Ведьмины камни - Елизавета Алексеевна Дворецкая

перешли в его избу и Творяна доложила, мол, говорят, невеста! – Кто же из родни с ней? Может, я кого знаю?

У славян было в обычае, что невесту перевозят в дом жениха, а уж там играют свадьбу. Но никогда и никакую порядочную невесту не отправят одну – при ней всегда будет целая дружина из мужской и женской родни, кто будет оберегать ее по дороге и следить, чтобы все обряды, вводящие ее в новый дом, были проведены правильно и духи дома – чуры – приняли бы ее как свою.

– Она сирота, – сдержанно сказал Хедин. – Кто был из ближиков, с теми дома простилась.

– Ой, парень! – Несвет вгляделся в лицо Эльвёр с опущенными глазами, потом прищурился на Хедина. – Ты мне-то баек не сказывай! Ты ж умыкнул ее!

– А хоть бы и так. Когда девушка согласна, можно и так жениться…

– Убегом! – шепотом подсказала Эльвёр нужное слово.

– А девушка согласна? – Несвет прищурился теперь на нее.

– Я по своей воле с ним уехала, – по-славянски подтвердила Эльвёр. – Ты, боярин, не беспокойся.

Несвет еще раз вгляделся в ее лицо и нахмурился. Эльвёр отвернулась.

После ужина уставшие девушки забрались на полати и накрылись белой шкурой. Сквозь сон они слышали, как мужчины еще долго говорили у печи: Несвет расспрашивал Хедина о двух годах в Ингваровой дружине, о Киеве, о походе на Дунай. Хедин умолчал о попытке Эскиля похитить Хельгу – об этом Несвету незачем знать, – но обо всем прочем рассказывал честно. Видел, с каким напряженным вниманием его слушает Несвет. Как ни далеко был отсюда широкий зеленый Дунай, события того летнего утра, когда навстречу Ингвару с его войском вышли посланцы Романа цесаря, многое меняли в этих заснеженных лесах на краю света.

– Так Ингвар одолел? – не раз и не два переспрашивал Несвет, уясняя себе эту мысль со всех сторон. – Греков одолел? Кияне ему покорны? В Хольмгарде тоже все смирны? И что же – войско распустил?

– Войско еще не распустил, отправил на зиму по землям стоять. Новым летом приедут к нему опять греки договор крепить, если все сладится…

– Что тогда?

– Не знаю.

– А я знаю. На новое лето он с тем войском здесь будет. Греков усмирил – чего же мерю не усмирить? Кто такой Эйрик против Романа цесаря? Вы-то что делать будете? Копья да топоры ковать?

– Как Эйрик решит. Он – наш князь, как скажет, так и будет. Мы – его родичи, его судьба нашей будет. А ты? – чуть помедлив, все же спросил Хедин. – Ты-то с кем будешь?

Несвет тоже помолчал.

– Хоть и неласково меня в Хольмгарде встретили… а все же Ингвар мне брат.

– Ты об этом вспомнил, потому что он греков одолел?

– Да когда же я забывал? Хоть они меня и обидели с наследством, но я-то родство помню.

– Дело твое. Свой своему поневоле брат, как говорится.

Видно, голос и глаза Хедина показались Несвету слишком холодными: все-таки сейчас, пока поддержки от Ингвара нет, он был Эйрику не соперник.

– Да разве мы с вашим родом не по-братски жили? Я у Эйрика в дому вырос, там жену получил. Сам знаешь – за сына твою сестру хотел взять… может, возьму еще? Я к вам всегда, как к своим!

– Давай-ка спать, – сказал Хедин. – Устал я с дороги.

– Ну, ложись. Завтра еще поговорим.

Глава 3

Если бы Хедин знал заранее суть этого завтрашнего разговора, он предпочел бы ночевать со своими женщинами в лесу, но не заезжать в Видимирь…

Когда гости Несвета проснулись, самого хозяина в избе не было, но Творена уже ждала с готовой кашей. В Видимире Хедин предполагал отдохнуть несколько дней, чтобы девушки набрались сил для дальнейшего пути, поэтому сегодня они никуда не спешили и слезли с полатей, когда во дворе уже сияло солнце, рассеивая по широким снеговым полям звездный блеск.

Несвет явился, когда гости закончили есть кашу и благодарили хозяйку. Усмешка его сразу не понравилась Хедину. Пройдя к столу, Несвет оперся на него ладонями и наклонился. В карих глазах его сияло торжество и явное сознание своего превосходства. Не зная, как это понимать, Хедин поднялся.

