Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

— Прости меня за то, что так вышло, и тебе пришлось всё это пережить. — С трудом, но всё же открыла замок заржавевшей двери. Кир в неверии в происходящее уставился на меня странным непонимающим взглядом. Со скрипом отворила дверь его клетки и жестом руки указала в сторону двери.

Демон затаился и молча, с интересом наблюдал за происходящим. А я, с трудом оторвав взгляд от Рэнна, снова обратилась к Кириону: — Король Бурхат согласился освободить тебя, но ты на время отстраняешься от службы и своих обязанностей.

Упрямец не сделал ни шага, словно ему понравилось сидеть в темнице.

— В смысле отстраняюсь? Я тебя не оставлю в этом дворце наедине с… — злобно глянул на Рэнна, — с ними!

Ох… у меня и без того выдалось напряжённое утро, а тут ещё и его истерики. И я сорвалась, заорала на него, как уж точно не подобает принцессе Арнорда:

— С кем «с ними», Кирион? С родным братом? Или с демоном, который не раз спасал мне жизнь? Кто из них, по-твоему, желает мне смерти? — Ухватившись за грудную клетку, я около минуты нервно дышала, прежде чем мне удалось востановить дыхание, и уже более спокойно продолжила: — Возвращайся домой, Кирион. И позаботься об Офелии. Ей ты сейчас нужнее.

— Так, значит? С глаз долой, из сердца вон?

Боясь снова потерять самообладание, я нервно отвернулась и холодно приказала:

— Довольно! Можешь идти.

Он ушёл, хорошенечко ударив стальной дверью клетки, отчего я вздрогнула и вскрикнула. Всё же ушёл. А я так и осталась стоять спиной к клеткам и лопатками ощущать испепеляющий взгляд демона.

— Бесится. — Низкий, хрипловатый, но такой любимый голос нарушил давящую тишину. — Бесится от того, что как последний дурак профукал такую женщину. — Обернулась посмотреть на демона, у которого в любой ситуации в жизни есть что сказать. А он, обольстительно улыбнувшись мне, продолжил: — На его месте я бы и не так бесился, если бы тебя потерял.

Хм-м-м… если бы? С горечью в голосе констатировала:

— Можешь уже начинать, Рэнн. — Впервые… впервые я увидела на его лице недоумение. Впервые у демона не было ответов на все вопросы, и он с недоумевающим выражением лица уставился на меня. — Я выхожу за Бурхата.

Молниеносно. Одно слово.

— Когда?

Как спросил, так я и ответила.

— Скоро.

В гневе придвинулся к решётке клетки и схватился за проржавевшие прутья.

— Он тебя заставил? Шантажирует?

Ищет мне оправдания. А их нет! Их просто нет! Я с горечью ответила:

— Нет, Рэнн. Это моё решение. Я сама его приняла. Я должна это сделать.

Демон в гневе сжал в кулаках стальные прутья решётки, да так, что я услышала, как заскрежетал металл. Он яростно закричал, отчего я невольно отшатнулась назад:

— Нельзя, Амайя! Тебе нельзя этого делать!

В какой-то дикой прострации с его крика не нашла ничего умнее, как ответить:

— Это почему же?

И тут он заорал на всю темницу, да что там темницу… на весь дворец. Не удивлюсь, если это и Бурхат услышал.

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ! — В крепких кулаках металлические прутья не только жалостно скрипели, но и краснели, нагреваясь от жара, исходящего от его ладоней. — МОЯ! ТОЛЬКО МОЯ. С САМОГО ТОГО КАНЬОНА ТЫ МОЯ! ПОНЯЛА?

Я горестно засмеялась, понимая, как же он ошибается. Сердце, душа моя принадлежит ему… но не я. Как можно холодней произнесла слова, от которых самой же и стало противно.

— Я никогда тебе не принадлежала. Как и себе, впрочем. — Смотрит на меня пылающим взглядом, а я стараюсь не реагировать на призыв его очей и намеренно смотрю сквозь него. — Я принадлежу этому государству. И мой долг — делать всё, что в интересах государства.

Рэнн, усмехнувшись, демонстративно отпрянул от решётки и начал строить мерзкие предположения продажности моей душонки.

— Что он тебе пообещал? Обещал помочь демонам в войне с орками, если ты выйдешь за него?

— Нет. Но, женясь на мне, он обещал, что подумает об этом.

