Это было жаркое, жаркое лето - Алексей Князев

"Ну их всех на хер, поеду к Светке..." - пронеслось в голове Колесникова и он со злостью громыхнул входной дверью этого вертепа. Соседи за стеной продолжали все так же бесплодно стучать. Страна, набираясь сил, готовилась к новому трудовому дню...

***

- Толик, мне с тобой очень хорошо... - Жаркий шепот молодой женщины заставил Молчуна довольно улыбнуться. Закончив свое дело, он хотел перевернуться на спину, чтобы ощутить кожей прохладную простыню кровати, но черта с два она будет прохладной в такое жаркое лето с такой жаркой девкой! - Мне хорошо... - повторила Таня, ласково ероша его непослушные волосы.

Анатолий и не сомневался в своей мужской силе, но лишнее подтверждение тому слышать, конечно, приятно. И от кого?

От дочки Мышастого, своего шефа, от этой избалованной похотливой сучки, которую он уже давно мечтал обработать как надо - уж слишком она его раздражала своими мини-юбками! Стоит только молодой козе сесть в машину, привычно закинуть ногу на ногу - и он уже смотрит больше не на дорогу, а эта стерва знай себе посмеивается, иногда нарочно, чтобы смутить, перехватывая его взгляды. И ведь дразнила специально, зная, что он в отношении нее ничего не может предпринять. Конечно - кто он и кто она... Она дочка его патрона, а он ее шофер-телохранитель. Уж лучше бы он возил мужика - настолько тяжело ему было охранять ее тело, осознавая, что он не может заняться им вплотную. Но зато теперь... Ну и задал же он ей жару, когда, раздевшись, они бросились в объятия друг друга... Уж он постарался сделать так, чтобы потаскушка надолго запомнила эту их первую встречу. В тот раз он как бы мстил Тане за все ее издевательства и намеренно дразнящие жесты - жестоко искусал ей грудь, стискивал в объятиях куда сильнее борцов, дерущихся за олимпийское золото - аж ребра бедной девчонки трещали, - мял и щипал все ее тело, оставляя на нем многочисленные отметины, входил в нее нарочито грубо, словно в купленную на улице проститутку, которую видит в первый и последний раз и поэтому можно вытворять с ней что хочешь...

И что самое интересное, она совсем не возражала против всего этого, только иногда болезненно ойкала в стальных тисках его рук и стонала от боли, когда он слишком уж сильно, чуть не до крови кусал ее грудь или жестко бил своим лобком о ее... Потом Анатолий лишь посмеивался про себя, выслушивая ее несильные, впрочем, жалобы. Сучка получила лишь то, на что давно напрашивалась - не более; и к тому же ей, очевидно, все это пришлось очень даже по душе, иначе бы она разговаривала с ним совсем другим тоном и не ласкала бы с утра его член, словно догадавшись, как давно он мечтал познать мягкость ее сочных губ. Он не жалел, что пошел у нее на поводу, моментально бросившись снимать квартиру для встреч, и что все вышло именно так, как они вдвоем того пожелали, хотя порой его и угнетала мысль - что будет, когда об их отношениях узнает сам Мышастый...

С другой стороны, - думалось ему, - что в этом особенного? В конце концов, ничего предосудительного не произошло - он мужчина, она женщина... Ей как-никак уже двадцать лет и девочкой она до него не была - напротив, как он догадывался по некоторым весьма откровенным фразам, иногда слетавшим с ее прелестных губ, особенно, когда она бывала поддатой, и кое-каким слухам, ходившим среди боевиков Мышастого, - она была порядочной блядью. Так что, ничего такого особенного он не совершил, - успокаивал Молчун сам себя, но все равно, какой-то неприятный осадок на душе все же оставался...

- Как повозил моего папочку? - поинтересовалась Таня, когда их страсти несколько поулеглись и он слез с нее, переворачиваясь, как только что мечтал, на спину, с сожалением при этом констатируя, что его предположения оказались верны - простыня была горячей... Пока он обдумывал, что ей ответить, и что она вообще имеет в виду, Таня попросила его:

- Дай, пожалуйста, "Колы"... - Выждав, пока он нальет в стакан пенистого напитка, она протянула руку и отпив глоток, поморщилась:

- Фу, какая теплая. Толик, отнеси ее в холодильник... - И пока он вставал, а потом, преодолев мимолетный порыв стыдливости, так и не натянув трусов и не прикрывшись чем-нибудь, пошел на кухню в чем мать родила, с интересом его разглядывала, ведь голого она видела его всего второй раз. Оценив по достоинству его рельефную мускулатуру и мужественное лицо с украшавшим его шрамом, она была вынуждена признать, что такого отвечающего ее запросам самца у нее пока еще не было. А как он восхитительно груб с ней в постели!

