Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Понятно, – сказала Аллиандре. Одной рукой она деликатно отряхнула спину Фэйли.

Нахмурившись, Фэйли извернулась, чтобы заглянуть через плечо. Несколько мгновений она смотрела на грязь и пепел, покрывающие спину от плеч и ниже. Затем краска залила ее лицо.

– Я упала, – быстро сказала она. Она не могла рассказать Аллиандре про случай с Надриком. Она не была уверена, что вообще сможет рассказать об этом кому-либо. – Ролан предложил мне помочь донести корзину.

Аллиандре пожала плечами.

– Если бы он помог мне бежать, я бы вышла за него замуж. Или нет, как он захочет. Он не слишком красив, но это не слишком важно, а мой муж, если бы он у меня был, никогда бы не узнал. Если бы он испытывал ко мне какие-нибудь чувства, то был бы несказанно рад моему возвращению и не задавал бы вопросов, ответы на которые он не хотел бы услышать.

Сжав руками шелковую блузку, Фэйли скрипнула зубами. Аллиандре, благодаря ее союзу с Перрином, была ее вассалом, и она придерживалась своей вассальной клятвы, по крайней мере, в том, что касалось подчинения приказам, но их взаимоотношения становились натянутыми. Они договорились, что должны стараться думать о себе как о служанках, постараться быть служанками, если хотят выжить, хотя каждая видела, как другая спешит поклониться и выполнить поручение. Наказания Севанны претворяли в жизнь любой гай'шайн, оказавшийся поблизости в момент принятия решения, и однажды Фэйли приказали избить Аллиандре палкой. А хуже было то, что Аллиандре приказали сделать это дважды. Отказаться, значило бы получить самой вдвое больше, и подвергнуть подругу ударам тех, кто не стал бы сдерживать руку.

Есть разница между тем, чтобы бить вассала самой или дважды быть побитой им.

Внезапно она осознала, что блузка, которую она схватила одна из тех, что вымазались сильнее всего, когда упала корзина. Ослабив хватку, она внимательно осмотрела блузку. Похоже, грязь еще не успела въесться. На мгновение она почувствовала облегчение, а затем раздражение от того, что чувствует облегчение. Раздражение овладело ей еще сильнее, когда выяснилось, что чувство облегчения не исчезло.

– Аррела и Ласиль бежали три дня назад, – тихо сказала она. – Теперь они должны быть достаточно далеко. А где Майгдин?

Другая женщина обеспокоено нахмурилась.

– Она пытается прокрасться в палатку Теравы. Терава проходила мимо нас с группой Хранительниц Мудрости и из того, что нам удалось расслышать, мы поняли, что они, кажется, собираются встретиться с Севанной. Майгдин сунула мне свою корзину и сказала, что собирается попробовать. Я думаю… Я думаю, она достаточно безрассудна, чтобы воспользоваться даже таким шансом, – с отчаянием в голосе сказала она. – Сейчас она уже должна быть здесь.

Фэйли глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Они все становились отчаянными. У них уже было все необходимое для побега – ножи и пища, обувь и мужская одежда, которая была почти впору, все это было бережно спрятано в фургоне. Белые платья будут служить одеялами и плащами чтобы легче прятаться в снегу, но, казалось, что шанс использовать все это был так же далек, как и в тот день, когда их захватили. Всего две недели. Точнее, двадцать два дня. За такой короткий срок не произошло никаких серьезных изменений, но то, что им приходиться притворяться служанками меняло их, независимо от их попыток не допустить этого. Всего две недели, и они обнаружили, что без тени мысли несутся вприпрыжку, чтобы исполнить приказ, беспокоясь только о наказании и как угодить Севанне. Хуже всего было то, что они видели друг друга исполняющими обязанности служанок, зная, что какая-то их часть менялась против их воли. До сегодняшнего дня они могли уговаривать себе, что они просто делают то, что необходимо, чтобы избежать подозрений перед побегом, хотя с каждым днем реакция на приказы становилась все более бессознательной. Сколько еще пройдет дней, прежде чем однажды мечта о побеге превратится в бледную исчезающую тень, и они превратятся в образцовых гай'шайн не только на деле, но и в мыслях? Пока никто не осмеливался задавать этот вопрос в слух. Фэйли и сама пыталась не думать об этом, но этот вопрос постоянно крутился в ее сознании. Она боялась, что когда-нибудь он пропадет. И когда это произойдет – будет ли это ответом на него?

С усилием она заставила себя прогнать отчаяние. Это было второй ловушкой, и только сила воли могла ее спасти.

– Майгдин знает, что должна быть осторожной, – сказала она спокойно. – Скоро она будет здесь, Аллиандре.

– А если ее поймали?

– Ее не поймали. – Резко сказала Фэйли. Если ее схватили… Нет. Она должна думать о победе, а не о поражении. Слабые духом никогда не побеждают.

