Письма Махатм - Наталия Ковалева

Письмо № 50 (ML-88)

[К.Х. – Синнетту]

Датировано 11 мартом 1882 г.

Короткая записка, полученная в Аллахабаде во время пребывания там Г. Олькотта и Бхавани Рао.

[Личный магнетизм (магнетизм ауры) как условие, необходимое для демонстрации феноменов]

Мой добрый друг, нам очень легко давать феноменальные доказательства, если налицо необходимые для этого условия. Например, магнетизм Олькотта после шестилетнего очищения весьма близок нашему физически, а нравственно он все более становится таковым. Так как Дамодар и Бхавани Рао прирожденно близки [нашему магнетизму], их ауры помогают феноменальным экспериментам, а не отвергают и не задерживают их. По истечении какого-то времени вы сами сможете стать таким – это зависит от вас. Производить феномены насильственно при наличии магнетических и других затруднений запрещено так же строго, как запрещено банковскому кассиру тратить деньги, которые ему лишь доверены. Мистер Хьюм не может этого понять, поэтому «возмущен», что различные проверки, которые он тайно для нас приготовил, потерпели неудачу. Они требовали десятикратной траты энергии, так как он окружил их аурой не чистой, а насыщенной недоверием, гневом и предвкушением насмешек. Даже эту малость сделать для вас так далеко от штаб-квартиры было бы невозможно, если бы не магнетизм, который Олькотт и Бхавани Рао принесли с собою, и больше я не могу ничего сделать.

К.Х.

Р.S. Однако я все-таки поставлю для вас сегодняшнюю дату, 11 марта 1882 г.

Письмо № 51 (ML-120)

[К.Х. – миссис Синнетт]

Получено в марте 1882 г.

Леди Синнетт,

прилагаемые при сем волосы носите на себе в хлопчатобумажной тесьме (или, если предпочитаете, в металлическом браслете) чуть ниже подмышки, под левым плечом. Последуйте совету, который даст вам Генри Олькотт. Совет хороший, и мы не будем возражать. Не питайте дурных чувств (неприязни, враждебности, обиды) даже против врага и человека, причинившего вам зло, ибо ненависть действует как яд и может повредить воздействию даже этих волос.

К.Х.

Письмо № 52 (ML-144)

[К.Х. – Синнетту]

Получено 14 марта 1882 г.

Невозможно: нет силы здесь, напишу через Бомбей.

К.Х.

Письмо № 53 (ML-136)

[Е.П.Б. – Синнетту]

Получено 17 марта 1882 г.

[Е.П. Блаватская о нападках на нее со стороны врагов теософии и об оккультных аспектах ее существования]

Мой дорогой мистер Синнетт!

С удивлением прочитала ваше приглашение.

С «удивлением» не потому, что меня приглашают, а потому, что вы опять приглашаете меня, как будто я вам не надоела! Что хорошего я представляю собою для кого-либо в этом мире, за исключением того, что заставляю некоторых пялить на меня глаза, других – высказывать мнения о моей ловкости в качестве обманщицы, и небольшое меньшинство – смотреть на меня с чувством удивления, какое обычно уделяется «чудовищам», выставленным в музеях или аквариумах. Это факт – у меня к этому достаточно доказательств, чтобы опять не сунуть голову в тот недоуздок, если я это могу. Мой приезд к вам, чтобы побыть у вас хотя бы несколько дней, был бы для вас самого только источником разочарования, а для меня – мукой.