У нее до сих пор еще не прошли синяки, полученные после первой встречи. И истерзанная грудь только-только перестала, наконец, болеть. Нет, надо быть настоящей дурой, чтобы отказаться от такого мужика. Татьяна Антоновна внезапно подумала, что шаг к их сближению ей следовало сделать гораздо раньше, тем более, что согласно своему положению, он сделать его первым не мог.

- Толик, а как тебя мама в детстве называла? - дождавшись, когда он вернулся с кухни и присел, закурив, на край просторной двуспальной кровати, спросила она.

- Так и называла Толиком, - нехотя ответил он, пожимая плечами. - А что?

- И я тоже буду так тебя называть, - доверительно сообщила ему Таня, проведя пальцами по его мокрой от пота спине.

- Можно? - Анатолий опять пожал плечами.

- Называй как хочешь, - буркнул он.

- Только в печь не клади, да? - улыбнулась девушка.

- В печь? В какую печь? - Мужчина повернулся, стараясь поймать ее глаза - не смеется ли она над ним.

- Пословица такая есть, - терпеливо пояснила Таня, с сожалением отметив, что неплохо бы его умственным способностям соответствовать тому, что находится у него в штанах, а также телосложению. Хотя, впрочем, вполне достаточно того, что из них двоих был неглуп хотя бы один, известно кто. Зато он может стать послушным исполнителем того, что она недавно задумала уж таковой из него обещал получиться отменный.

Ведь исполнителю думать необязательно, даже более того - просто противопоказано... И вдруг без всякого перехода спросила:

- Толик, а ты бы мог побить культуриста?

- Культуриста? Какого еще такого культуриста? - озадаченно повернулся он к ней, одновременно гася сигарету.

- Люди такие есть - культуристы, - принялась терпеливо объяснять Таня. - Ходят в спортивный зал, качаются...

- Да это я и без тебя знаю, - нетерпеливо отмахнулся Анатолий, - я имею в виду, какого конкретно? И что он тебе конкретно сделал?

- Да ничего, это я так, пошутила просто, - засмеялась Таня, а Анатолий, неодобрительно на нее посмотрев, тоже сделал свои выводы. Ну и свистульки же эти бабы, - подумалось ему, - так и мелют, так и мелют...

А Тане просто не к месту внезапно вспомнился один из ее скоротечных романов, который быстро начался, еще быстрее закончился и над которым она впоследствии долго смеялась...

Когда она, наслушавшись разговоров в "Эдельвейсе" на излюбленные в нем темы, решила по примеру некоторых завсегдатаев этого салона заняться чем-нибудь спортивным, хотя на свою фигуру ей и без того никогда жаловаться не приходилось, отец отправил ее в престижный спортивный зал, где занимались сливки городского общества - бизнесмены, местные политики, бандиты и прочие уважаемые люди. Оказавшись в группе, составленной из жен этих самых категорий и подрыгав ногами вместе с толстыми, в основном, тетками, она быстро поняла, что все это не для нее - ей быстро наскучили все те же разговоры, только перенесенные из "Эдельвейса" сюда, а также все эти бестолковые, как она посчитала, упражнения, в то время как элементарные занятия сексом дают здоровья ничуть не меньше, включая упражнения на гибкость и акробатику, если пользоваться некоторыми замысловатыми позами...

Тогда Таня напросилась в тренажерный зал, желая, раз уж она вообще здесь оказалась, провести время с пользой для себя - она решила подкачать себе грудь, которую почему-то считала чуточку дрябловатой, хотя ни один мужчина ей ничего подобного никогда не говорил. А еще ей хотелось встретить настоящего гороподобного культуриста, с грудой мощных мышц, чтоб выглядел как на плакатах-календарях, продающихся повсеместно - такого мужчины у нее еще никогда не было. И опять же можно было проверить на практике, действительно ли так губительно действуют на мужскую потенцию всяческие зловредные анаболики-стероиды, как об этом пишут в некоторых журналах - в общем, провести самостоятельные исследовательские работы на вполне конкретную и весьма приятную тему.

Увы, здесь ее ожидало полнейшее разочарование. Ни одного вожделенно-гороподобного она не повстречала, а просто подкачивающиеся для поддержания формы, ничем не отличающиеся от обычных здоровеньких ребят, ей были не нужны - такого добра у нее и без них перебывало достаточно. Собравшиеся же в этом престижном зале были именно такими. Занимающиеся для здоровья бизнесмены больше прислушивались к сотовым телефонам, приносимым с собой в зал, чем к советам работающих здесь тренеров; бандиты были вовсе не быками-качками, а тоже лишь поддерживающими свою форму, из разряда уже отдающих приказания и давно обросших животиками, а порой и совсем не молоденького возраста - в общем, ни в одной категории посещающих этот зал мужчин искомого не находилось. Промаявшись здесь пару недель, Таня перешла в другой, чем очень удивила директора заведения - зал, находящийся этажом ниже, был совсем не таким престижным и дорого оборудованным. Да, его посещали обычные люди, но именно они-то и были ей нужны.