Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

Контрудары с использованием нескольких танковых корпусов проводились и до Курской битвы, и в ходе нее, но опыт их организации, ошибки и недочеты под Прохоровкой не были полностью учтены, и прежде всего в вопросе артиллерийского обеспечения и авиационного прикрытия.

Сосредоточение на участке прорыва достаточного количества артсредств является важнейшим условием успешного ввода в сражение танковой армии, особенно в первые часы боя, то есть при преодолении первых 10 км рубежа. Для подготовки артиллерийского наступления перед танковой атакой проводится большая организационная работа. Она ведется по трем направлениям. В первую очередь готовится артиллерия танковой армии и ее корпусов, а также стрелковых дивизий и полков, взаимодействовать с которыми придется танкистам. Оборудуются позиции для дивизионов и батарей, разрабатываются схемы огня, устанавливается связь, подвозятся боеприпасы. Для эффективности будущей артподготовки крайне важно провести тщательную, глубокую и всестороннюю разведку противника, оборудовать удобные НП для наблюдения и корректировки огня. Все это требует больших затрат времени, четкого взаимодействия между штабами танковых корпусов и стрелковых соединений, которые обороняются на рубеже ввода армии в сражение. Именно этого и не хватало под Прохоровкой.

Основные силы артиллерии 5-й гв. ТА из-за нехватки автотранспорта начали подходить в район выжидательных позиций армии вечером 10 июля и утром следующего дня. Все это время шли ожесточенные бои с наседающим противником, поэтому провести рекогносцировку и разведку при высокой динамике боя было практически невозможно. Основная часть артиллерии вышла на огневые позиции вечером 11 июля и в ночь на 12 июля. П.А. Ротмистров вспоминал:

«В результате некоторого отхода войск фронта к исходу

11 июля условия артиллерийского обеспечения контрудара

5-й гв. танковой армии ухудшились, так как часть артиллерии во время выдвижения ее на огневые позиции была уничтожена танками противника.

Чтобы упредить противника в наступлении западнее Прохоровки, в условиях недостатка времени для сосредоточения артиллерии я назначил начало атаки на 8 часов 30 минут

12 июля и сократил время артиллерийской подготовки контрудара с 30 до 15 минут.

Мы прекрасно понимали, что в этих условиях больших результатов от огня артиллерии ожидать нельзя. Но учитывая, что противник добился на ряде участков обороны Воронежского фронта определенных успехов, мы спешили с началом наступления, чтобы лишить противника инициативы на прохоровском направлении.

…К тому же следует отметить, что артиллерийская разведка из-за недостатка времени почти не проводилась, артиллерия выдвигалась совместно с танковыми и мотострелковыми бригадами корпусов. Это привело к тому, что в боевых порядках войск к началу контрудара не было артиллерийских наблюдательных пунктов»[213]. В работе штабов всех уровней отмечалось большое количество неувязок, чисто технических проблем, мало внимания уделялось отработке вопросов взаимодействия между артиллерийскими частями, действующих впереди стрелковых дивизий, станковыми соединениями.

Особую сложность составляла подготовка артчастей, которыми фронт усиливал армии П.А. Ротмистрова и А.С. Жадова. Увязывать их в общий план артиллерийского наступления было довольно сложно. Из-за нехватки автотранспорта и радиосредств они не успевали своевременно прибыть в назначенные районы, наладить связь со штабами соединений, участвующими в контрударе, и в полном объеме провести необходимые мероприятия по подготовке огня. Трудности в сосредоточении артиллерии во многом объяснялись захватом противником рубежа, намеченного для ввода танковой армии в сражение.

Штаб фронта не смог, в основном по объективным причинам, выделить и сосредоточить необходимое количество артиллерии усиления как для 5-й гв. ТА, так и для 5-й гв. А. Ожидалось, что танкисты встретятся станковой группировкой численностью до 250 боевых машин. Поэтому руководство фронтом для использования на направлении действия ее трех корпусов первого эшелона 11 июля передало в подчинение П.А. Ротмистрову 10-ю оиптабр (60 орудий 57-мм и 76-мм ПТО) и 1529-й тсап (11 САУ-152). Кроме того, в полосе 5-й гв. ТА должны были работать: фронтовая группа гвардейских минометных частей (полковник Юфа), которая имела приказ объединить свои полки РС и части и подразделения «катюш» армии и ее корпусов (16-й гв., 76-й гв., 80-й гв. мп, 409-й и 307-й гв. мд), а также группаАДД (подполковник Давыдов): 522-й гап б/м (12 орудий 203-мм), 1148-й гап (18 152-мм гаубиц), 142-й гап (18 122-мм гаубиц), 93-й гап (18 122-мм гаубиц)[214]. Но по объективным причинам 10-ю оиптабр и 1529-й тсап армия не получила. Поэтому ее командование могло надеяться лишь на скромные возможности собственной артиллерии. В 5-й гв. ТА было две главных проблемы: во-первых, почти отсутствовали тяжелые орудия, армия располагала лишь одним гаубичным полком (678-й гап – 20 122-мм орудий), во-вторых, малый калибр орудий истребительно-противотанковых полков. В шести иптап, которыми располагали корпуса (104-й, 108-й, 689-й, 1000-й, 1500-й, 1502-й иптап), больше половины орудий составляли маломощные «сорокапятки». Ими была полностью вооружена половина полков, а остальные были смешанного состава – по 8 45-мм и 12 76-мм орудий в каждом.

