Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

— А я и не говорю, что смогу её уберечь.

Демон злобно усмехнулся, словно оскалился.

— А я не ты, я смогу.

Трое. Нас уже трое в этой вонючей темнице. Каждый в индивидуальной клетке. А я по-прежнему не имею ни малейшего представления, как отсюда выбраться. Демон и я безмолвно сидели, опираясь спиной о единственную каменную стену в клетках, и безучастно глядели в потолок. От резкого оглушительного грохота вздрогнули оба. Офелия! Ослабев и потеряв сознание, девушка ударилась головой о каменный пол. Не сразу, но мне всё же удалось притянуть девушку к решётке и нащупать пульс.

— Которую уже неделю они избивают её. Наверное, у неё имеются внутренние повреждения. — Сам не знаю, зачем произнёс это вслух, так как с демоном я явно не намерен вести задушевные беседы. Однако… Собрав в комочек — маленький такой, плотный, круглый комочек — свою гордость и запихнув его себе в зад, я уже второй раз прошу этого демона о спасении небезразличной мне эльфийки. — Ты сможешь залечить её раны?

Он на удивление серьёзно спросил в ответ:

— Внутренние?

— Да.

— Внутренние, к сожалению, не залечу. — Я разочарованно опустил взгляд на бледное лицо Офелии. — А ещё я не умею проходить сквозь стены и решётки.

Хм-м-м… нашёл время острить.

На этом наши разговоры окончились, и мы оба прислушивались к прерывистому дыханию Офелии.

Я беспрестанно сжимал ледяные ладошки подруги в попытках отогреть и воскрешал в своей памяти жизнерадостный образ девушки. Той, которая ещё не успела познать тягости потерь и плена. Та девушка светила на весь плац, словно солнышко. Копна кудрявых вьющихся волос соломенного цвета мелькала там и тут. Не знаю, почему Офелия ассоциируются у меня с одуванчиком, наверное, потому что она такая же воздушная и жизнерадостная. Эта улыбка, живые глазки и вечное щебетание её несмолкающего ротика. Да, девушка не замолкала ни на минуту, даже в походах, даже в засадах. Она всегда без устали что-то тараторила, а мы все хохотали и держались за животы. Она и Амайя, они такие разные, а дружили — не разлей вода. И Гильдис… Наверное, они чем-то дополняли друг друга. Сдержанная, умиротворённая, иногда даже бесстрастная Амайя и громкая, весёлая, жизнерадостная Офелия.

Сколько я просидел в своих воспоминаниях, понятия не имею, но встрепенулся, когда услышал открывающиеся замки, и медленно отпустил руки Офелии. Взглянул на распахивающуюся дверь и обомлел. Она… она пришла. Амайя, в одной лишь полупрозрачной сорочке и накинутом на плечи плащом Дэйна. На доли секунд я даже не узнал возлюбленную. Тёмные впалые синяки залегли под родными глазами. Измождённое любимое лицо выглядело ужасно болезненным. Пересохшие потрескавшиеся губы… исхудавшие впалые щёки, скулы… они были туго обтянуты бледной, отдающей синевой кожей.

Всё ещё не веря, что это моя любимая Амайя, медленно перевёл взгляд с безжизненного лица на хрупкие маленькие плечики и на грудь, которая отчётливо проглядывалась под тонким сукном сорочки. А под ней… под грудью принцессу опоясывало бесчисленное количество бинтов с широко расплывшимися пятнами крови. Очевидно, ей нельзя было вставать с постели. Рано. Слишком рано. Но Амайя, как всегда, думает в первую очередь обо всех, кроме себя.

Она, ослабевшая, едва держащаяся на ногах, вихрем влетела в темницу и затуманенным взглядом медленно оглядела всех, кто здесь находился.

Из всех насмешек судьбы над эльфом нет кощунственней безответной любви. И я познал её сполна. Всегда мечтал увидеть в глазах Амайи ту любовь, которая есть в моих. И сегодня я наконец её увидел. Её глаза пылали тревогой за любимого и жаром любви. Настоящей, неподдельной любви. Но она — не для меня…

Амайя смотрела не на меня. На него. Они встретились взглядами на доли секунд, но мне этого оказалось вполне достаточно, чтобы сдохнуть от ревности к крылатому ублюдку.

