Крылья - Кристина Старк

– И как, она в курсе, что через три года ее жених превратится в лепешку в Альпах? – заявил я родителям. – Если с ней что-то случится, это будет на совести всей семьи. А с ней наверняка что-то случится – для того он все и затеял.

Такая постановка вопроса возымела заметный эффект: мать рванула в Англию, как угорелая, и поговорила с девушкой чуть ли не накануне торжества. Не знаю, что она сказала Кристине, но та разорвала помолвку и оставила Кора с носом.

«Ты заплатишь мне за это, ублюдок», – написал мне Кор в день несостоявшейся помолвки.

«Не стоит благодарности», – ответил я, впервые после смерти Катрины испытывая едва ли не блаженство.

В 2010 году я распрощался с телом Скотта. Урсула – одна из пилотов Уайдбека – подбросила меня в горы, где я шагнул с вертолета в воздух. Я летел вниз, раскинув руки, как крылья. Разглядывая стремительно приближающуюся землю. Судорожно глотая воздух. Я был одним из тех немногих, кто испытывает подобные ощущения больше одного-единственного раза в жизни.

6. Диомедея

Палату заливал до боли яркий солнечный свет. У моей кровати сидела сестра и увлеченно читала книгу. Такая сосредоточенная, такая взрослая… Дио отвела от лица белокурую прядь и перевернула страницу. Улыбка тронула ее губы, и вся ее «взрослость» тут же куда-то испарилась. Да, это все та же Диомедея, которая подбрасывала в небо сову, как какую-нибудь пуховую подушку…

– Почитай вслух, раз уж там что-то смешное, – попросил я.

– Крис! – встрепенулась Дио и заключила меня в крепкие объятия.

– Ох, – застонал я. – Ты что, рестлингом занимаешься? Ну и силища.

– Ой, прости, прости, я забыла, что ты у нас совсем ослаб…

Мои руки, бледные и худые, лежали поверх синего одеяла. И если они в таком плачевном состоянии, то представляю, как обстоят дела со всем остальным. Судя по всему, мое родное тело за три года в «коме» превратилось в мешок костей. Мышцы не подчинялись приказам. Выговаривать слова было тяжелее, чем толкать ядра. Зрение – и то ни к черту: в глазах двоилось и стоял легкий туман.

– Держись, это только начало, дальше будет легче, – начала успокаивать меня сестра, словно читая мои мысли. – Впрочем, кому я рассказываю…

Я попробовал пошевелить пальцами ног, и те подчинились! Ну хоть что-то работает, как надо.

– А где все?

Диомедея опустила глаза.

– Альцедо все пропадает в лабораториях, но обещал заехать к тебе сегодня. А родители сейчас вправляют мозги Кору. Его прыжок подошел к концу и… не поверишь…

Меньше всего мне хочется говорить о Коре, но Диомедея так взволнована, что выбирать не приходится.

– Что на этот раз?

– Вместо того чтобы тихо-мирно закончить прыжок в Альпах, взял и просто шагнул с крыши высотки в Лондоне! Никтея в ярости, отец и того хуже. В Уайдбек нагрянула полиция, пытаются найти его коллег и родственников и выяснить, были ли у «одного из лучших студентов Оксфорда» мотивы для самоубийства. Еще парочка таких «самоубийств» среди людей Уайдбека, и у нашей компании начнутся нешуточные проблемы с полицией…

Это так похоже на Кора. Игры и эксперименты – это его родная стихия.

– Ума не приложу, зачем он все это затеял, – вздыхает Дио.

– Исследовать природу человека, от и до. Начиная с любви и заканчивая теми чувствами, которые испытываешь, шагая в воздух с крыши. Не удивлюсь, если он однажды наглотается таблеток или пустит себе пулю в висок. Просто чтобы понять, каково это.

– Но сделать это прямо в городе на глазах десятков людей?!

– Напомни, когда его волновало чужое мнение?

В палату входит какой-то мужик и первым делом посылает мне ослепительную улыбочку. Точно не врач, потому что в его руках – бутылка вина и два бокала.

– К тебе ухажер, – говорю я сестре.

Но мужик направляется прямиком ко мне и раскрывает для объятий свои длинные ручищи.

– Ну вот и спящая красавица проснулась! – рявкает он.

Альцедо!

Братишка по-прежнему в теле старика-афганца, но теперь эта оболочка изменилась до неузнаваемости: он живо передвигается на протезах, одет в костюм от Бриони, а седеющая борода подстрижена в самом лучшем салоне Швейцарии. Он машет бутылкой, и я вижу блеск платиновой запонки на его рукаве.

– Чем обязан, Ваше высочество арабский принц? – ухмыляюсь я.

– Да так, заскучал в компании своих жен и верблюдов и решил, что самое время проведать любимого коматозника.

– Альчи и правда отлично справляется, – кивает Дио, посылая Альцедо гордую улыбку. – Я испугалась насмерть, когда впервые увидела его тело. Но теперь он выглядит даже лучше папочки. Ни дать ни взять большой босс.

– Вы мне льстите, кяфиры[29], – смеется Альцедо и открывает бутылку. – Так, у меня есть две минуты, чтобы успеть выпить за ваше здоровье, пока охрана не скрутила Его Высочество арабского принца и не выставила вон. Ваше здоровье!

Красно-черное вино льется в бокал, Альцедо подносит его к моим губам, и я делаю глоток.

– Куда я попала? В клуб анонимных алкоголиков? – закатывает глаза Диомедея. – Альцедо, он же только пришел в себя!

– Тс-с, женщина, вот лучше возьми-ка, – Альцедо протягивает ей полный бокал. – Доверься профессору химии: глоток вина еще никому и никогда не причинял вреда.

– У меня лекция через полчаса, – отказывается Диомедея. – Но я забегу вечером и выпью с вами целый стакан витаминного коктейля! До скорого!

Сестра целует меня в небритую щеку и еще раз сжимает в объятиях.

– Она такая сильная, с ума сойти, – гордо говорю я Альцедо как только за Дио закрывается дверь.

Альцедо разом опустошает бокал и присаживается на край моей кровати.

– Она очень много тренируется, Крис. Неофрон взял ее под свое крыло: лепит из нашей soror профессионального убийцу, – ухмыляется Альцедо. – Честно, я не завидую тому, кто не даст ей телефончик. Дио перебралась жить на тренировочную базу в Аквароссу. Боится, что ее вот-вот выбросит. Над домом уже несколько дней кружат дикие ястребы.

– Она не сказала мне ни слова, бестия! – возмущаюсь я.

– Это семейное. Считает, что со всем может справиться сама.

В палату заглядывает медсестра. Ее юное лицо становится до смешного строгим, когда она замечает бутылку вина в руке у Альцедо.

– О боже, синьор, здесь нельзя распивать алкоголь!

– Да она уже была здесь, когда мы пришли! – восклицает Альцедо, хлопая меня по плечу. – Наверно, это кто-то из ваших баловался, а?

Медсестра с ужасом смотрит на Альцедо, переводя взгляд с бутылки на пару наполненных бокалов.

– Я вызываю охрану, – строго говорит девушка.

– Все-все, улетаю, моя прелесть, – хихикает Альцедо, поднимая вверх руки. – Уже нельзя калекам пропустить по бокальчику, что за порядки, а?