Вы не должны принимать эти слова en mauvaise part[204]. Я просто искренна с вами. Вы являетесь и долгое время были, особенно миссис Синнетт, моими лучшими друзьями здесь. Но как раз потому, что я считаю вас таковыми, я вынуждена предпочесть скорее причинить вам мгновенную, нежели длительную неприятность; скорее отказ, нежели принятие любезного приглашения. Кроме того, в качестве средствасообщения между вами и К.Х. (так как я полагаю, что вы приглашаете меня не только pour mes beaux yeux[205] ) я теперь совершенно бесполезна. Существуют границы выносливости, существует и граница для величайшего самопожертвования. Я годами трудилась преданно и самоотверженно, а результат тот, что я разрушила свое здоровье, обесчестила имя своих предков и стала предметом оскорблений со стороны каждого торговца овощами с Оксфорд-стрит и каждого торговца рыбой с рынка Хангерфорд, ставшего чиновником; не принесла им[206] никакой пользы, очень мало пользы принесла Обществу, и никакой – ни бедному Олькотту, ни самой себе. Поверьте, мы будем гораздо лучшими друзьями, когда между нами окажется расстояние в несколько сот миль, а не шагов. Кроме того, Хозяин говорит, что новое событие назревает над нашими головами. Он и К.Х. склонили свои мудрые головы вместе и приготавливаются трудиться, как они мне говорят. У нас осталось несколько месяцев до ноября[207], и если дела к тому времени не отмоются добела и свежая кровь не вольется в Братство и оккультизм, то мы все так же можем отправляться спать. Лично для меня самой мало имеет значения, так это будет или нет. Мое время тоже быстро наступает, когда пробьет час моего торжества. Тогда я также смогу доказать тем, кто строил обо мне предположения, кто верил и кто не верил, что ни один из них не приблизился даже на 100 миль к местопребыванию истины. Я выстрадала ад на Земле, но, прежде чем ее покинуть, я обещаю себе такое торжество, которое заставит Рипона с его католиками, и Бейли, и епископа Сарджента с его протестантскими ослами реветь так громко, как им позволят легкие. А теперь – вы действительно думаете, что знаете меня, дорогой Синнетт? Верите ли вы – что, раз вы измерили, как вы думаете, мою физическую оболочку и мозг, – что такой проницательный аналитик человеческой природы, как вы, может когда-либо проникнуть хотя бы под первые покровы моего Реального «Я»? Если вы верите, то очень ошибаетесь. Все вы считаете меня неправдивой, потому что до сих пор я показывала миру только внешнюю мадам Блаватскую. Это то же самое, как если бы вы жаловались на лживость скалы, покрытой мхом, сорными травами и грязью, за то, что на ней есть надпись: «Я не мох и не грязь, покрывающие меня; ваши глаза обманывают вас, и вы неспособны увидеть то, что находится под внешней коркой, и т.д.». Вы должны понимать эту аллегорию. Это не хвастовство, потому что я не говорю, что внутри этой беспристрастной скалы находится роскошный дворец или же скромная хата. То, что я говорю, следующее: вы не знаете меня; ибо, что бы ни было внутри меня – это не то, что вы думаете; поэтому судить обо мне как о неправдивой есть величайшая ошибка и, кроме того, вопиющая несправедливость; я (мое внутреннее действительное «Я») нахожусь в заключении и не могу показаться такою, какой являюсь на самом деле, если бы даже этого захотела. Почему же тогда меня – поскольку я говорю о себе, какова я и каковой себя чувствую, – должны считать ответственной за наружную дверь моей тюрьмы и ее внешность, если я ее и не строила, и не отделывала?

Но все это для вас будет не лучше, чем томление духа. «Бедная Старая Леди опять сходит с ума», – скажете вы. И позвольте мне пророчествовать, что настанет день, когда вы обвините и К.Х. в том, что он обманывает вас, и то лишь потому, что он не говорит вам того, чего не имеет права кому-либо сказать. Да, вы будете кощунствовать даже против него, потому что вы всегда втайне надеялись, что он сделаетисключение для вас.

Отчего же такая экстравагантная и, по-видимому, бесполезная тирада содержится в этом письме? Да потому, что близок час; и после того, как я докажу то, что должна доказать, я раскланяюсь с изысканным западным обществом – и меня больше не будет. И тогда вы все можете свистеть по Братьям. Святая Истина!

Разумеется, это была шутка. Нет, вы не ненавидите меня – вы только чувствуете ко мне дружескую снисходительность, что-то вроде благожелательного презрения к Е.П.Б. Вы тут правы, поскольку знаете в ней лишь ту, которая готова развалиться на куски. Может быть, вы еще обнаружите вашу ошибку по поводу той, другой, хорошо спрятанной моей части.

Сейчас при мне Деб; Деб «Шортридж», как мы его зовем; он выглядит как мальчик лет двенадцати, хотя ему далеко за 30. Идеальное личико с тонкими чертами, жемчужные зубы, длинные волосы, миндалевидные глаза и китайско-татарская пурпуровая тюбетейка на макушке. Он мой «heir of Salvation»[208], и я с ним должна выполнить определенную работу. Я не могу его покинуть теперь и не имею права на это. Я должна закончить свою работу с ним. Он – моя правая рука (а левая – К.Х.) в надувательстве и ложных притязаниях.

А теперь – Бог да благословит вас. Лучше не сердитесь ни на что, что бы я ни делала и ни сказала; только как другу, как настоящему другу, я говорю вам: пока вы не измените свой образ жизни – не ждите для себя исключения.

Искренне ваша Е.П.Б.

Сердечный привет миссис Синнетт и поцелуй крошке Дэнни.

Письмо № 54 (ML-35)