Она с трудом оторвала от него взгляд и невзначай приветственно кивнула мне, а после потребовала отпереть клетку Офелии. Двое трусливых стражей отступили назад, но Берт нехотя повиновался приказу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Амайя сама едва стояла на ногах, однако кинулась исцелять Офелию и шептать ей, что всё позади, что теперь всё наладится. Офелия кинула мне многозначительный взгляд, мы оба подумали об одном и том же. Принцесса жестоко ошибается. Она просто ещё не в курсе, во что превратился её Аваллон, её дом, её брат.

Спустя пару минут силы в Амайе иссякли, и она приказала охране выйти. Нехотя вышли все, кроме Дэйна.

Измождённая Амайя, прижимая к своей груди спящую Офелию, тыльной стороной ладони вытерла со лба испарину и, запыхавшись, поверхностно дыша, обратилась к Дэйну:

— Её нужно спрятать. Где её не сможет найти Бурхат?

— Я могу отнести её к себе домой. Я живу один. Там не будет свидетелей. А ещё я попрошу Хаэль пожить с нами, и она поможет мне ухаживать за Офелией.

Амайя склонилась над подругой в раздумьях, поглаживая её по голове исхудавшей рукой и прижимая к себе сильнее.

— Нет, у тебя они будут искать её в первую очередь. — Я второпях сорвал с груди цепочку с ключом и всунул его в руку Дэйну.

— Отнеси её ко мне. Если госпожа, конечно, позволит. Хаэль может приглядеть за Офелией и там.

Все, в том числе и демон, вопросительно уставились на задыхающуюся Амайю, та кивнула в знак согласия и позвала охрану.

Несмотря на плохое самочувствие, принцесса надменным тоном величественно приказала Берту:

— Дэйн отнесёт Офелию к лекарю, иначе она не выживет.

Тот начал было что-то вякать про приказ Короля, но принцесса покровительственным жестом руки заткнула его на полуслове.

— Позвольте хотя бы сопроводить пленницу до лекаря?

Этот прихвостень Короля ещё не понял, с кем разговаривает?

— А я? — фальшиво-драматично воскликнула Амайя. — Как же моя безопасность? Нет. Вы все останетесь со мной.

Пока присутствующие были заняты выяснением, чей же приказ приоритетней, Дэйн, едва заметно улыбаясь, унёс бессознательную Офелию в неизвестном направлении, а Амайя продолжила спектакль.

— В темнице в клетках двое пленных, и вы вздумали оставлять меня, слабую, раненую с ними наедине?

Берт в недоумении потупился и, ожидая следующего приказа, воззрился на принцессу. Амайя по старушечьи кряхтя и опираясь о решётки, с трудом поднялась на ноги и, только выпрямившись, заметила неловкость ситуации, в которой она оказалась. От взоров пятерых мужчин её прикрывала лишь полупрозрачная ночная сорочка, прилипшая к телу в области груди от проступивших пятен крови то ли самой Амайи, то ли Офелии. Принцесса неуклюже наклонилась за плащом Дэйна, валявшимся на полу, но не дотянулась. Не смогла нагнуться из-за сломанных рёбер.

— Ну, помогите же ей, тупицы! — взъелся на них демон, и те, попутав берега, быстро выполнили приказ пленника. К чёрту такую дисциплину! Совсем распоясались в наше отсутствие! Замотавшись в плащ, Амайя несколько секунд с сожалением смотрела на меня, а после перевела потяжелевший взгляд на демона. И, покосившись назад, на охрану, дала нам понять, что лучше молчать. А после резко развернулась, но остановилась, потеряв ориентацию. Берт машинально подхватил её под локоть, на что она с омерзением вырвалась из его рук и пьяной походкой удалилась из темницы.

Амайя

Да! Ноги совсем не держат! Но мне плевать! С трудом поднимаясь из темницы в тронный зал, я сбивчиво размышляла, с чего бы начать разговор с братцем. Как же я зла сейчас на него! Это же надо было вовлечь в свои развлечения Офелию! Убью! Собственноручно убью его!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

НО… Но не сейчас! А когда выполнит все мои требования. Остановилась отдышаться и ухватилась за железный подсвечник на стене. Сейчас… сейчас мне никак нельзя его злить. У него Рэнн и Кир, и ещё война с орками… Нет! Надо быть мудрее. Отдышалась и медленно поплыла в сторону тронного зала. Охрана, приставленная Бурхатом, последовала за мной. Тяжёлые дубовые двери распахнул мне Берт и, почтительно поклонившись, отступил в сторону.