Беги со мной (СИ) - Дж. Мас

— Без понятия, она испарилась.

— Что делать будем дальше? — Я сложила листы и принялась за горячее блюда, которые издавали восхитительный аромат.

Каждой девушке после сильного стресса нужен качественный стейк под французским винным соусом. И не спорьте. Я живу дольше и знаю наверняка.

— Следить за Хиггинсом, конечно. Но вначале ко мне, в душ. У вас дома слишком много людей. А пока поужинайте плотно.

— Да, папочка, — как-то по-детски огрызнулась на его покровительственный тон.

Ермак взглянул на меня со странным блеском в глазах. Что-то в них промелькнуло настолько быстро, что я не успела разобрать. Ужин продолжился в тишине, и уже без смеха. Между нами вновь выросла та самая стена из холодного кирпича, которую Ермак выстроил в самом началенашего общения. А биться об нее — себе дороже.

Он явно считает поцелуй ошибкой. Мужчины часто так реагируют на прилив адреналина. Возбуждение может вылиться либо в страсть, либо в насилие. Ермак вылил её в страсть, а теперь жалеет об этом. Иначе не было бы этого холодного отчуждения. Возможно, это и правильно. Уж слишком мы разные. Ни к чему хорошему это бы не привело.

Квартира Ермака встретила нас холодной мрачностью. Ну что сложного добавить в интерьер живого акцента? Что за безликая погоня за глянцевыми канонами?

Вадим молча протянул мне свои спортивные штаны с футболкой, а сам пошёл на кухню, даже не переодеваясь.

Мог бы и сам привести себя в порядок. У этого сухаря, небось, даже от малейшей складочки всё чешется, а тут такое непотребство. В его квартире минимум две ванны, я его не вытесняю.

Фыркнув ему в спину, я пошлёпала в душ смывать остатки этого вечера.

С досадой посмотрела на платье, которое теперь только на выброс. Дорогие, шикарные вечерние вещи предназначены лишь для одного — надеть только один вечер. Но как приятно, когда они остаются в шкафу, напоминая о тех событиях, людях, ощущениях, которые подарили тот самый вечер. Хотя, хотела бы я припоминать то, случилось на заводе? Нет. И речь не о краже информации и последующем побеге, а о невероятном поцелуе, тех эмоциях, который вызвал мужчина, что сейчас не хотел о них вспоминать.

Ошибка, видите ли. Я никогда ни для кого не была ошибкой. Он для меня — откровение, а я для него — ошибка.

Сейчас уже не с сожалением, с злостью сорвала с себя шикарный наряд и небрежно бросила на пол. Ещё и потопталась сверху, будто он мог ожить.

Тугие, горячи струи ударили по спине, принося необходимое блаженство. До этого я не замечала или игнорировала, насколько была напряжена.

Прислонилась спиной к прохладной плитке и закрыла глаза. В голове отсутствовали какие-либо мысли — я просто расслаблялась. Впервые за долго время.

Невольно начала вспоминать, что произошло на заводе. Не те моменты, когда за нами гнались, а мы убегали по темным коридорам, а Вадима и его прикосновения. Как бы я хотела увидеть его лицо тогда не в темноте. Найти что-то в его глазах, что-то, что доказало бы, что он не будет потом жалеть.

Я как наяву почувствовала его прикосновение к моей щеке, отчего сердце заныло. Влюбилась? Кому я вру, да, влюбилась. Когда я в последний раз отдавала сердце мужчине? Достаточно давно. Хоть раз это было безответно? Ни разу.

Но ощущения были настолько реальными, что выносить их не было сил. Я распахнула глаза и замерла. Передо мной стоял Вадим. Обнаженный, хмурый.

Капли воды собирались на кончике ресниц. Его глаза, которые теперь были цвета вечерней грозы, следили за движением его руки, ласкающей моё лицо.

— Я — не ошибка, — тихо вырвалось у меня.

— Ты не можешь быть моей ошибкой.

Его ладонь опустилась на мою шею и сжала её. Я стояла застывшей статуей, абсолютно не понимая, что сейчас происходит, что именно происходит у него внутри. Вадим поцеловал меня в висок. Проложил дорожку из поцелуев к губам, невероятно нежно, вызывая у меня рваное дыхание. На контрасте странно ощущалась жесткая хватка на шее, будто он до конца не решил, как со мной обращаться.

Его сильно тело укрывало меня от воды. Может, из-за этого так пересохло во рту. Я притянула его к себе и поцеловала. То, с какой готовностью он ответил, осознание, что я имею право его поцеловать и всякий раз встречу взаимность вызвали прилив жара внутри. Я чувствовала его возбуждение, чувствовала его сильно бьющееся сердце внутри. Почувствовала, как запульсировала моя метка на нём. И вновь, как на заводе, на меня обрушился шквал его эмоций. Вадим отстранился и резко втянул воздух сквозь зубы.

— Что это? — Хрипло спросил он.

— Думаю, наша связь. Мы чувствуем друг друга.

— Так даже лучше.

Он обрушился на меня с глубоким поцелуем, приподнимая на руках моё дрожащее тело. Я обвила его торс ногами, хватаясь рукой за стойку душа. Вадим, прикусив основание шеи, вошёл в меня мощным толчком. Весь мир перевернулся вверх ногами. Демоны, преследование, сомнения — всё отошло на второй, даже десятый план. Остались только он и я. Только он во мне, и я, взрывающаяся тысячами осколков, которые он тут же собирал и воссоздавал из них меня вновь.

Некстати, совсем уже не вовремя вспомнилась Алина с её словами о том, насколько Ермак сух даже в постели. Как же девочка ошибалась! Я готова лично призывать демонов, если это позволит повторять то великолепное безумие раз за разом, которое творилось сейчас.

Вадим пил поцелуями мои стоны, доводил до исступления раз за разом. Сквозь пелену страсти просачивались его слова, о том, как долго он того ждал, о том, как он себе это воображал, как боялся, что я не стану его. У меня не было сил слушать. Только он во мне имел значение, его губы на моих. Мне казалось, от меня ничего не останется, как он взорвался внутри меня.

Волна удовольствия пробежала по его напряженному телу. Мне никак не удавалось привести дыхание в порядок. Я заерзала на его руках, пытаясь встать ногами на пол душевой кабины.

— Вадим, нам надо… — попыталась вернуть его в реальность, намекая, что мы всё еще грязные.

— Да помолчи ты хоть раз, — хрипло рассмеялся он, — я ещё с тобой не закончил.

Я думала, что не готова сейчас на второй заход, но его голос, намёк в нём, заставили задохнуться от новой волной возбуждения.

— Ещё тогда, в особняке, — продолжал нашёптывать мне в ухо Вадим, — думал, я схожу с ума.