Это было жаркое, жаркое лето - Алексей Князев

Чижу относительно повезло: он выдержал это испытание на прочность психики, оставшись здоровым - по крайней мере, следуя критериям, предъявляемым неким ГОСТ-ом участникам этого проекта. Каждому, кто подобно Александру от начала до конца прошел испытание, присваивались номера, фиктивные имена, обеспечивались легенды происхождения, вплоть до выдачи аттестатов об окончании учебных заведений, медицинских карточек - историй болезней, устройства на работу с официальной регистрацией в отделе кадров и многого другого. В общем, чтобы они ничем не отличались от обычных граждан до того момента, пока эти киборги не потребуются для выполнения какого-либо задания, для чего они и были изначально предназначены. Задания эти бойцы-зомби готовы были исполнить какого угодно рода, вплоть до физического самоуничтожения, если такового потребовал бы вышестоящий человек, являющийся одним из звеньев цепи и имеющий доступ к коду-паролю, необходимому для запуска или остановки человеческого робота. Но физическое самоуничтожение не требовалось, пока агент хорошо действовал и не возникала хотя бы малейшая опасность его раскрытия. Самыми распространенными заданиями являлись задания по устранению других людей, по каким-то причинам попавшим в черные списки неугодных членам руководства этим проектом...

Сейчас Чиж с ужасом осознал, что сам он убил по меньшей мере пятерых по приказу своего куратора, имевшего позывной "Мстислав Сергеевич". Именно этот человек звонил ему по домашнему телефону и отдавал приказ на уничтожение того или иного лица в то время, когда Чиж жил в Приреченске. А жил ли этот его куратор в том же городе или он являлся курьером, разъезжающим по регионам и дергающим за ниточки, развешенные, наверняка, по всей территории бывшего Союза - а может и не только Союза, - он не знал. И вообще, у него было слишком мало данных, от которых можно было бы оттолкнуться. Вполне вероятно, что вся эта структура, в которой одним из рядовых бездумных исполнителей был Чиж, после развала страны и всяческих реорганизаций ГБ уже давно перешла в чьи-то частные руки, не исключено, что и к мафии, щупальца которой уже куда только не дотянулись и оставались ли еще вообще такие места - представлялось весьма сомнительным...

Обо всем этом - теперь Чиж знал точно - ему еще предстояло думать долгими бессонными ночами, а что таковых предстоит немало, в этом он не сомневался: разве можно ему теперь будет жить спокойно, зная о себе такие вещи, которые человека с более слабой психикой давно свели бы с ума или в могилу - особенно осознание того факта, что он является заурядным убийцей? И что ему делать сейчас? И как ему поступить с профессором? Александр вдруг поймал себя на какой-то неосознанно промелькнувшей и вложенной когда-то в него инструкции-доминанте: человек, посвященный в его тайну, подлежит ликвидации. Но сейчас все человеческое, что в нем еще оставалось и которое - он чувствовал это - перебарывало сейчас то, чуждое, роботоподобное, мощнейшим образом воспротивилось этой чудовищной мысли. Убить человека, который только что помог ему обрести себя, который вернул ему детство? Ему еще многое предстояло вспомнить, ведь никаких травм при прыжке с парашютом и последующих провалов в памяти на самом деле у него не было - он был самым обыкновенным человеком, имевшим когда-то родителей и жившим без всяких там детдомов, которых в его настоящей биографии никогда не существовало... Так как же можно поднять руку на такого человека, вернувшего ему детство, но который подпадал под действие этой зловещей инструкции, обязательной для таких вот, как он, терминаторов?

Нет, это было попросту невозможно. А сейчас этот замечательный человек, его спаситель, сидел напротив и внимательно смотрел, как Чиж борется с самим собой и - он был уверен - даже догадывается, с чем эта борьба связана...

- Что, Саша, тяжело? - спросил Кирилл Матвеевич.

Чиж устало кивнул, не в силах заставить себя посмотреть ему в глаза. Ведь он только что собирался... Пусть даже мимолетно и подчиняясь чуждой его человеческой природе инструкции, какой-то безумной команде, вложенной в него согласно дьявольскому плану, но все же...

- Не мучайтесь, Саша, - помог ему профессор, - ведь вы ни в чем не виноваты... А главное, вы же нашли в себе силы этому противостоять, верно? - Чиж, так и не поднимая головы, кивнул. - Ведь я догадываюсь, что вы хотели сделать. В общем, это действительно оказались спецслужбы?

Наконец-то Александру удалось поднять свои и посмотреть в глаза напротив. Дружеские глаза...

- Да, - просто ответил он. И помолчав, добавил:

- Кирилл Матвеевич, зовите меня на "ты". Пожалуйста. Вы сейчас для меня стали...

- Хорошо. И, Саша, позволь мне дать тебе один совет...

