я ответила:

– Должно быть, у великого императора аллергия на пыльцу этого цветка.

С того дня государь вернулся к старой привычке являться ко мне через день, чтобы переброситься парой фраз. Он больше не вспоминал о том, что спьяну наговорил мне. Видимо, и правда сказал не подумав и со временем выбросил из головы. К счастью, последние десять лет моя вера была крепка и неизменна. Если бы тем вечером я призналась императору в чем-то неподобающем, то стала бы посмешищем.

По слухам, высокие государственные чины настоятельно умоляли императора взять наложницу, а наставник государя в противном случае даже угрожал покончить с собой, размозжив себе голову о столб или об пол. Наконец великий император дал-таки ответ: «Пока Мы не уничтожим племена чиляньланов и хологэнов, царства Сохэту и Сичацзян [185], не усмирим наших врагов на востоке, западе, юге и севере, не утвердим свою власть по всей стране в пределах четырех морей, до тех пор Мы не сочетаемся браком». Сановники поразились стойкости государевых убеждений и преисполнились восхищения перед его возвышенной натурой.

На другой день вышел высочайший указ, повелевающий призвать племянника императора во дворец и заняться его воспитанием. Смысл указа был ясен без всяких слов. Если император никогда не женится или падет на поле боя, на трон взойдет его законный преемник. Тем самым опасения министров, наперебой утверждавших, что безбрачие императора вызовет в стране беспорядки, были пресечены.

Я также относилась к государю с глубоким почтением, убедившись, что нельзя судить о человеке по наружности. Несмотря на выдающуюся внешность и изящную фигуру, император обладал сильным характером, несгибаемой волей и правил твердой рукой.

Посмотрев мне в глаза и, очевидно, прочтя мои мысли, он усмехнулся:

– Думаешь, только ты готова лечь костьми, лишь бы сохранить чистоту и невинность святой целительницы? Почему я не могу сложить голову и пролить свою кровь, чтобы войти в историю как выдающийся правитель, который расширил границы страны и преумножил ее богатства? Разве ты не говорила, что хочешь вместе со мной вписать новую страницу в исторические анналы и оставить после себя добрую славу? Это