100 великих кумиров XX века - Игорь Мусский

«Её домогались умудрённые опытом мужчины пяти континентов, — писал Норман Мейлер, — по ней томились веснушчатые подростки, едва заступившие на свою первую смену на бензоколонке, ибо для тех и для других Мэрилин становилась освобождением, гениальным Страдивари сексуального мира, его владыкой и магом, столь могущественным, снисходительным, весёлым, уступчивым и нежным, что и самому бездарному скрипачу не под силу было внести диссонанс в пленительную гармонию его волшебного инструмента».

Мэрилин Монро родилась в Лос-Анджелесе 1 июня 1926 года. Настоящее имя актрисы — Норма Джин Бейкер Мортенсон. Её мать, Глэдис, работавшая в Голливуде монтажёром фильмов, часто болела и пристрастилась к алкоголю. В свидетельстве о рождении отцом актрисы назван Эдвард Мортенсон — норвежский иммигрант, булочник. Он погиб в автокатастрофе в 1929 году. Был ли Мортенсон настоящим отцом Монро — неизвестно. Выдавая желаемое за действительное, Мэрилин пыталась доказать, что её настоящим отцом является… Кларк Гейбл.

В шестнадцать лет Норма Джин вышла замуж за двадцатилетнего соседа Джима Догерти. Через несколько месяцев Догерти был призван служить во флоте, а будущая кинозвезда устроилась на авиазавод, где проверяла парашюты и красила фюзеляжи.

Военный фотограф Коновер предложил Норме Джин сделать карьеру фотомодели. В качестве девушки с обложки она быстро добилась успеха, после чего отправилась покорять Голливуд, хотя не имела актёрского опыта, если не считать участия в школьных спектаклях.

В двадцать лет Норма Джин была принята статисткой в компанию «XX век — Фокс». Она развелась с Догерти, сменила своё имя на более звучное — Мэрилин Монро (Монро — фамилия её бабушки, а Мэрилин звали нравившуюся ей актрису Миллер), перекрасилась в блондинку.

Первые незначительные роли Мэрилин Монро в кино вызвали бурный поток писем от почитателей. В начале 1952 года руководитель отдела рекламы «Фокс» Гарри Брэнд поведал знакомому журналисту: «Мы готовим её — хотя, вероятно, точнее было бы сказать, она готовит себя — к тому, чтобы стать самой сексуальной штучкой в кино со времён Джин Харлоу». Единственное, что беспокоило Брэнда, — календарь с изображением обнажённой Мэрилин.

Официальная версия этой истории такова. В 1949 году Мэрилин, сидевшая без работы, за небольшое вознаграждение позировала обнажённой для фотографа Тома Келли. Снимки он продал «Вестерн литограф» для серии календарей. По прошествии трёх лет кто-то узнал на плакатах, украшавших стены гаражей и парикмахерских, новую кинозвезду «Фокс».

Руководство студии встревожилось. Ходили слухи о разрыве контракта с Мэрилин. Актриса была в слезах. Она пыталась объяснить журналистам, что позировать обнажённой её заставила крайняя нужда. Эта трогательная история вызвала у читателей сочувствие и превратила грандиозный скандал в триумф новоиспечённой звезды.

Один снимок из «обнажённого» календаря, купленный за 500 долларов Хью Хефнером, позже украсил первый номер журнала «Плейбой». На обложке его появилась и сама Мэрилин, только в одежде. Таким образом, «Плейбой» мог похвастать, что его первой подружкой, вернее, возлюбленной месяца, стала Мэрилин Монро.

Весной 1952 года журнал «Лайф» признал, что наконец появилась «поражающая воображение шикарная девушка, которая не оставит равнодушным ни одного человека в мире». В то время когда Мэрилин вместе с Кэри Грантом снималась в картине «Обезьяньи проделки», газеты опубликовали сообщения о болезни Монро, тем самым мир получил подтверждение тому, что родилась новая звезда.

«Впервые я начала осознавать, что знаменита, когда увидела играющую огнями неоновую афишу с моим именем, — рассказывала Монро. — Остановив машину, я подумала: „Господи, это чья-то ошибка“. Всё было так странно. В студии мне твердили: „Запомни, ты ещё не звезда“. Но почему ж тогда эта сверкающая надпись?

Мысль о том, что я должна быть звездой, мне подали журналисты. Я подчёркиваю: журналисты, а не журналистки. Они были дружески ко мне настроены, им-то я ничем не досадила, и твердили: „Вы — единственная звезда“. „Звезда?“ — удивлялась я. А они удивлялись в ответ. Да, вероятно, именно они, сами того не желая, привили мне чувство того, что я знаменита.

И всё же, если я и звезда, то не киношники и не продюсеры сделали меня ею, а обыкновенные люди. Когда посыпались первые письма, когда все вдруг захотели познакомиться со мной, я подумала: „Силы небесные!“ Я испугалась до смерти. Было такое ощущение, да оно и сейчас есть, что я кого-то одурачила. Не знаю, кого или что, может быть, себя».

