Это неистовое сердце - Розмари Роджерс

Пальцы Хулио все еще впивались в мои руки, но я уже не замечала боли. Не слушать, только не слушать… но против воли я жадно ждала, и Хулио, должно быть, все прочел на моем лице, потому что медленно удовлетворенно кивнул.

– Значит, тебе интересно. Мне тоже было… когда однажды Люкас возвратился в лагерь словно в бреду. Любопытство было так велико, что я подслушал его разговор с дедом. Люкас рассказал, как поссорился с отцом. «Я не могу вернуться», – объяснил он, и в голосе его была такая мука, что даже мне стало не по себе.

Но этой же ночью в лагере появилась Илэна – волосы развевались по ветру, лицо осунулось, так же… как у Люкаса.

«Он мертв!» – закричала она.

Никогда не забуду этого крика.

«Шеннон убил его! Люди Шеннона! И если здесь нет мужчин, чтобы отомстить за смерть моего мужа, я сделаю это сама!»

Хулио многозначительно замолчал, словно ожидая от меня ответа, но я могла только молча смотреть на него.

– Остальное тебе известно, – спокойно закончил он. – Люкас отомстил за смерть отца, но что заставило его рисковать жизнью так беспечно: закон крови или сознание собственной вины?

Я почувствовала неприятный комок в горле. Последняя запись в дневнике отца… прочтенная с недоумением, и тут же забытая запись: «История… повторяется снова… И уже слишком поздно… слишком поздно изменить ход трагедии. Неужели всю жизнь нас должны преследовать старые преступления и старая вина?..»

Тогда я думала, что отец говорил о себе. Откуда мне было знать тогда?

Я с трудом двинула руками.

– Ты делаешь мне больно.

– Это все, что хочешь сказать? – мрачно пробормотал Хулио.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что я отвергла твое предложение из-за какой-то тайной страсти к твоему старшему брату. Не думаю, что способна полюбить человека так сильно, что все отдам ради него, стану его рабыней и буду рожать детей. Я бы предпочла вообще не выходить замуж, но если и стану чьей-то женой, то только того, кто не потребует от меня беспрекословного повиновения. – Я еле заметно улыбнулась при виде покаянного лица Хулио и твердо добавила: – Не думай, я ценю заботу о моем будущем счастье, но поразмысли – и поймешь: непокорная жена тебе ни к чему!

На какой-то момент я не была уверена в том, послушает ли меня Хулио. Он шагнул еще ближе, так что меня окутал жар его тела.

– Это правда. Из тебя не выйдет послушная жена, скорее храбрый воин, как сестра Викторио, которая сражается рядом с ним. Так что… – неожиданно улыбнулся он, – придется тебе остаться моей сестрой. А я не тот брат, который спасет твою жизнь.

– Спасет жизнь? О чем ты?

Я нахмурилась. Хулио покачал головой и легко, как кошка, отпрыгнул к большому керамическому горшку, где хранилась питьевая вода.

– Какой неукротимой ты сейчас выглядишь, сестра! Вижу теперь, ты никогда не сможешь почитать мужа и склоняться перед мужчинами!

Его гнев молниеносно сменился улыбкой; Хулио наклонил горшок и стал жадно пить.

– Хулио!

Он беззаботно пожал плечами.

– Это всего только сон, который видел наш дед. Но сны шамана всегда имеют глубокий смысл. Может, именно Рамон спасет тебя, и ты станешь его женой. Шаман видел, как белая птичка, преследуемая ястребами, слепо летит в сеть птицелова. Два ястреба поняли, что это ловушка, и улетели в поисках другой добычи. Но третий ринулся с неба, словно стрела, порвал лицо охотника острым клювом и когтями, пока тот не ослеп, а белая птица вновь освободилась и взмыла вверх под крылом защитника ястреба.

– Какой ужасный сон! И будь я птицей, наверняка стала бы ястребом, а не испуганной голубкой!

Но Хулио только бросил на меня насмешливый взгляд и исчез так же незаметно, как появился. По правде говоря, я была потрясена этой сценой больше, чем желала признать, хотя чувствовала облегчение от того, что Хулио наконец ушел.

Я продолжала резать мясо, но в ушах все назойливее звучали слова: «Мать… незаконный брат… они любовники… неужели ты слепа?»

Так вот почему Луз несчастна, в чем причина скрытой неприязни Рамона и Хулио к матери. А Илэна? Как умело она управляет их судьбами! Я думала, что немного узнала ее, но поняла, как ошибалась. Илэна не проявляла открыто свою силу, но очарование этой женщины было неотразимым, и, казалось, только Тодд Шеннон мог ему противостоять.

Тодд… Почему я так давно не думала о Тодде? Неужели потому, что боялась? Если бы я только послушалась его, если бы обратила внимание на предостережение Марка! В памяти всплыли сокрушающие объятия Тодда, его безумные поцелуи, лишавшие меня дыхания и разума. Что я делаю здесь, в стране насилия и темных интриг, словно сошедших со страниц греческих трагедий?

Глава 23

В кухне было жарко, по лицу и спине струился пот. Я нетерпеливо откинула со лба прядь влажных волос. Какие руки мокрые! Хоть бы было чуть прохладнее!

И тут все произошло. Нож соскользнул. Сначала я не почувствовала боли, только тупо уставилась на льющуюся по столу кровь – на двух пальцах виднелись глубокие раны. Я подумала, что нельзя стоять, нужно перевязать руку, но, вероятно, шок был так силен, что сдвинуться не хватало сил.

Неожиданно дверь с шумом распахнулась, я подняла голову и сквозь пелену боли заметила единственного человека, которого не желала видеть.

– Луз! Куда все провалились?

Дверной проем был настолько низким, что Люкасу пришлось наклонить голову, а глаза его, видимо, не привыкли к полутьме после ослепительно яркого солнечного света. Я была одета в платье Луз, и неудивительно, что Люкас принял меня за нее.

– Иногда мне кажется, здесь все с ума посходили! Где Рамон? И что ты наговорила Хулио? Он просто не в себе! Кстати, мне пришлось пристрелить одну из лошадей.

Он подошел к горшку, сунул туда ковш и стал жадно пить, проливая воду.

– Конечно, именно ту, на которой ехал, и пришлось идти пешком, по такой жаре! Я-то думал, у Хулио хватит совести меня подвезти, но он только проворчал что-то и даже не остановился! Что ты уставилась на меня?

И только теперь его глаза над краем ковша едва заметно расширились, в них заиграли зеленые искорки.

– Ровена?! Увидеть тебя на кухне…

Должно быть, я уже ослабла от потери крови, так что, попятившись к стене, едва не упала, красные капли забрызгали юбку. Люкас одним прыжком очутился рядом и схватил меня за руку. Я вскрикнула.

– Иисусе! Что ты делаешь? Ждешь, пока истечешь кровью? Если не можешь нарезать мясо, не изранив себя… Идем скорее.

Он потащил меня через всю кухню с такой силой, что я едва не упала. Сорвав с меня косынку, он смочил ее водой, не заботясь о гигиене.

– Не нужно… – пролепетала я, но он, не обращая внимания, попытался остановить капавшую на пол кровь.