- медленно произнес Кирилл Матвеевич. - Старайся воспринимать все то новое, что в тебе открылось, потихоньку, если так можно выразиться, дозированно. Когда на тебя обрушивается чересчур много и разом - сам представь, что может натворить подобная лавина. Оставайся как можно дольше таким, каким ты был - работай, ходи в кино, встречайся с девушкой, а к этому своему новому привыкай постепенно - впускай его в себя через такое маленькое-маленькое окошечко. Понял? И кстати, не забывай и о том, что мало ли, может слишком заметные в тебе изменения могут кое-кому показаться чересчур подозрительными. Ведь нельзя отбрасывать предположение, что ты можешь находиться под постоянным контролем? Хотя, уж здесь-то не мне тебя учить - в тебя ведь наверняка твои кукловоды повкладывали столько всякого-разного... А то вон как ты, за одну секунду в плечах в два раза шире стал - тут даже Волков тебя в чем-нибудь, да заподозрит. В общем, старайся вести себя как и раньше. Ты обычный человек, и все тут.

- Значит, Кирилл Матвеевич, крепкой у меня все же психика оказалась? Устойчивой? - спросил Александр. - Мог бы и сломаться? В дурку угодить?

- Да, - ответил профессор откровенно. - Именно так. И это так же и мое счастье. Потому что, если бы с тобой что-нибудь произошло, я б вовек себе не простил. Старый дурак, ведь тут и шансов было примерно поровну - даже сам не знаю, что на меня вдруг такое нашло. Поверишь ли, Саша, но сейчас я ни за что не решился бы. Ни за какие коврижки.

- Кстати, - неуверенно начал Чиж, - насчет коврижек...

- Саша, если ты вздумаешь предлагать деньги сейчас, либо сулить мне их в будущем, я тебя непременно сразу же выгоню. Помочь же я тебе рискнул только потому, что ты выглядел уж очень растерянным, вот как раз таким образом ты и довел бы себя до дурдома, о котором так часто любишь упоминать.

Или еще пару ударов бутылкой по голове и... Последствия непредсказуемы. Хорошо, что у тебя оказалась такая крепкая голова и в прямом и в переносном смысле; но все одно, побереги ее пожалуйста. А насчет денег... Скажи, у тебя есть невеста?

Чиж замялся - с Олей пока все было так непросто... Ведь по-настоящему он с ней еще не говорил, официального предложения не делал. А все его проклятая нерешительность, с которой теперь покончено навек. И хотя он точно знал, что она согласится... Ну, верил во всяком случае...

- Девушка пока сама еще не знает, что она твоя невеста?

- догадался профессор, правильно истолковав его замешательство.

- Кирилл Матвеевич, как это вы все... Откуда вы... Вы что, насквозь все видите или мысли мои читаете? Ведь в который раз уже... - Удивление Чижа было настолько искренним, что профессор невольно рассмеялся:

- Саша, ты забываешь о моей профессии, а ведь пришел ко мне именно как к психиатру. Грош бы мне была цена... А потом, в последнем случае - ведь здесь и профессором быть не надо, ведь у тебя на лице все написано. Ты ее очень любишь?

- Да, - признался Чиж, - очень. Больше, чем себя самого.

- Вот и приходите ко мне вдвоем, - предложил Кирилл Матвеевич. - Два здоровых, красивых молодых человека, одному из которых я помог - какая награда может быть для меня дороже? Ну, разве что бутылку еще с собой прихватите, - подковырнул он Чижа на прощанье, намекая на россказни Волкова. - Лады?

Они рассмеялись...

Уже дома, лежа на диване и беспрерывно выкуривая одну сигарету за другой, Чиж перебирал свои невеселые мысли. Оказывается, не было никакого трагического прыжка с парашютом.

Надо же, эту чушь вложил в его голову какой-то другой, менее щепетильный, чем Кирилл Матвеевич, профессор, по заказу какого-нибудь отожравшегося, с лоснящейся ряхой, гебиста, который возомнил себя этаким Франкенштейном - надо же, ни у кого нет, а у нас будет. Небось, сколько ребят они при этом перекалечили... Правильно сказал его спаситель - не у всех ведь такая крепкая голова, кто-то наверняка и в ящик сыграл, кого-то в смирительную рубашку упаковали. А потом Союз развалился, программу наверняка свернули, бросили все, как водится, на произвол судьбы, а кто-нибудь похитрей и пригрел в своих лапах всю сеть этаких терминаторов ведь выгоднейшее дело. Кто с такими подготовленными убийцами сравнится? Уголовники, да мафиози доморощенные? Смешно. И наводят теперь они свой порядок, какой им нужен - всяческих паханов, небось, на тот свет отправляют, если те поперек дороги встали, если пространство нужно завоевать. Ведь кого он сам, лично, из двенадцатиэтажки замочил, у ресторана? В газетах писали - какой-то темный воротила, их, приреченский, чуть не крутейший из всех. Небось не воспринял всерьез угроз каких-то безвестных ему ореликов - дескать, что еще за шушера и вообще, кто тут главный? И не стало его в момент - пристрелил такой вот Чижик и все дела. А следующий на его месте посговорчивей уже окажется - кому охота в ящик сыграть? Вот и будет он то ли делиться чем, то ли вообще на них пахать черт знает, что они там от него хотели и чем он им не угодил...