Поединок на границе - Евгений Рябчиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, вы от Емельянова? Не знаете, как там, нет больных?
— Нет, но могли бы и быть. Меня капитан «прогулять» хотел было… Хорошо, один товарищ о его методе знакомства предупредил.
Военврач улыбнулся так, что его раскосые глаза совсем превратились в щелочки.
— Старая школа! Он вам не рассказывал, как служил в Средней Азии?
— Рассказывал. Действительно интересно… Вы не знаете эту историю с Ниязовым и Савиным?
Офицеры переглянулись, а у военврача лицо сразу стало равнодушным и непроницаемым.
— Нет, не знаем, — ответил он за всех. Майор-комендант постучал вилкой по тарелке и укоризненно сказал:
— Нехорошо гостя обманывать, товарищ Ниязов! Военврач смутился и пробурчал что-то невразумительное. Потом он снова поглядел на меня.
— Какую вы вторую фамилию назвали? Савин? Не было у нас такого. Это Емельянов сам о себе рассказал. Это он пошел тогда за нарушителями…
Потом я уехал из комендатуры на другие заставы. Тот же махровый от дорожной пыли «газик» шел между опустевших полей, иссеченного осенними дождями жнивья… А мне ясно виделась раскаленная, выжженная солнцем степь и одинокий человек, бредущий по ней с карабином в опущенной руке. Но не уставший, не измученный зноем, а сильный, могучий — такой, что даже солнечная жара отступала перед жаром его сердца…
Пограничник на побывке.
Хороший у нас на заставе огород!
В гостях у работниц ковровой фабрики.
Шире круг!
Письмо от любимой.
Бывалый воин среди юных друзей пограничников.
Мальчишке из отряда ЮДП хочется стать настоящим пограничником.
На занятиях в отряде ЮДП.
IV
И мы, пионерия, славим бойцов
Отличных застав и отличных постов.
И если случится какая беда —
На помощь мы старшим готовы всегда.
Николай Зайцев
ЮНЫЕ ДРУЗЬЯ ПОГРАНИЧНИКОВ
АЛЕШКИН УЛОВ
Алешка очнулся. И сразу в нос шибанул запах лекарств. Он хотел приподняться, но тотчас почувствовал тяжесть в голове, а на глаза наплыл туман. Во всем теле разлилась приятная слабость, какая бывает после тяжелой работы. Алешка откинулся на подушку, полежал и снова приподнялся. Первым, что он увидел, — окно, наполовину занавешенное марлей, наполовину затянутое изморозью. Ощупывая железные прутья койки, Алешка одними губами, больше для себя, прошептал:
— Где я?
И сразу к нему протянулась рука. Она коснулась его лба. Рука была теплая, шершавая, как у дедушки.
— Спи, — над самым ухом раздался ласковый, с небольшой хрипотцой, видимо, от долгого молчания, женский голос. На его горячий лоб та же рука положила мокрое холодное полотенце. И Алешке стало тепло и покойно. Хмельной шум закружил голову. Словно издалека, как через вату, заложенную в уши, он гаснущим сознанием улавливает истошный крик Расула: «Алешка тонет!..»
* * *Алешка жил с дедом на самой границе. Отца и мать он не помнит. Был совсем маленьким, когда в семью пришла беда. Отец и мать работали вместе в одной геологоразведочной партии. В горах попали под снежный обвал. Их нашли весной, когда растаял снег. Дед не захотел уезжать из тех мест, где похоронил сына и невестку, поселился с Алешкой в маленькой избушке на берегу бурной пограничной речки, стал заведовать канатной дорогой. По ней поднимались грузы высоко в гору, на склоне которой лепились издалека похожие на новенькие ульи домики строящегося горнорудного поселка.
В то утро дедушка рано ушел на канатку. Когда Алешка проснулся, увидел на столе записку. Рядом с ней сидела «намывающая гостей» кошка. В записке наказывалось, что ему поесть — в печке томленая рыба, а в чайнике, закутанном одеялом, кипяток. Алешка, прогоняя со стола кошку, вспомнил о Расуле и не стал есть, боялся опоздать на рыбалку. Натянув дедовы резиновые сапоги, он выскользнул за дверь. Его уже ждал сын начальника заставы Расул.
— Проспал? — укоризненно спросил он Алешку и сощурил и без того узкие глаза. — Я уже в дверь стучал. А ты — ни звука…
— Понимаешь, дед будильник не завел, — оправдывался Алешка.
— А я-то жду битый час. Бери спиннинг и айда за усачами.
Алешка побежал к небольшому сколоченному дедом из досок сарайчику и взял спиннинг с большой серебристой блесной.
