Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

один дюйм. — Отойдите назад, пожалуйста. Взрыва не последует, но будет очень жарко.

Уэйнграсс наблюдал, как горевший гель стал ярко-красным, а затем ярко-голубым. Такого цвета он никогда не видел. Прямо у него на глазах сталь расплавилась и весь замок вывалился.

— А ты ничего, Пусто…

— Не говорите так.

— Пойдем, — улыбнулся Менни.

Они нашли систему сигнализации, которая была вмонтирована в огромную стальную панель в северном конце подземного комплекса Сахалхуддина.

— Это страж более высокой квалификации, — пробормотал архитектор, доставая кусачки из левого кармана. — Для каждых шести проводов есть две фальшивые коробки, каждый вывод охватывает площадь от пятнадцати до двадцати тысяч квадратных футов. Принимая во внимание размер сооружения, здесь не более восемнадцати проводов.

— Восемнадцать проводов, — нерешительно повторил Серый. — Это означает шесть фальшивых коробок.

— Вот именно, Пустозвон. Не обращай на меня внимания. Кстати, как только мы перережем один из них, на улице раздастся рок-музыка в исполнении ревущего оркестра. Любишь рок-музыку?

— А как вам удастся их различить? Вы же сами сказали, что предварительно закодированные провода предназначены для дилетантов наподобие Бен-Ами. Как вы сможете их узнать?

— Благодаря механикам, мой друг. Неряшливые евреи, которые работают над этим оборудованием, терпеть не могут читать схемы, поэтому они упрощают их для себя и тех, кто будет обслуживать эти системы. На каждом фальшивом проводе ближе к главной клемме они делают отметку, обычно при помощи плоскогубцев. Ну а после ввода системы в действие они требуют деньги и говорят, что потратили целый час на определение фальшивых коробок, так как схемы были нечеткие — а они всегда нечеткие.

— А что если вы ошибаетесь, мистер Уэйнграсс? Представим себе, что здесь работал честный механик.

— Исключено. Я-то уж знаю евреев, — ответил Менни, доставая из правого кармана небольшой электрический фонарь и стамеску. — Живее взломай панель. У нас есть приблизительно восемьдесят-девяносто секунд на то, чтобы перерезать двенадцать проводов. Представляешь? Эта дешевка Хасан сказал, что гальванические элементы слабые. Продолжай!

— Я могу использовать гель, — сказал Серый.

— И запустишь всю сигнализацию, включая и противопожарную систему. Мещуга! А не пошел бы ты…

— Вы меня очень огорчаете, мистер…

— Заткнись и займись работой. — Архитектор вручил Серому долото, которое взял у Хасана, зная, что оно им понадобится, судя по планам охраны Сахалхуддина. — Только делай все быстро и осторожно, такие вещи очень чувствительны.

Десантник вогнал стамеску под замок панели и с силой, равной силе трех обычных мужчин, нажал, после чего панель с треском отскочила.

— Дайте мне фонарь, а сами ищите провода, — сказал израильтянин.

Двигаясь справа налево, Уэйнграсс озабоченно переходил от одного провода к другому Восемь, девять, десять… одиннадцать.

— Где же двенадцатый? — прошипел Менни. — Должен быть еще один.

— Вот он. На нем отметка. — Серый прикоснулся к седьмому проводу. — Он рядом с третьим фальшивым проводом. Вы его пропустили.

— Готово, я добрался до него, — промолвил Уэйнграсс и вдруг закашлялся. Скорчившись пополам на полу, он изо всех сил старался унять страшный кашель.

— Продолжайте, мистер Уэйнграсс, — ласково сказал Серый, тронув старика за плечо. — Не сдерживайтесь. Вас никто не слышит.

— Я ведь обещал, что не буду.

— Есть обещания, выполнение которых от нас не зависит, сэр.

— Перестань быть таким чертовски вежливым!

Кашлянув в последний раз, Менни с трудом встал на ноги. Десантник специально не предложил свою помощь.

— Ладно, дружище-солдат, — сделав глубокий вдох, произнес Уэйнграсс, — с нашей точки зрения это место уже не представляет опасности. Давай займемся поисками моего мальчика.

Серый придерживался иной позиции.

— Невзирая на вашу вредность, я вас уважаю, сэр, — сказал он, — и в целях вашей безопасности не могу позволить вам сопровождать нас и дальше.

— Ты что?

— Мы не знаем, что происходит на верхних этажах.

— А я знаю! Там мой сын!.. Дай мне пистолет, Пустозвон, а не то я пошлю телеграмму министру обороны Израиля, в которой сообщу ему, что у тебя есть свиноферма! — Уэйнграсс вдруг лягнул десантника по голени.

— Вы неисправимы, — пробормотал Серый, даже не шевельнув ногой. — Невозможны!

— Живей, баббелах. Небольшой пистолет. Я знаю, у тебя есть.

— Пожалуйста, не стреляйте, пока я вам не скажу, — сказал десантник, приподнимая штанину на левой ноге и доставая небольшой револьвер, прикрепленный под коленом.

— Кстати, я случайно не рассказывал тебе, что состоял в Хаданахе?

— Хаданахе?

— Именно. Мы с Менашемом участвовали во многих драках.

— Но Менашем никогда не состоял в Хаданахе.

— Должно быть, это был какой-то другой плешивый парень. Вперед, дружище!

Стоявший в полумраке у входа в Сахалхуддин Бен-Ами сжимал в руках Узи и поддерживал связь по рации.

— Но почему он с тобой? — спросил он Серого.

— Потому что это не старик, а стихийное бедствие, — раздраженным голосом ответил Серый.

— Это не ответ! — настаивал Бен-Ами.

— У меня другого нет. Конец связи. Мы подошли к шестому этажу. Я свяжусь с тобой, если будет возможно.

— Понятно.

Двое десантников встали по обе стороны широких двойных дверей, расположенных справа от лестничной площадки; третий стоял на другом конце коридора у единственной двери, через щель которой снизу проникал свет. Эммануэль Уэйнграсс с неохотой остался на мраморной лестнице. От волнения у него в груди возникали хрипы, но он решительно их подавлял.

— Давай! — прошептал Серый.

Двое дюжих парней, навалившись плечами на дверь, с грохотом открыли ее, но тут же упали на землю, так как двое арабов в халатах, стоявшие в противоположных концах комнаты, повернувшись, начали в них стрелять. Однако их оружие не шло ни в какое сравнение с бластером. После двух вспышек из механического оружия израильтянина оба тут же упали. Третий и четвертый араб попытались бежать. Один, тот, который был в белом халате, выскочил из-за огромного эбенового стола.

— Стоять! — крикнул Серый. — Или оба умрете!

Темнокожий мужчина в халате из дорогой верблюжьей шерсти неподвижно застыл на месте, затем перевел сердитый взгляд на израильтянина.

— Ты понимаешь, что натворил? — спросил он низким угрожающим голосом. — Система сигнализации в этом здании одна из лучших в Бахрейне. Власти будут здесь с минуты на минуту. Сдай оружие или будешь убит.

— Приветствую тебя, гниющий мусор, — крикнул Эммануэль Уэйнграсс, который, шаркая ногами, как раз вошел в комнату. Так ходят пожилые люди, когда ноги уже не слушаются их так же хорошо, как раньше, особенно после такого сильного напряжения. — Система не так уж и хороша, особенно если ты передоверяешь контракт пяти или шести сотням человек.

— Ты?!.

— А кто же еще? Мне нужно было покончить с тобой еще много лет назад в Басре. Но я знал, что мой мальчик снова найдет тебя, ты, земная накипь. Все было делом времени. Где он?

— В