Не было до конца продумано и усиление 5-й гв. А. Так, переданная ей 12-я оминбрхотя и являлась мощным соединением, но располагала лишь 0,5 б/к боеприпасов и могла быть использована очень ограниченно. В то же время 1440-й сап (13 САУ) вообще не имел боеприпасов, из-за этого 13 САУ, оставшиеся в его составе, не смогли принять участие в боях. Это привело к тому, что в ходе контрудара на участке обеих армий главной контрударной группировки войскам крайне нехватало огневой поддержки артиллерии. А если учесть, что значительная часть соединений 5-й гв. А находились «на голодном пайке» по боеприпасам, то подготовку контрудара на главном направлении с большим трудом можно считать успешной. Но на этом проблемы не заканчивались, наоборот, к исходу 11 июля на процесс подготовки контрудара наложила свой существенный отпечаток резко ухудшавшаяся оперативная обстановка в полосе 69-й А.

5-я гв. А готовилась перейти в контрудар в значительно более сложных условиях. Во-первых, ее дивизии уже с утра 11 июля вступили в бой с противником, и работа шла параллельно с управлением войсками, отражающими вражеское наступление. Во-вторых, существенных средств усиления армия от фронта не получила. Командарм имел в своем распоряжении собственные два иптап и полк «катюш», а также переданные из

6-й гв. А минометную бригаду, сап и 52-ю гв. сд. В каком состоянии находились 12-я оминбр и 1440-й сап, уже говорилось выше. Вместе с тем командование фронта приняло решение: из-за сложной местности и в целях создания на главном направлении мощного танкового кулака, дивизиям 33-го гв. ск в излучине Псёла и 32-му гв. ск танков НПП из состава 5-й гв. ТА не выделять. Тем не менее, Н.Ф. Ватутин пытался хоть как-то помочь А.С. Жадову бронетехникой. После того как во второй половине дня 11 июля стало известно, что немцы все-таки начали перебрасывать танки на плацдарм, он направил шифровку[215] в штаб 69-й А о немедленной передаче 148-го отп полковника Л.М. Лифица в распоряжение командующего 5-й гв. А. Но выполнить его не удалось по двум причинам: во-первых, в составе полка осталось на ходу лишь 3 Т-34, во-вторых, в этот момент был прорван передний край обороны 69-й А, для блокирования вражеской группировки в районе Подсумки – Казачье собирали все, что было под рукой, и эти три боевые машины оказались очень кстати. Таким образом, 13-й гв. и 66-й гв. сд корпуса генерал-майора А.И. Родимцева и 52-й гв., 95-й гв. и 97-й гв. сд соединения генерал-майора И.И. Попова предстояло нанести удар в лоб двум вражеским дивизиям – танковой и моторизованной, имевшим 11 июля встрою 148 танков, 39 САУ (11-я тд – 48 танков и 11 штурмовых орудий, мд «Мертвая голова» – 94 танка, 21 штурмовое орудие и 7 САУ «Хуммель»)[216] и рассчитывать лишь на собственные средства ПТО: дивизионные артполки и полковую артиллерию.

При этом из пяти перечисленных гвардейских соединений лишь четыре могли называться таковыми. К примеру, 52-я гв. сд по численности была сравнима со стрелковым полком. При передаче в 15.00 11 июля в состав 5-й гв. А она имела личного состава 3380 человек. К исходу 11 июля из подчинения комдива Г.Г. Пантюхова в резерв командующего 5-й гв. А была выведена 12-я оминбр. В качестве средств усиления у него остался лишь 245-й отп с несколькими танками 4-й роты, 1/156-го гв. сп[217] и команда штрафников 9-го ошб[218]. При этом дивизия должна была наносить главный удар в направлении села Богородицкого, где находился второй мост, по которому переправлялась мд «Мертвая голова», и в направлении Васильевки. В течение 11 июля 52-я гв. сд всеми тремя полками вела тяжелые бои с действовавшей на северном берегу боевой группой бригаденфюрера Приса, поэтому какой-либо особой подготовки не проводилось.