— На, неси, — предложил Алешка, видимо, хотел этим вознаградить Расула за терпеливое ожидание. Расул взял удилище и побежал к реке, за ним поспешил, протирая глаза, Алешка.
Стиснутая с обеих сторон высокими скальными берегами река сердито шумела, клокотала, бурлила, дыбилась перед выступавшими камнями. Ребята встали у переката. Расул забросил под противоположный берег блесну и стал наматывать леску. Выбрав из воды блесну, он снова метнул ее на середину реки. Сверкнув на солнце, она мягко шлепнулась в пенистую струю. И тотчас последовал рывок. Леска натянулась. На какое-то мгновение стало невероятно трудно крутить катушку. Что-то упругое и сильное отчаянно сопротивлялось, ходило из стороны в сторону. Тогда Расул отпустил немного леску, а затем снова начал вращать катушку. И рыба пошла. Ребята вскоре увидели черную спину крупного усача. Расул уже больше не давал ослабнуть леске, изо всех сил крутил катушку. Усач был подведен к берегу. Алешка нагнулся к воде, чтобы взять рыбину за жабры. Расул подался вперед. Ему хотелось увидеть, как Алешка схватит усача. Леска на мгновение ослабла. Рыбина как будто только этого и ждала, метнулась в сторону, перевернулась на спину, сверкнув серебром чешуи и… поминай, как звали.
— Раззява! Такого усача упустить, — закричал Алешка. — Леску-то надо натягивать.
— Да я и так натягивал, — оправдывался Расул.
— Дай спиннинг, а то снова упустишь…
Расул чувствовал свою вину, передал удилище, обиженно отошел в сторону и сел на камень. Алешка стал метать блесну. Он целился в самые быстринки, где всплескивались рыбины. Обида у Расула не проходила. Он старался не смотреть на везучего Алешку и думал: «Пусть один мучается, намает руки, сам попросит, чтоб я взял спиннинг. А у меня-то непременно схватит усач…»
Расул рассеянно смотрел на перекат, где река особенно горбилась, гребенилась, неслась, как оглашенная. После дождя в горах, когда вода набирала особую силу, на этом перекате Расул любил смотреть, как ворочала река огромные камни, несла их вниз. А на новом месте, где ослабевал поток, прямо на глазах, словно в сказке, образовывался новый перекат. Расул тихо приподнялся с камня. Неожиданно в его мягких мальчишеских глазах появился металлический блеск. Забыв про обиду, показывая на перекат, он крикнул Алешке:
— Смотри, термос плывет!
Алешка перестал крутить катушку. Течение мгновенно отнесло леску в сторону, блесна прижалась к берегу и села на грунт. Алешка увидел, как красная головка, то погружаясь в воду, то всплывая, покручиваясь в водоворотах, быстро плыла вниз.
— Ло-ви же, — заикаясь от возбуждения, крикнул Расул. — Уплывет за границу. Термос, поди, упустили пастухи.
Алешка быстро выбрал блесну. Надежды поймать термос было мало. Круглый предмет трудно подцепить крючком, но на всякий случай он метнул удилищем. Блесна плыла совсем рядом. Пока Алешка выбирал ее из воды, термос плыл и плыл дальше. Алешка побежал догонять крутящуюся в волнах красную головку. Опередив ее на десяток метров, он взмахнул удилищем. Рассекая воздух, с приглушенным свистом блесна шлепнулась рядом с термосом. Чтобы не дать ей осесть, Алешка дернул за леску. И тут красная головка сперва остановилась, слегка накренилась и, как поплавок, мгновенно исчезла под водой. Леска натянулась струной. Тотчас в том месте, где тройник подцепил термос, взбурлилась вода. Большие пузыри всплыли на поверхность.
— С чего бы это? — переглянулись ребята.
Под напором воды леска звенела, как тетива натянутого лука.
— Потащим?
— Давай, — согласился Расул.
Алешка закрутил катушку. Еще больше зазвенела леска. Но груз ни с места. Тогда ребята взялись за леску руками и стали тащить изб всех сил. И вот леска, пружиня, медленно-медленно начала оседать. Что-то тяжелое плыло за блесной. Ребята обрадовались, стали еще энергичнее перебирать руками миллиметровую жилку. Груз приближался на самую стремнину. Тугие струи закружили его и понесли. Леска натянулась, стала резать руки. Тогда Алешка отпустил ее и взялся за удилище. Бешено раскручивалась катушка, больно била рукоятками по пальцам. Наконец она остановилась. Катушка была пуста. Тяжело пружиня, согнулось удилище. Алешка двумя руками еле удерживал спиннинг. Боясь упустить груз, он шаг за шагом подвигался к урезу воды.
