Горячий лед - Нора Робертс

– Да неужели, храбрый следопыт? – Последний раз пнув уголья, Ремо повернулся. Его взгляд остановился на Барнзе, чье круглое как блин лицо было искажено улыбкой. – Чему ты скалишься, задница?

Барнз не переставал улыбаться с тех пор, как Ремо поручил ему позаботиться о малагасийском капитане. Он знал, что Барнз выполнил это поручение, но даже такой искушенный человек, как Ремо, не желал знать подробностей. Было известно, что Димитри привязан к Барнзутак же, как некоторые испытывают привязанность к полусумасшедшему псу, который притаскивает к ногам задушенных цыплят и искалеченных грызунов. Ремо также знал, что Димитри часто поручает Барнзу позаботиться об увольняемых сотрудниках. Димитри не признавал пособий по безработице.

– Пойдем, – коротко сказал Ремо. – Мы догоним их еще до заката.

Уитни с комфортом устроилась среди рюкзаков. Все удлиняющиеся тени деревьев падали на песчаные дюны по обоим берегам канала, накрывая густые кусты на противоположной стороне. Тонкие коричневые стебли тростника дрожали от малейшего дуновения ветерка. Иногда вспугнутая белая цапля поднималась на ноги и, хлопая крыльями, бросалась в кусты. Везде были видны цветы.

Местами их было очень много – красных, оранжевых, ярко-желтых. Орхидеи попадались так же часто, как маки где-нибудь на лугу в Америке. Бабочки, иногда в одиночку, иногда стаями, порхали над лепестками, время от времени плавно снижаясь. Их крылья, как яркие пятна, выделялись на зеленом фоне растительности и коричневом фоне канала. То здесь, то там на покатых берегах лежали крокодилы, принимая солнечные ванны. Когда каноэ проплывало мимо, большинство из них лениво поворачивало голову. Густой аромат растительности забивал сырой запах реки.

Надвинув на глаза кепку Жака, Уитни в полудреме лежала наискосок, упираясь ногами в борт каноэ. Длинная удочка Жака едва держалась в ее руках.

Теперь Уитни поняла, почему Гек Финн находил путешествие по Миссисипи столь привлекательным. По большей части оно состояло из полного ничегонеделания и захватывающих приключений. Это было, размышляла Уитни, превосходное сочетание.

– И что ты будешь делать, если рыба схватит наживку?

Уитни лениво потянулась:

– Я брошу ее прямо тебе, Дуглас. Ты ведь знаешь, что надо делать с рыбой.

– Вы хорошо готовите рыбу. – Длинные ровные гребки, которые делал Жак, заставили бы затрепетать от радости сердце любого выпускника Йельского университета. Ти на Тернер помогала ему поддерживать ритм. – Я готовлю… – Жак покачал головой, – очень плохо. Перед тем как жениться, я должен буду убедиться, что моя будущая жена хорошо готовит. Как моя мама.

Уитни фыркнула из-под кепки. На колено ей села муха, но, чтобы стряхнуть ее, нужно было сделать слишком большое усилие.

– Еще один мужчина, чье сердце находится в желудке.

– Смотри-ка, а ведь малыш попал в точку. Поесть – это важно.

– Для тебя еда скорее религия. – Уитни поправила кепку так, чтобы видеть Жака получше. Молодой, думала она, какое жизнерадостное, приятное лицо и мускулистое тело. Вряд ли у него есть проблемы с девушками. – Значит, для вас желудок и сердце одинаково важны. А что будет, если вы полюбите девушку, которая не умеет готовить?

Жак немного поразмыслил над этим. Ему было всего двадцать лет, и ответы его были такими же простыми, как и его жизнь. Его улыбка была по-мальчишески невинной и такой задорной, что Уитни покатилась со смеху, услышав его слова:

– Я приведу ее к своей матери, чтобы она могла научиться.

– Очень разумно, – согласился Дуг. Он нарушил ритм гребли, чтобы отправить в рот кусок кокосового ореха.

– Не думаю, чтобы вы когда-нибудь стали сами учиться готовить. – Уитни наблюдала, как Жак размышляет над этой задачей, а его стройные, сильные руки, ни на секунду не останавливаясь, работают веслами. Улыбаясь ему, она провела пальцем по ракушке, которая находилась у нее на груди.

– У малагасийцев готовит жена.

– А в промежутках, я думаю, она заботится о доме, о детях и пашет на поле, – вставила Уитни. Жак кивнул и ухмыльнулся:

– Она заботится и о деньгах тоже. Уитни ощутила тяжесть кошелька в своем заднем кармане.

– Это очень разумно, – согласилась она, с улыбкой глядя на Дуга.

Конверт спокойно лежал в его собственном кармане.

– Я так и знал, что тебе это понравится.

– Просто каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. – Уитни собралась было снова прилечь, но тут леска дернулась. – Ох, Господи, кажется я поймала одну.

– Что – одну?

– Рыбу! – Ухватившись за удочку, она смотрела на поплавок. – Рыбу, – снова повторила Уитни. – Большую рыбу.

Дуг увидел, что импровизированная леска туго натянулась.

– Черт побери! Полегче! – крикнул он Уитни, которая так резко встала на колени, что чуть не перевернула лодку. – Смотри не упусти. Сегодня вечером эта рыба станет главным блюдом.

– Я не упущу ее, – сквозь зубы сказала Уитни. Она знала, что не упустит, хотя не имеет ни малейшего понятия, что делать дальше. Она повернулась к Жаку:

– Что теперь?

– Тащите ее, только осторожно. Рыба крупная. – Положив весло, Жак мелкими шажками, чтобы не раскачать лодку, подошел к Уитни. – Как вы правильно изволили заметить, сэр, мы вечером поедим. Но она будет бороться. – Заглядывая через край, он положил руку на плечо Уитни. – Мне кажется, рыба уже думает о сковородке.

– Давай, дорогая, ты сможешь. – Дуг оставил весла и подполз к середине лодки. – Вытаскивай ее. – Вечером он приготовит из нее филе, поджарит и подаете отварным рисом.

Возбужденная, полная решимости Уитни от усердия высунула кончик языка. Если бы сейчас кто-то из мужчин предложил ей отдать удочку, она бы страшно рассердилась. Напрягая мышцы рук, о существовании которых она уже давно забыла, Уитни вытащила из воды извивающуюся рыбу.

На чешуе отчаянно трепыхавшейся рыбы горел отблеск заходящего солнца, отдавая серебром на фоне сгущающейся синевы неба. Это была простая форель, но Уитни она казалась королевской добычей. Уитни издала воинственный клич и упала на спину.

– Не упусти ее теперь!

– Не упустит. – Протянув руку, Жак зажал леску между большим и указательным пальцами и осторожно потянул ее на себя. Рыба трепетала в воздухе, мотаясь туда-сюда, как флаг на ветру. – Мадам сама поймала рыбу, большую, жирную рыбу. – Быстрым движением Жак вытащил крючок и выставил вперед добычу. – Как рыба? Очень удачно. – Он улыбнулся, держа рыбу в руках, в то время как Тина Тернер на кассете издавала скрежещущие звуки.

Все произошло очень быстро. До конца жизни Уитни будет помнить эти мгновения, как будто перед ней один за другим проходят кадры из фильма. Вот Жак стоит, сияющий от радости. Его смех все еще звучит в воздухе. В следующий миг он падает в воду. Выстрел не дошел до сознания Уитни.