Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев

В секретариате Бакинского совета пакет у Миши принял молодой человек в студенческой тужурке.

— А расписка? — спросил Миша.

«Студент», как окрестил его про себя Мишка, вздохнул и написал на клочке бумаги: «Пакет принял сотрудник секретариата Баксовета Лаврентий Берия». Затем расписался, поставил дату и время…

Когда над комиссарами нависла смертельная угроза и они попытались уйти в Астрахань, Миша находился на пароходе «Туркмен» вместе с Джапаридзе. Здесь же был и Анастас Микоян. Однако вместо Астрахани их привезли в Красноводск. Впоследствии Михаил Батурин вспоминал: «Джапаридзе сказал мне: “Дело плохо. При первой же возможности уходи с парохода. И друзьям скажи”. Я послушался, и мы с товарищами ночью покинули пароход вплавь. Кто не ушел, погиб».

После восстановления советской власти в Закавказье, в сентябре 1920 года, останки бакинских комиссаров были перевезены в Баку и торжественно захоронены на площади 26 Бакинских комиссаров. В 1958 году здесь был установлен памятник, который был демонтирован азербайджанцами 12 января 2009 года. При перезахоронении на скелетах были обнаружены многочисленные повреждения от огнестрельного оружия двух типов.

Почти месяц добирался Миша до Баку, нанявшись матросом на небольшое судно. Дома его уже не чаяли увидеть в живых. Тем временем англичане разбили турок в Палестине и открыли себе путь к Дамаску, Алеппо и далее в Северную Сирию. 30 октября 1918 года в Мудросе было подписано перемирие, по которому Англия становилась полновластной хозяйкой на всем Ближнем Востоке. 17 ноября Кавказская исламская армия Нури-паши оставила Баку и туда снова вошли англичане. Кроме Баку, англичане заняли Батум, захватили все торговые суда Каспийского флота, Закавказскую железную дорогу и начали качать нефть через Батум в Великобританию, укрепляя тем самым западную демократию и права «человека».

С севера англичанам помогала Добровольческая армия Деникина, при ставке которой постоянно находились английские военные представители — до февраля 1919 года генерал Пуль, затем генерал Бриггс и уже при передаче командования барону Врангелю — генерал Хольман. В свою очередь в Баку у англичан находился представитель Деникина генерал Арнсгофен — так что взаимоотношения были самыми союзническими.

Но борьба продолжалась. 6 мая 1919 года бакинские рабочие объявили забастовку под лозунгом «Да здравствует Советская Россия!» Они выступили одновременно и против англичан, и против деникинщины. Михаил, который несмотря на свои 14 лет мужал не по годам — война, кровь, страдания людей, голод, оккупанты, — вновь в первых рядах демонстрантов, рядом с Анастасом Микояном, которого в очередной раз арестовывают. Но рабочие создают новый комитет. Большевики вооружали рабочих и готовили боевые дружины. В апреле 1920 года Азревком послал телеграмму Ленину с просьбой о помощи, и 25 апреля Реввоенсовет направляет в Баку 11-ю армию. 28 апреля в 4 часа утра в Баку прибыл бронепоезд «III Интернационал», а 1 мая в Бакинскую бухту вошли эсминцы Волжско-Каспийской флотилии. И нефть пошла в Советскую Россию.

Нас на грешной земле качало,

Нас качало в туманной мгле.

Качка в море берет начало,

А кончается на земле.

Михаил объявил родным, что уходит в Красную Армию. Он стал красноармейцем 283-го полка 32-й дивизии 11-й армии. Бои шли непрерывные — голову поднимали то англичане, остававшиеся в Батумской области, то недобитые деникинцы, то исламисты Нури-паши. Однажды Михаила попросили зайти в штаб, и он помог чекистам, которые проводили свою операцию. Они были в черных кожанках, перекрещенных ремнями, на одном боку — наганы, на другом — полевые сумки, у всех — солдатские фуражки со звездой. Миша услышал их разговор и, зная местные условия, что-то подсказал. Совет им понравился, и его спросили: «Хочешь работать у нас?» Так Михаил стал чекистом.

Его назначили в Особый отдел 11-й армии, а в апреле 1921 года перевели в Особый отдел 1-го Кавказского корпуса. Когда Михаил прибыл в АзЧК за назначением, показал пропуск и предписание дежурному, то в ответ услышал:

— К товарищу Берия, в СОЧ.

Секретно-оперативная часть (СОЧ) занималась охраной границы оперативными средствами и располагала, во взаимодействии с контрразведкой КРО, сетью осведомителей. Ей было известно, что в Ленкоранском уезде с территории Персии действовали банды крупных землевладельцев. Они получали деньги от англичан, которые вынашивали планы поднять восстание и присоединить этот район к Персии. Задача Михаила была познакомиться с обстановкой, местностью, завязать контакты с людьми. Но главное — искать пути на ту сторону, установить английских разведчиков и их агентуру. А это старая опытная секретная служба, и начинающему контрразведчику тягаться с ней непросто. Но все же чекисты смогли подготовиться к вторжению банд.

Михаил приобретал опыт оперативной работы. Пули щадили его — единственное ранение он получил в бою от осколка гранаты. В 1929 году он оканчивает Высшую пограничную школу ОГПУ и направляется сначала в СОЧ 37-го Батумского погранотряда на турецкую границу, а в 1931 году — в разведотделение Управления пограничных войск Закавказского ГПУ в Тифлис, где ему разъяснили задачу: «Пограничная разведка должна вскрывать подготовку разведорганами сопредельных стран агентуры для переброски в нашу страну, устанавливать участки и время переброски, характер заданий… Разведка пограничных войск должна добывать и данные военного характера, чтобы командование знало о намерениях противника». Его работой остались довольны: в 1932 году коллегия ОГПУ СССР наградила Батурина именным оружием, а затем нагрудным знаком «ВЧК — ГПУ. 1917–1932» (Почётный чекист) — этим знаком было награждено в общей сложности порядка 800 человек.

Но судьбе было угодно, чтобы свою пограничную эпопею Михаил Батурин завершил в родном Баку, куда в 1935 году он был направлен начальником Отдельного бакинского морского контрольно-пропускного пункта (ОБМКПП).

Я стою один, успокоясь,

Я насмешливо щурю глаз:

Мне Каспийское море по пояс,

Нипочем, уверяю вас!

В 1937 году Михаила Матвеевича Батурина направляют на учёбу в Москву в Институт востоковедения им. Нариманова, в турецкий сектор Особого факультета, а в 1939 году переводят в 5-й отдел ГУГБ НКВД СССР — во внешнюю разведку.

С 1940 года он становится резидентом в Анкаре, затем заместителем резидента в Стамбуле, а в мае 1942 года — главным резидентом НКВД СССР в Турции под фамилией Бакланов. Под прикрытием должности заместителя торгового представителя СССР он внес немалый вклад в срывы планов Турции по вступлению в войну на стороне Германии и лично завербовал девять ценных агентов. Вернувшись в Москву в 1947 году, полковник Батурин был назначен начальником контрразведывательного факультета Высшей разведывательной школы и одновременно начальником отдела Управления нелегальной разведки.

Его