Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима) - Стивен Кинг

- Да.

- Так что же это такое? Если вы хотели меня заинтересовать, то безусловно преуспели.

Мэтт спокойно посмотрел на него:

- Мой хороший друг Бен Мерс должен был сегодня к вам наведаться. Ваша экономка говорит, что он этого не сделал.

- Совершенно верно. Я никого не видел сегодня с двух часов дня.

- Я не смог его найти. Он уехал из больницы вместе с моим врачом Джеймсом Коди. Его я тоже не смог найти. Не нашел и Сьюзен Нортон, подругу Бена. Она уехала из дому днем, пообещала родителям вернуться к пяти. Они беспокоятся.

Услышав это, Кэллахен подался вперед. Билла Нортона он знал.

- Вы кого-нибудь подозреваете?

- Позвольте вам задать вопрос, - проговорил Мэтт. - Отнеситесь к нему очень серьезно и подумайте, прежде чем отвечать. В последнее время вы не замечали в городе чего-нибудь необычного? - Первое впечатление Кэллахена превратилось теперь в уверенность: этот человек осторожно, чтобы не спугнуть, подводил его к какой-то своей мысли - судя по подбору книг, совершенно потрясающей. - Вампиры в Салеме Лоте?

Когда-то Кэллахен навещал тяжело больного раком пожилого человека, который, несмотря на боль, часами с воодушевлением рассказывал о жителях Урана, вознамерившихся уничтожить человечество. В некоторых случаях психоз может быть благословением - Кэллахен это знал.

Поэтому он просто сложил руки на груди и ждал.

- Мне и так достаточно трудно, - продолжал Мэтт. - Будет еще труднее, если вы не откажетесь от мысли, что я по болезни страдаю слабостью рассудка.

Услыхав свои догадки, без промедления высказанные вслух, Кэллахен лишь с трудом сохранил невозмутимость, но сдерживать ему пришлось не беспокойство, а восхищение.

- Наоборот, у вас вполне здоровый вид.

- Физическое здоровье не предполагает духовного, - вздохнул Мэтт, - и вам это хорошо известно. Если есть Бог, он, должно быть, наказывает меня за мою академическую оторванность от жизни. Второй раз в один день мне приходится делать дичайшее заявление без тени доказательств. Все, что я могу сказать в защиту своего здравого рассудка, это то, что мое утверждение легко поддается проверке. Остается только надеяться, что вы воспримете меня достаточно всерьез, чтобы произвести такую проверку прежде, чем станет слишком поздно, - он нервно засмеялся. - Прежде, чем станет слишком поздно... Прямо цитата из этого журнала.

- Жизнь полна мелодрам, - заметил Кэллахен, думая, что если это действительно так, в последнее время он видел их поразительно мало.

- Позвольте мне еще раз спросить, не заметили ли вы чего-нибудь необычного в конце этой недели?

- Связанного с вампирами?

- С чем бы то ни было.

Кэллахен добросовестно подумал.

- Свалка закрыта, - произнес он в наконец, - но ворота были выломаны, и я проехал внутрь. Дада Роджерса там не было.

- Еще?

- Ну... Кроккеты не пришли к мессе, а миссис Кроккет никогда ее не пропускает.

- Еще?

- Бедная миссис Глик, конечно...

Мэтт рывком приподнялся на локте:

- Миссис Глик? Что с ней?

- Умерла.

- От чего?

- Паулина Диккенс, кажется, думает, что от сердечного приступа, неуверенно ответил Кэллахен.

- Кто-нибудь еще в Лоте умер сегодня?

При обычных обстоятельствах такой вопрос прозвучал бы глупо. В маленьких городках смерти обычно отстоят друг от друга, несмотря на множество стариков.

- Нет, - медленно проговорил Кэллахен, - но смертность действительно в последнее время повысилась, верно? Майк Райсон... Флойд Тиббитс... маленький Макдуглас...

Мэтт устало кивнул:

- Странно. Да. Еще несколько ночей... и я боюсь, что...

- Давайте бросим ходить вокруг да около, - предложил Кэллахен.

- Прекрасно. Давно пора.

Мэтт рассказал свою историю с начала до конца, ничего не оставляя в стороне. К тому времени, как он завершил свой рассказ, вечерний кошмар закончился для Бена и Джимми. Для Сьюзен Нортон он только начинался.

Закончив, Мэтт с минуту помолчал, потом спросил:

- Ну что? Я сумасшедший?

- Во всяком случае, вы убеждены, что люди решат именно так. Несмотря на то, что вам удалось убедить мистера Мерса и вашего собственного врача. Нет, я не думаю, что вы сумасшедший. В конце концов, сверхъестественное это моя профессия.

- Но...

- Я вам расскажу одну историю. Не знаю, правда это или нет, но я этому верю. Лет пять назад один мой хороший друг - отец Раймонд Биссонет из Корнулэлла - написал мне, что его пригласили в отдаленный угол прихода хоронить девушку, которая "просто угасла". Его поразило, что гроб девушки оказался полон шиповника, а рот набит чесноком.

- Но это...

- Традиционная защита от встающих мертвецов. Народное средство. На вопрос Рэя отец девушки совершенно буднично ответил, что ее убил инкуб. Вы знаете, что это такое?

- Сексуальный вампир.

- Девушка была обручена с парнем, которого насмерть сбила машина за две недели до свадьбы. У этого парня - его звали Бэннок - на шее было большое родимое пятно клубничного цвета. Через два года девушка обручилась с другим. За неделю до второго оглашения она вдруг разорвала помолвку. Сказала родителям и друзьям, что Джон Бэннок приходил к ней ночью и она согрешила с ним. Ее теперешнего жениха, как писал Рэй, больше беспокоила мысль о ее умственном расстройстве, чем о возможности демонического визита. Но девушка умерла, и ее похоронили по старым церковным традициям.

Рэй решил написать не поэтому. Через два месяца после похорон во время утренней прогулки он заметил у могилы девушки молодого человека, молодого человека с красным родимым пятном на шее. У Рэя с собой оказался фотоаппарат: он делал снимки живописных уголков для своих родителей. Так что смог несколько раз снять этого юношу. Когда он показал фотографии в деревне, реакция была поразительная. Женщины падали в обморок и принимались молиться посреди улицы.

А на следующий день фотография молодого человека со всех снимков исчезла. Выцвела.

- И вы этому верите?

- Да. И подозреваю, что поверит большинство. Обычный человек вовсе не так предубежден против сверхъестественного, как это часто думают и пишут в художественной литературе. Писатели-мистики обыкновенно в сто раз меньше верят в духов и демонов, чем средний человек с улицы.

- Тогда... вы попробуете выяснить кое-что для меня? И не станете возражать против того, чтобы носить с собой святую воду или еще что-нибудь в этом роде?

- Вы сейчас встали на неверную теологичеескую почву, - серьезно сказал Кэллахен.

- Почему?

- Когда я выступаю, вооружаясь теми священными атрибутами, о которых вы говорите, я не просто Кэллахен, а агент Священной Католической Церкви. Тогда я - представитель Христа на земле. Я все еще достаточно верю в мистическую силу церкви, стоящей за мной, чтобы содрогнуться при мысли о легком согласии на ваше предложение. Церковь не что-то вроде духовного бойскаутского отряда. Церковь - это Сила... а Силу нельзя бездумно приводить в движение, - он сурово нахмурился. - Вы понимаете это? Жизненно важно, чтобы вы это понимали.