Мэрилин редко изменяло её природное чувство юмора. Примечателен такой эпизод, ставший классическим в Голливуде.

Однажды на кинопробах режиссёр, осмотрев её с ног до головы, вежливо попросил поднять подол платья. Монро послушалась и приподняла платье до колен. «Выше!» — последовала команда. Платье поднялось выше. «Ещё выше!» Мэрилин подняла ещё немного. «Выше!» — вспылил раздражённый режиссёр. Когда выше было уже некуда, Мэрилин язвительно спросила: «А шляпу я могу оставить на голове?..»

В августе 1952 года Мэрилин Монро и начинающий кинопродюсер Роберт Слетцер тайно оформили брак в Мексике. Но уже вечером молодожёны развелись… Что же произошло? На расторжении брака настоял руководитель киностудии Занук: «Мы готовим Мэрилин для миллионов мужчин. Мы вложили в неё колоссальные деньги. По контракту она не имеет права быть женой неизвестного человека…»

«Походка Мэрилин Монро» и «взгляд Мэрилин Монро» стали фирменными знаками актрисы и снискали известность по всей Америке. Летом 1953 года Монро совершила необычный ритуал напротив Китайского театра Граумена на Голливудском бульваре: вместе с Джейн Рассел, партнёршей по фильму «Джентльмены предпочитают блондинок», она оставила на ещё не заставшем гипсе отпечатки рук и ног. Толпа любопытных отозвалась на это одобрительным гулом. Монро предложила сделать точку над буквой «i» в её имени из бриллианта, чтобы увековечить песенку «Лучшие друзья девушки — бриллианты». Вместо бриллианта нашли горный хрусталь, который, однако, вскоре был украден.

Знаменитый фотограф Берт Штерн увековечил память о Мэрилин Монро не только в многочисленных фотографиях. Он вспоминал о ней с глубоким уважением.

«Мэрилин Монро — фантазия. Если бы она перестала двигаться, её красота пропала бы. Когда я снимал её, было такое ощущение, что фотографирую свет. Мэрилин излучала силу. Она была как ветер, как комета. Она была богиня. Но в то же время она была и чем-то другим — частью Голливуда… Она была символом секса. Тогда многие считали, что этого нужно стыдиться. На подобные речи она отвечала: „Если уж я должна что-то символизировать, то пусть это будет секс, чем что-либо другое“». Она не воспринимала слово «секс» как нечто неприличное.

В начале 1954 года Монро вышла замуж за бейсболиста Джо Ди Маджо, столь же известного, как и президент Соединённых Штатов. Вскоре они отправились в путешествие.

На Гавайях самолёт совершил посадку для дозаправки. На аэродроме собралась многотысячная толпа, скандируя имя Мэрилин. По дороге к залу отдыха для транзитных пассажиров со всех сторон к Мэрилин тянулись руки обезумевших поклонников, норовя вырвать у неё на память прядку волос.

А потом была безумная истерия в Токио. Из самолёта супругам пришлось выбираться тайком через багажный отсек. До них доносились крики фанатов: «Мон-чан! Мон-чан!» («сладкая крошка»). Позже у отеля «Империал» полицейским пришлось сдерживать неистовую толпу, которая никак не желала успокаиваться, пока Мэрилин не появилась на балконе. Она поблагодарила публику за «тёплый приём».

Семейная жизнь с Ди Маджо продолжалась всего девять месяцев. Четвёртым мужем Монро стал драматург Артур Миллер, признанный интеллектуал. Этот брак, оказался самым продолжительным — четыре с половиной года, но счастливым назвать его было нельзя. Мэрилин хотела иметь детей, но все попытки завести ребёнка заканчивались неудачей.

Когда Мэрилин приезжала на съёмки в Нью-Йорк, у отеля «Сен-Реджис» каждый вечер собирались её поклонники, мечтавшие увидеть свою богиню. Шестнадцатилетний Джим Хаспил представлял Мэрилин, этакой пышкой, и был поражён, когда его взору предстала миниатюрная женщина. Монро сразу же оказалась в окружении фанатов. Хаспил неожиданно попросил поцеловать его. «На лице Мэрилин ясно читалось „нет“, — вспоминает Джим, — но я настаивал: „Ну, пожалуйста, вот сюда в щёку“, в толпе кто-то протянул: „О-о-о“, — и она сдалась, и поцеловала меня».

В Нью-Йорке Мэрилин сопровождала группа самых преданных ей фанатов, получившая название «Шестёрка Монро». Сначала тинейджеры в одиночку дежурили у домов и офисов, поджидая своего кумира. Потом, перезнакомившись, объединились в команду.

После смерти Монро в её комнате нашли фотографии сына Ди Маджо, детей Артура Миллера и Джима Хаспила, которого ценила за бескорыстную преданность.