Вейн (СИ) - Марина Суржевская

      — Не очень.

      — Ведьма, — ласково проворковал он. — Злая, холодная ведьма…

      И тут же перевернулся  на другой бок, закинул ноги в грязных сапогах на ее подушку и захрапел. Вейн фыркнула и спустилась вниз, к хозяину путевого дома, чтобы заказать себе другую комнату.

      Утром он без стука ввалился в ее комнату и тряхнул за плечи.

      — Вставай, — совершенно трезвым голосом приказал Дир, торопливо забрасывая вещи в мешок.

      — Что случилось?

      — Стражи прочесывают город. Боюсь, по наши головы пожаловали. Быстро, Вейн!

      Она вскочила, торопливо оделась, спрятала под кожух оружие, превращаясь в неприметного мальчишку.

      — Откуда знаешь?

      — Осведомитель шепнул. Правда и стражам он может шепнуть про нас. Так что, не медли.

      Но топот на лестнице раздался раньше, чем они успели выйти.

      — Шаарта! — выругался Дир и метнулся к окну. Выкинул мешки и спрыгнул. Перекувыркнулся, встал на ноги и протянул руки: — Прыгай, я поймаю!

      Вейн заколебалась. Окна второго этажа были слишком высоко, и страх перед падением заставил ее остановиться.

      — Прыгай! — прошипел Дир.

      Она залезла на окно, и тут ее схватили чьи-то руки, втащили обратно в комнату.

      — Попалась, Кьяра, — усмехнулся страж.

      Вейн отчаянно вскрикнула, забилась в его руках, но Темный обладал связующей магией. Он крепко держал ее руки, не давая добраться до клинков и яда. А потом перерожденный свистнул, призывая стражей, и Путница дернулась изо всех сил. В памяти вспыхнула картинка, как ей связывают руки там, в мире людей, оттаскивают от окровавленного тела Ксандра…

      И Темный вдруг завыл от боли, а Вейн изумленно обернулась и опешила. Ее тело горело синим пламенем, не причиняя ей никакого вреда, но сжигая стража. Пламя вспыхнуло и погасло. Задумываться было некогда, по коридору уже бежали другие Темные. Вейн вскочила на окно, и почти не глядя, спрыгнула вниз. Ее поймали сильные руки, на миг прижали к груди.

      — Я уже хотел уходить без тебя, — усмехнулся Дир. — Лошади там.

      — Вон они! — заорал страж, высовываясь из окна: — Сюда!

      Обожженный ее пламенем Темный все так же выл на одной ноте.

      — Что ты с ним сделала? — пришпоривая лошадь, крикнул Охотник

      — Нож всадила, — ответила Вейн и тоже ударила кобылу по бокам. Лошадка недовольно заржала, распахнула крылья и огромным рывком рванула вперед.

      Они неслись, как сумасшедшие, весь день, опасаясь преследования. Лишь изредка останавливались и шептали отводящие глаза заклинания, израсходовав почти все силу, что была у них припасена. И почти весь белый песок. Но зато Темные теперь вряд ли смогут их выследить. Только глубокой ночью, когда ехать в темноте уже становилось опасно, они достигли путевого дома, где и остановились на ночлег.

      — Придется на какое-то время затаиться, — с сожалением пробормотал Дир, когда они заперлись в комнате наверху. — Переждать. Боюсь, нас будут искать. У того Темного, что мы ополовинили, остался брат.

      — Родной? — удивилась Вейн.

      — Ага. Вместе за Излом попали, говорят. Мстить будет.

      Он пнул ногой мешок с головой этого самого Темного, и Вейн поморщилась. Она все никак не могла привыкнуть к подобной бесцеремонности Дира.

      — Куда поедем?

      — Есть у меня домик на берегу… Как раз для таких случаев припасен. Переждем пару месяцев там. Денег у нас достаточно, хорошо поработали, — он усмехнулся.

      Вейн вспомнила некоторые подробности их работы и вздохнула. Но Охотник был доволен, он и сам не ожидал, что из лейны получится такая хорошая приманка. За три месяца с ее помощью он заработал больше, чем за весь прошедший год.

      — Спать ложись, — он зевнул во весь рот, не стесняясь. — Встаем рано.

      Вейн улеглась на единственную кровать, не раздеваясь и привычно закутавшись в плащ. Уснула быстро.

      А проснулась от собственных слез, что не давали дышать, и губ, что целовали ее.

      — Тихо, тихо, сладкая моя, хорошая. Не плачь… я с тобой…

      Дир обнимал ее, крепко прижимал к себе, и она вздохнула, закрыла глаза, уткнувшись лицом в его грудь. Сколько раз она уже просыпалась так, от кошмаров, которые не помнила? Память не сохраняла их, а может, берегла хрупкое равновесие сознания, что с таким трудом выстраивала девушка.

      Она запретила себе вспоминать о прошлом. Запретила думать, что в садах Талара уже расцвели айрисы, и леса стоят зеленые, наполненные птичьими трелями. Что в Далькотте сошел снег, и долина ожила, а в замке стало по-летнему тепло и солнечно. Что где-то там все так же живут, ходят, дышат те, кого она потеряла: родители, Люси, Леран… Все, кроме Ксандра…

      Рыдания снова сдавили горло, и она крепче прижалась к Диру. Он чуть замер, а потом стал гладить ее спину, прижимая к себе, шепча на ухо что-то ласковое. И успокоившись, она снова уснула.

      ***

      До домика на берегу они добрались через несколько дней. Правда, он был совсем маленький, с двумя крошечными комнатами, но из светлого дерева и с окнами. Привычка Темных жить в помещениях без окон сильно раздражала Вейн. Дир сказал, что на другом берегу илистой реки есть небольшой городок, в котором можно приобрести продукты и все необходимое. Но сам дом стоял в глубине леса, и что самое замечательное, ил в этой реке очень не нравился перерожденным, так что сюда они не наведывались.

      А через несколько дней Вейн поняла, что больше не может закрывать глаза на очевидное. Уже месяц она подозревала, что с ней не все в порядке. Эта тошнота по утрам, приступы слабости и сонливости… И женские дни, которых не было с той самой ночи в горах Далькотта.

      Тошнота подкатила к горлу в очередной раз, и Вейн, не сдержавшись, кинулась в уборную, где ее вывернуло наизнанку. Потом она долго стояла, упершись руками в лохань с водой. Умылась, прополоскала рот. Но руки все еще дрожали.

      Когда она вернулась в комнату, Дир стоял у стены. Медовые глаза превратились в желтые, губы сжались в одну тонкую линию.