Вейн (СИ) - Марина Суржевская

      Когда она вернулась в комнату, Дир стоял у стены. Медовые глаза превратились в желтые, губы сжались в одну тонкую линию.

      Одним прыжком он оказался рядом с Вейн и сжал ей плечи. Сильно, так что девушка поморщилась: наверняка останутся синяки.

      — Что с тобой? — резко спросил он.

      Вейн подняла голову. Скрывать больше не имело смысла, к тому же он уже начал догадываться.

      — Я жду ребенка, — тихо проговорила девушка.

      — Ты беременна, — не сказал, а выплюнул Дир. Лицо его исказилось от ярости. Он встряхнул девушку: — Кто он? Отвечай!

      — Дир, отпусти меня, — негромко попросила она.

      — Отвечай, — вдруг заорал он. — Да ты… тварь! Пока я перед тобой ужом верчусь, чтобы ты мне хотя бы раз улыбнулась, ты перед другим ноги раздвинула? Потаскуха!

      Он снова встряхнул ее, и Вейн показалось, что Дир с трудом сдерживается, чтобы не ударить. Она ошарашенно на него посмотрела.

      — Что? Каким ужом? О чем ты? Ты с ума сошел? И… ты делаешь мне больно!

      — Я тебе делаю больно? — неожиданно засмеялся он, и Вейн стало не по себе от этого смеха. — Я? Тебе?

      Он снова сжал ее плечи так сильно, что Вейн вскрикнула.

      — Дир! Прекрати!

      Он резко убрал руки и, развернувшись, ушел.

      До вечера Охотник так и не вернулся. Вейн переделала все дела, поужинала в одиночестве и легла спать. Среди ночи девушку разбудили горячие губы, что целовали ее лицо, и Вейн открыла глаза. В темноте комнаты Дир сидел на ее кровати и, склонившись, целовал, целовал…

      — Прости меня, маленькая, прости…— горячечно шептал он. От него слабо пахло хмелем и сыростью, волосы были мокрыми. — Я схожу с ума… прости… Почему ты не сказала мне? Над тобой надругались, да? Вейн… хорошая моя… Принцесса…Скажи мне… Кто это сделал? Я найду и убью…Убью того, кто тебя обидел. Это Арт? Или Хряп? Но они Темные…у них детей не бывает… Скажи мне, кто это сделал!

      Она оттолкнула его и встала. Подошла к столу, на ощупь нашла лампу, зажгла. Маленький желтый огонек осветил растрепанные волосы Дира, его лихорадочно блестевшие глаза. Он так и остался сидеть на кровати, настороженно ловя каждое ее движение.

      — Это не Темный, — тихо сказала Вейн. — Это ребенок человека, которого я сильно любила.

      Она вдруг откинула голову и горько рассмеялась.

      — И я сама хотела близости с ним. Сильно хотела. Потому что влюбилась, жить без него не могла! Понимаешь?

      Она холодно смотрела, как бледнеет его лицо, а на скулах проявляются красные пятна.

      — А потом, — продолжила Вейн шепотом, — потом я взяла нож и убила его. Приревновала к собственной сестре. Взяла и убила…. Взяла и убила! Убила… Убила. Убила!

      Вейн трясло. Она так долго сдерживалась, не выпускала наружу эти слова и чувства, что казалось, они разъедали ее изнутри, словно яд. Она не понимала, что плачет, что слезы катятся по ее щекам, и продолжала улыбаться.

      Дир вскочил, обнял ее.

      — Тихо, маленькая, тихо, не плачь… не плачь… Все будет хорошо, — он подхватил ее на руки, присел на кровать, баюкая, словно ребенка. — Я о тебе позабочусь… Не бойся. Не бойся, Вейн, хорошая моя… Моя прекрасная лейна… Не плачь…

      Он слизывал ее слезы. Нежно, едва касаясь, целовал лицо. Мокрые глаза, щеки, губы. Снова и снова. Его ладони гладили девушку, успокаивая… или нет?

      В какой-то момент поцелуи перестали быть нежными и стали жадными? Вейн очнулась, когда он наклонил голову и сквозь ткань ее сорочки накрыл губами вершинку груди. И принялся посасывать, втягивать в рот, чуть прикусывать. Она напряглась, застыла, и Дир поднял голову.

      — Не отталкивай меня, — он просил, но в хриплом голосе чуть слышно проскальзывала угроза. — Прошу тебя, Вейн… прошу. Не отталкивай.

      Она откинула голову, позволяя ему целовать себя. Вейн устала бороться и устала быть одна. Она хотела душевной близости, понимания. Но и за нее тоже приходится платить. Собой. Она была благодарна Диру, он ведь, действительно, заботился о ней, наверное…

      Мужчина перевернулся, придавил Вейн собой. Потянул с ее плеч сорочку, обнажая тело. Несколько мгновений смотрел, словно щупал взглядом. Разглядывал жадно ее полную грудь, узкую талию и пока еще плоский живот. Сколько раз, вколачиваясь в услужливые тела продажных эри, он представлял это тело! Гордую лейну, что смотрела на него с холодным высокомерием, даже когда улыбалась. Иногда он платил ужасно дорогим Темным шлюхам, которые умели накладывать иллюзии на свои тела и лица, и каждый раз он хотел видеть лишь это лицо и это тело. Но все равно чувствовал подделку. Всегда. По запаху, по искусственным стонам, по услужливому взгляду. Он ревновал каждый раз, когда она шла к очередному Темному, и дико боялся, что кто-то может ей понравиться, и что она захочет остаться.

      Дир вздохнул и со стоном прижался к ее губам. Горячий язык прошел по ним, переместился на шею, ключицы. Коснулся груди. Он трогал и целовал ненасытно, сильно, словно сумасшедший, дорвавшийся до предмета своей страсти, своего мучительного желания. Оторвался от нее лишь затем, чтобы торопливо сорвать с себя одежду. И вновь прижаться к телу девушки, чтобы трогать, тереться, облизывать…Он хотел попробовать ее везде, торопливо прикасаясь к нежной коже, вдыхая ее запах, всматриваясь в зеленые глаза. Напряженная плоть мужчины упиралась ей в живот, и он двигался, хрипло и тяжело дыша, сходя с ума от желания поскорее войти в нее, вбиться в это прекрасное тело, что так долго пьянило его своей близостью и недоступностью. Это было таким мучением - смотреть на нее, трогать, обнимать во сне, вдыхать ее запах и не иметь права на большее. Порой ему казалось, что он не сдержится и заставит ее, возьмет силой или убьет, чтобы больше не мучиться.

      — Вейн, — прошептал он. Сжал в ладонях ее грудь, уже не в силах сдерживаться. Она посмотрела в медовые глаза, затуманенные страстью. В них отражался огонек лампы, словно внутри Дира загорелся свет. Путница положила руки на его спину и притянула к себе. Скользнула ладонями вдоль позвоночника, сжала его ягодицы. Неуместно возникло воспоминание, как он двигался между широко разведенных ног Лиры. Вейн чуть усмехнулась и вонзила ногти в его кожу. И со стоном он вошел в ее тело, резко, сразу до самого конца, тут же задвигался толчками, откидывая голову и рыча от наслаждения. Еще и еще Дир вколачивался в нее сильными болезненными рывками, и Вейн выгибала спину, подстраиваясь под его слишком грубые движения, царапая ему кожу.