Мила Хант - Эли Андерсон

стену: дверь закрылась. Я полностью дезориентирована, ничего не вижу. Только слышу. Топот тяжёлых ботинок, крики, выстрелы. Пытаюсь снова схватиться за Конни. Но где же он?

– Конни!

Он не отвечает. Я качусь по земле, потом ползу вдоль стены. И вот надо мной тускло мерцающая буква «Ц». Вскакиваю и нажимаю на неё. Панель отъезжает в сторону, я вбегаю внутрь, и дверь за мной тут же закрывается.

Я оказываюсь в полной темноте и тишине, полностью отрезанная от внешнего мира.

Сердце того и гляди выскочит из груди. Вдруг раздаётся какой-то щелчок. Я делаю шаг вперёд и натыкаюсь на вогнутую стену. Холодную и гладкую. Шарю ладонями вокруг и вскоре понимаю, что нахожусь в широком вертикальном цилиндре из стекла. И тут я слышу звук льющейся воды. Снова делаю шаг – и чувствую, что из-под моего ботинка летят брызги. Присев, трогаю пол – там сантиметров пять воды. Шум усиливается, уровень воды быстро поднимается. Мне уже почти по колено! В панике я обегаю цилиндр в поисках какой-нибудь лазейки, люка. Изо всех сил луплю по стеклу кулаками, ногами. Вода доходит до пояса, потом до плеч. Я не чувствую пола под ногами. Вода поднимает меня всё выше. И вот моя голова упирается в потолок. Я ощупываю крышу. Она абсолютно герметична.

Вода не перельётся через край. Я утону.

Задираю подбородок. Сопротивляюсь до конца. И вот он – последний вдох.

Я под водой. Но я ещё не сдаюсь и изо всех сил луплю пятками по стенам моей стеклянной тюрьмы. Я выдыхаю воздух, пустые лёгкие начинают гореть. Последние пузырьки выходят из меня. Я против воли делаю следующий вдох. И наполняюсь водой.

Смутно слышу какой-то грохот. Или это кровь стучит в голове.

Я падаю вниз.

48

Я лежу на ледяной чёрной поверхности. Пытаюсь приподняться, опираюсь на руку – и меня пронзает острая боль. Я смотрю на свою ладонь, она кровоточит. Я оглядываюсь вокруг, пол устилают осколки стекла.

– Вставайте, Мила.

Тёмные стены мерцают в рассеянном свете. Столы с компьютерами. Я с трудом узнаю человека, согнувшегося надо мной.

– …С.?

Он роняет огнетушитель, который держал в руках. Рубашка прилипла к телу, густая щетина и запавшие глаза съедают лицо.

– Где мы? – спрашиваю я.

– На Периферии. Поднимайтесь. У нас мало времени.

– На что?

– На то, чтобы спасти вашу жизнь.

Он протягивает мне руку, я встаю. Повсюду осколки. Видимо, разбитый стеклянный цилиндр. С. не даёт мне задать ни одного вопроса. Он подтаскивает меня к компьютеру и приказывает:

– Читайте внимательно.

На экране появляется моё фото и какое-то официальное досье:

Фамилия: Хант

Имя: Мила

Пол: женский

Дата рождения: 7 декабря

Время рождения: 17:10

Отец: неизвестен

Мать: Н. Ф.

Рождена под Иксом[5].

Я отшатываюсь от экрана, словно он раскалён добела.

– Что это значит?

– Что вы родились от неизвестных родителей.

Я не могу и не хочу понимать. Меня начинает бить озноб. С. продолжает:

– Как и другие дети, рождённые под Иксом, в один с вами день, вы перенесли здесь, в этом Церебральном блоке, генетические манипуляции. Это произошло сразу после вашего появления на свет.

Я озираюсь по сторонам, не в силах поверить в то, что он говорит.

– Наша цель была сделать из вас Спиритов. Людей, обладающих ментальными сверхспособностями. Могущественное оружие с безграничными возможностями. Но эти гены должны были включиться только в восемнадцать лет, когда вы уже достигнете некоторой зрелости и станете способны правильно применять свою силу. В ваш мозг, в строго определённые точки затылочной доли, вживили шесть электродов. Потом мы вас выпустили отсюда, отдав на усыновление в семьи Центра. В течение восемнадцати лет мы наблюдали за вашим развитием.

– Они меня… удочерили, – шепчу я.

С. кивает.

– А Пух?

– Он родной ребёнок ваших приёмных родителей.

Мои ноги так дрожат, что мне стоит больших усилий не сползти на пол. С. нервно продолжает:

– За восемь дней до вашего восемнадцатилетия вас всех похитили. Помните, Мила? С вами это произошло на выходе из ночного клуба. Мы усыпили вас в машине.

Как забыть! В тот день моя жизнь превратилась в бесконечный кошмар. Я пытаюсь успокоить сердце, дыхание. Не получается. Тихое жужжание компьютеров эхом отдаётся в моём черепе.

– Вы привезли меня в Службу разведки.

– Нет. Это информация, которую я вбросил в ваш мозг. На самом деле каждый из вас был доставлен в секретную лабораторию и помещён вот в такую стеклянную колонну.

Я оборачиваюсь. Две колонны поднимаются к потолку. Та, в которой была я, разбита. Вторая – цела. Дрожащей рукой ощупываю затылок.

– Что вы с нами сделали? – с трудом выговариваю я.

– Электроды, имплантированные с рождения, позволили мне дистанционно посылать в ваш мозг образы, звуки, ощущения, – объясняет С., указывая на компьютеры. – А также читать ваши мысли и выходить с вами на связь.

У меня всё сильнее кружится голова. Воспоминания вертятся внутри бешеной каруселью, и я больше не могу отличить реальное от виртуального.

– Но в детстве…

– Вы никогда не пользовались своей способностью. До сегодняшнего дня. Детские эпизоды я тоже вмонтировал в ваш мозг. Требовалось проверить, как вы переживёте это состояние: быть такой маленькой и такой… непохожей на всех. В реальности у вас были совершенно обычные детство и юность в зажиточной семье. Правда, сама ваша личность оказалась не совсем обычной. Но это не имеет ничего общего с нашим «вмешательством».

– Мои родители знают, что вы со мной сделали?

С. колеблется, догадываясь, какую боль причинит мне ответ.

– Да, знают.

Мои родители удочерили генномодифицированную девочку, чтобы в восемнадцать лет снова отдать её на нужды науки. Невыносимая тошнота подступает к горлу.

– Несмотря ни на что, вас любили, Мила, – добавляет С. – Как любят любого подростка, даже если это порой… сложно.

– Отец, который никогда меня не замечал, и полупрозрачная мать, боящаяся собственной тени, – это вы называете любовью? – шепчу я, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет изо рта.

С. не отвечает. Я делаю глубокий вдох. Я хочу узнать всё, испить эту чашу до дна.

– Зачем вы меня заперли здесь?

– Необходимо было протестировать всех вас до того, как вам исполнится восемнадцать и ваши способности заработают. Проверить, как вы станете ими пользоваться. Будете ли вы достаточно надёжны.

Я пытаюсь привести в порядок мой ум, опустошённый этими откровениями, и хоть что-то понять.

– Всё, что я пережила в Демосе за эти дни…

С. опускается в кресло.

– Это происходило исключительно у вас в