И тут демон зловеще засмеялся во всё горло на всю темницу, и разве что штукатурка не посыпалась с потолка. У меня всё внутри похолодело от его ужасающе надрывного смеха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я думал, ты выучила этот урок, Амайя. Обещать подумать не значит сделать.

Урок? Все меня учат! Все такие советчики! А как принять важное решение, которое спасёт не одно государство, так я должна сама? Моей выдержки хватило ровно вот до этого самого момента, вот до этого его укора. Нервы сдали, и я в истерике закричала на него:

— А что прикажешь мне делать?! Как его уговорить?! Бурхат иначе не согласится, и погибнет много народу… из-за меня!

Увидев, в каком я отчаянии, Рэнн быстро прильнул к решётке и, ловко ухватив меня за руку, притянул к себе. Обхватил тёплыми ладонями моё лицо и шепчет мне в губы:

— Давай сбежим. Давай только ты и я. — Смотрю в любимые серые глаза и вся обомлела, слушаю его, словно завороженная. — Выпусти меня, и мы на моих крыльях улетим так далеко, где нас никто не найдёт. — Трепетно целует в губы и шепчет проклятые слова, которые я не просто слышать хочу, а выучить и повторять, как мантру. — Мы спрячемся в других мирах. Только ты и я. Можем затаиться в человеческом мире, можно в мир к оборотням или вампирам. — Его поцелуи всё страстнее и горячее. — Куда только пожелаешь, Амайя. — Прижимает мою ладонь к своей колючей щеке с мольбой во взгляде. — Ничего не бойся. Я тебя везде защищу, от всего уберегу. Родная, прошу тебя, пока не поздно…

Моё сердце словно насквозь мечом проткнули. Оборвался до жути натянутый канат, что связывал моё сердце и разум, здравый смысл. С треском оборвался и разлетелся в разные стороны. И я приняла роковое решение.

— ПОЗДНО! Я уже бежала один раз и подвергла опасности не только свою жизнь, но и свой народ. Я не стану трусливо бежать снова. Это моя судьба. Бурхат — моя судьба.

С этими словами я вырвала ладони из любимых тёплых рук и тяжёлой поступью покинула темницу.

========== Глава 21. Амайя. Рэнн ==========

Комментарий к Глава 21. Амайя. Рэнн Ваша Ева.

Фото: https://vk.com/photo359996673_457245822

Музыка https://drive.google.com/file/d/15cJmsZPl5Ozng8LkxmhBvSOeUSq4mOGq/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1_qNZpsvaP77ridvVhy8ZGBEKj0RGW5Hg/view?usp=sharing

https://drive.google.com/file/d/1vV8pZAAZFVUiOMK9Ihqd6XnsffkQR6VF/view?usp=sharing

Отбечено

Амайя

После нашей последней встречи с Рэнном я около трёх суток не поднималась с постели. Просто не могла. Физически не могла. Разве мертвец может ходить? Разве он может есть и пить?

Меня заставляли, заставляли силой. По приказу Бурхата лекари в первые же сутки пытались вдавить в моё тело хоть немного еды и воды. А после они истязали моё тело многочисленными лечебными процедурами и наконец оставляли его в покое, аккуратно уложив на огромной мягкой королевской кровати. Тело. Именно тело. Души в нём уже как три дня не было. Она осталась вместе с ним в темнице.

Опустошённая в районе груди, без души и сердца, я неподвижно лежала, ежесекундно думая о нём. Поскольку сознание, измученное, истерзанное сознание всё же осталось в моём ослабевшем теле. Я не могла не думать о нём. Что с ним? Как он? Если Бурхат беспощадно пытал Кириона и Офелию, то что тогда он сделает с Рэнном? От этих мыслей даже те несчастные крупицы жизни, что оставались во мне, неумолимо угасали. Я забыла о себе, о лунарисе… Боже-е-е… Я ЗАБЫЛА О ЛУНАРИСЕ! Мне ничего не надо, только бы он был в безопасности, жив.

В первый же день я порывалась навестить его, но меня остановила охрана, приставленная по приказу Бурхата. Отчаявшись, я отбросила свою гордость, предубеждения и расспрашивала о нём у всех… всех, кого видела рядом, как бы это унизительно ни выглядело. Принцесса в заточении собственного брата молит охрану, прислугу, лекарей о весточке от пленника! Врага! ДЕМОНА!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все в один голос твердили, как по сценарию, врученному им Бурхатом, что пленника содержат в приемлемых условиях и не пытают.