– Обмануть меня хотел, парень? – почти ласково проговорил Несвет. Потом перевел взгляд на замершую Эльвёр и, не скрываясь, внимательно ее осмотрел. – Сирота, говоришь, твоя невеста? Ну так нет – не сирота она. Даже если вся родня Олава в Гардах за Сварожичем тронулась – или в башмаки Хель обулась, как по-вашему говорят, – так у девки еще дядя есть. Это я. А коли я ее единственный родич, то и сватать ее тебе у меня придется.

– Ты не рехнулся… – начал было изумленный Хедин.

– Нет, – засмеялся Несвет. – Не я дурак, а ты дурак. Ты думал, ее тут никто не знает. А я ведь был в Ладоге пять лет назад. У сестры моей жил и дочерей ее видел. Эту и другую. Девчонка она была, я не сразу признал. Но глазки эти бойкие я запомнил. Усомнился вчера…

Хитрый Несвет спозаранку отправился в гостевой дом, к мерянам, спутникам Хедина; заговорил с ними о дочери ладожского воеводы, будто сам Хедин ему признался, кто такая его невеста, и те, хоть и не подтвердили этого прямо – Хедин настойчиво внушал им никому не говорить правду об Эльвёр, – все же притворялись неискусно, и Несвет уверился, что догадкой своей попал белке в глаз.

А теперь ему помогло изумление самой Эльвёр: услышав, что пять лет назад он был у ее матери и видел их с сестрой, она поневоле вгляделась в его лицо, пытаясь узнать.

– О боги! – в ужасе шепнула Хельга. – Госпожа Ульвхильд…

– Сестра моя по отцу! – с удовольствием подтвердил Несвет. – Хоть я и виделся с нею всего раз, но виделся же. Родня же мы, от одного отца, хоть и от разных матерей. Так что, племянничек?

Хедин молчал. Они ведь прекрасно знали, что Несвет – сын Олава, а значит, родич всей прочей его родне. Но они не привыкли думать о нем как о части Олавова рода – наоборот, Несвет всегда сторонился своей отцовской семьи, обиженный, что его отодвинули с места старшего сына и наследника ради мальца на десять лет моложе. Куда более тесные связи соединяли его с Эйриком и всей Мерямаа, поэтому, добравшись до Видимиря, Хедин почувствовал себя почти дома, в безопасности. Казалось бы, какое дело Несвету до Хакона ладожского?

– Чего ты от меня хочешь?

Отрицать правоту Несвета – и его право вникать в судьбу Эльвёр – было невозможно.

– Хочу родне угодить, девку им воротить. Ты ведь умыкнул ее, а там, поди, в Ладоге с ног сбились, ищут. Вот я ее и верну. Покажу себя мужем честным, о родичах радеющим.

– Но я вовсе не хочу возвращаться! – Эльвёр вскочила на ноги, ее щеки разрумянились от гнева. – Я поехала с Хедином по доброй воле. И с тех пор не одна ночь прошла, а полтора десятка! Я уже его жена, и никто меня домой возвращать не в праве!

– Отцу с матерью расскажешь. Пусть они и решают, что с тобой делать. За этим молодцем признать или за другим.

– Чего тебе надо? – сдерживая гнев и досаду, воскликнул Хедин. – Ты всю жизнь прожил, о ладожской родне не тревожился. С чего вдруг обеспокоился?

– Ты знаешь с чего. Летом, зимою – явится сюда князь киевский с войском. Брат мой сводный. Захочет знать, чью руку я держу. А я вот – его руку. Службу сослужил – девку похищенную вернул. Она же вам как заложница нужна, к тому рыжему отроку в придачу? Да и доброй ли волей вас самих из Хольмгарда отпустили?

– Ты меня не удержишь! – Хедин вышел из-за стола и шагнул к нему.

– Еще как удержу! Меряне твои в доме заперты и дверь тремя жердями подперта – от них подмоги не жди.

– Но мы у тебя в гостях! – в негодовании крикнула Хельга. – Ты не можешь брать в плен гостей!

– Какие же вы гости, когда мою племянницу умыкнули? Разве что… Может, ты взамен ее останешься?

Хельга не поняла, в шутку ли это предложил Несвет.

– Поменяемся с тобой, – Несвет перевел торжествующий взгляд на Хедина, – я тебе племянницу, ты мне сестру.

– Творена! – неожиданно для всех громко обратилась Эльвёр к Несветовой хоти: из всех присутствующих только она и Несвет одинаково