Лучшее средство от любви - Галина Валентиновна Чередий

подлете и провел беседу с ним и портье с явным валютным подкреплением, так что наши подопечные смогли наговориться вволю. Только севшая батарея моего телефона прервала их беседу, но еще долго они прощались знаками, будто расставаться предстояло на год.

— Нуславатехосподи, — слитно выдохнул Марк, когда мы развели влюбленных бедолаг.

Каспера в номер — выздоравливать окончательно, что, полагаю, произойдет в кратчайшие сроки, а все еще счастливо всхлипывающую Ланку усадили в такси. Зарицкий обнял меня со спины, уткнувшись лицом в волосы на затылке.

— Если я однажды вот так же расклеюсь, ты меня не бросишь? — пробормотал он, даже не пытаясь по-настоящему облапать.

— Не-а, это было так мило, что у меня аж сердце разболелось.

— Всегда считал, что мило — это почти синоним тупо и приторно. Скучно и смехотворно.

— А теперь?

— Ну… это было… мило, — фыркнул он и сунул-таки ладонь мне под легкий плащ, накрывая грудь. — Пойдем ко мне в номер, красавица, он аж на целых полчаса пути ближе, чем твоя квартира.

Лирическое отступление закончено, вернулся мой ненасытный обычный Зарицкий. Но я его такого любого… люблю.

— А как насчет того, чтобы девушку сначала накормить-напоить, погулять-потанцевать, а уж потом спать уложить, добрый молодец? — подмигнула я, разворачиваясь в кольце его рук.

— Да какой там спать! — фыркнул нахал. — Три недели простоя, покой теперь только в твоих мечтах. А давай придем к компромиссу? Поднимаемся в номер, заказываем кучу вкуснотищи, трахаемся, пока ее приготовят и доставят, по-быстрому. Потом едим и кормим друг друга, само собой, в итоге опять трахаемся в качестве сладкого десерта, потом я включу музыку на телефоне, мы будем танцевать голышом и снова трахаться, но уже долго-долго и обстоятельно.

— Очень насыщенная программа, даже не знаю, соглашаться ли, — сделала я нарочито задумчивый вид. — Я как-то больше поклонница классической банальщины, особенно на первом свидании: погулять, держась за ручки, и пошептаться, любуясь питерскими красотами, кидая на спутника взгляды украдкой, постоять в обнимку у подъезда под одним зонтом и разойтись, робко поцеловавшись на прощание.

— Так, я не понял, ты сейчас на каком языке говорила? — отклонился назад Марк, заглядывая мне в лицо с прямо почти натуральной обеспокоенностью. — Что-то я ни слова не понял. Переведешь?

— Пошли уже в номер, говорю, — рассмеялась я, покачав головой. Ну что поделать, невинная романтика не для моего мужчины, да и не очень и хотелось.

Но стоило только нам двинуться через лобби в сторону лифтов, как внутрь влетела Ланка.

— Полька! — завопила она, подбегая ко мне.

— Да что ж такое-то! — насупился Зарицкий. — Я прямо чую, как к нам облом стремительно несется.

— У тебя дома там кипиш страшный! — задыхаясь от бега, затараторила подруга. — Мама твоя до меня дозвонилась. Тимочка-мурло к ним примчался, на уши всех поднял, мол, к тебе какой-то мужик левый ввалился, на него напал, тебя уволок. Наболтал им, что ты и так сама не своя была, как приехала, а тут еще и не пойми кто лез к тебе, а ты как под гипнозом. Они к тебе примчались — в квартире разгром, тебя нет, на звонки не отвечаешь. Я пыталась объяснить им, что все с тобой прекрасно, но этот засранец накрутил их уже, и они в панике.

— Вот зараза, — в сердцах рыкнул Марк. — Эх, вот надо было этому слизняку челюсть сломать. Качественно так, чтобы пил только через трубочку и говорить не мог.

— Марк! — строго зыркнула на него я.

— Что? И руки тоже, чтобы и писать не мог. На всякий случай.

— Зарицкий, а ты серьезно двинул этому мудоз…

— Ланка! — Я аж ногой притопнула.

— Серьезно, но как видишь недостаточно, — нисколько не ощутив себя виноватым, ответил сейшельский гость.

— Можно я тебя за это поцелую? — Потянулась к нему подруга. — У-у-у, ты бы знал, как я этого козла терпеть не могла.

— Да что ж с вами такое?! — возмущенно уставилась на обоих я. — Я не одобряю никакого мордобоя, ясно?

— Ага, ты больше уважаешь коленом по самому дорогому, — заржал Марк, и мне стало стыдно. Немного. — Так, поехали разруливать тогда. Как раз время сэкономим на знакомстве с родителями.

И он принялся деловито подталкивать меня в поясницу обратно на выход.

— Погоди! Нельзя же вот так… — пыталась притормозить я. — Мне же подготовить их как-то нужно…

— Ой, да брось ты, Полька. К такому, — она стрельнула глазами на Зарицкого, — ты их все равно не подготовишь. Уж лучше сразу. И отец у тебя мировой мужик, и мама понимающая. Вот, кстати, как думаешь, они могли еще тех вкуснющих яблочек привезти, раз уж все равно приехали?

Нет, ну кто о чем, а курица о просе!

— Никакого больше рукоприкладства! — ткнула я в грудь своего любовника пальцем перед дверью в собственную квартиру и выдохнула, берясь за ручку и испытывая настойчивое желание помолиться.

— А жаль, — тихонько буркнула Ланка за моей спиной.

— Угу, — поддакнул Зарицкий.

— Нет, ну надо же, какое у них единство мнений!

— Мам, пап, я дома! — крикнула в сторону кухни, откуда пахло травами и корвалолом. И тут же как черт из табакерки в дверях образовался Тим.

— Вот! Вот он, этот альфонс собственной персоной! — торжествующе провещал он.

— Кто? — опешил Марк.

— Что, на квартиру Полькину рот раскрыл?

Боже, ну какой же идиот! А я-то какая была дура-а-а!

Глава 34

— Кому ты все время пишешь, Зарицкий? — нервно прошипела мне в ухо Полина, сидевшая в такси как на иголках.

Кому-кому. Кому надо, тебе сразу знать не надо. И как же чертовски хорошо быть богатым. Ну, не чтобы прям богатым-богатым, но не бедным. Сразу столько вопросов и проблем с тебя снимается. С организацией, скажем, определенных моментов, и пофиг на внезапную срочность.

И подозрений это тоже касается. Например, в… Как же это назвать-то? В том, что я альфонс, жиголо, ищущий дамочек побогаче для упрочения собственного материального положения. Клянусь, я даже не сразу понял, как надо на это реагировать. Поэтому просто заржал.

— Что? — зафыркала рядом Лана, пока Полина закрыла глаза ладонью в «это пипец» жесте. — Да этот парень стоит туеву кучу денег!

— Не, ну я, конечно, понимаю, что вы тут по старому фонду, да еще в историческом центре, сильно загоняетесь, — огляделся я как в первый раз. — И потолки реально повыше, чем у меня…

— Вот! Вот об этом я и говорю! — вновь вклинился лыцарь в сверкающем каплями питерского дождика плащике, видимо, даже не уловивший ни сказанного Ланкой, ни моего сарказма. — Ему же не Полина нужна, а ее жилплощадь!

— И метраж неплохой, — невозмутимо