Чтобы отстирать шелк требовалось время. Вода, которую они набрали из цистерны с помощью помпы была холодна как лед, но горячая вода, добавленная в корыто из чайника сделала воду теплее. Нельзя стирать шелк в горячей воде. Опускать руки в бадью с теплой водой было приятно, но их постоянно приходилось снова вынимать, и после этого холод казался вдвое сильнее. Мыла не было, во всяком случае, достаточно мягкого для шелка, поэтому каждую юбку приходилось осторожно тереть. Затем ткань раскладывалась на куске полотна и нежно отжималась скалкой, чтобы просушить ее как можно сильнее. Затем влажная одежда снова погружалась в другой чан, наполненный смесью уксуса и воды. Это не давало шелку потускнеть и придавало ему дополнительный блеск. Затем ткань снова отжималась скалкой на полотнище. Мокрое полотнище затем вывешивалось на солнце для просушки, где только возможно, в то время как каждую шелковую вещь вешали внутри квадратного павильона, образованного висящими полотнищами, разглаживая их руками от всех морщинок. Если повезет, его не нужно будет гладить. Они обе знали, как следует обращаться с шелком, но глажка требовала опыта, которого не было ни у одной из них. Никто из гай'шайн Севанны, даже Майгдин, хотя до того как поступить на службу к Фэйли, она уже была служанкой, не знал, как гладить шелк. Но Севанна не принимала извинений. Каждый раз когда Фэйли или Аллиандре вешали свежевыстиранную шелковую одежду, они проверяли не появились ли складки на уже вывешенной.

Фэйли добавляла воду в бадью, когда Аллиандре ожесточенно сказала.

– Сюда идет Айз Седай.

Галина была настоящей Айз Седай, с золотым кольцом Великого Змея на пальце и лицом, лишенным возраста, но она тоже носила одежду гай'шайн из тонкого шелка с поясом из золота и огневиков, плотно охватывающим ее талию, и точно такой же ошейник, драгоценные камни которого пошли бы и королю. Она была Айз Седай, и иногда в одиночку покидала лагерь, но всегда возвращалась, вдобавок она прыгала, стоило любой из Хранительниц Мудрости поманить пальцем, особенно Тераве, в чьей палатке она всегда спала. Последнее было самым странным. Галина знала, кто такая Фэйли, знала, кто ее муж, и знала о его связях с Рандом ал'Тором, и она угрожала открыть это Севанне, если Фэйли и ее друзья не украдут кое-что из палатки, где она спала. Это была третья расставленная на них ловушка. Севанна была одержима ал'Тором. Она была твердо убеждена, что каким-то образом сможет выйти за него замуж, а если бы она узнала о Перрине, Фэйли никогда не позволили бы даже отойти от Севанны, чтобы подумать о побеге. Ее использовали бы также как используют козу, чтобы поймать льва.

Фэйли видела Галину трусливой и дрожащей, но сейчас Сестра скользила по площади как королева, презирающая окружающую толпу. Айз Седай до мозга костей. Рядом не было Хранительниц Мудрости, перед которыми ей приходилось пресмыкаться. Галина была довольно милой, но не красивой, и Фэйли не понимала, что в ней нашла Терава, разве только просто удовольствие от власти над Айз Седай. Это не давало ответа на вопрос, почему женщина остается с Теравой, которая, казалось, использовала любую возможность, чтобы ее унизить.

Остановившись в шаге от них, она оглядела их со слабой улыбкой, которую можно было назвать удовлетворенной.

– Вы не слишком-то продвинулись в своей работе, – сказала она. И речь была не о стирке.

Фэйли хотела ответить, но Аллиандре ее опередила, заговорив еще резче, чем раньше.

– Этим утром Майгдин пошла чтобы украсть твой костяной стержень, Галина. Когда мы увидим кое-что из того, что обещала ты? – Галина предлагала им свою помощь в побеге в обмен на кражу.

– Она пошла в палатку Теравы этим утром? – прошептала Галина, и кровь отхлынула от ее лица.

Внезапно, Фэйли осознала, что солнце на западе уже на полпути к закату, и ее сердце тревожно забилось. Майгдин давно должна была присоединиться к ним.

Айз Седай, казалось, была больше шокирована, чем она.

– Этим утром? – Повторила Галина, глядя через плечо. Она вздрогнула и вскрикнула, когда Майгдин внезапно появилась из толпы гай'шайн.

В отличие от Аллиандре златовласая женщина с каждым днем становилась все решительнее и сильнее. Она тоже была в отчаянии, но намеревалась превратить это отчаяние в решимость. Она всегда держалась с достоинством более подобающим королеве, а не служанке, однако так вели себя почти все служанки благородных дам, но теперь она прошла мимо них с потухшими глазами, и, погрузив руки в ведро с водой, зачерпнула в пригоршню воды, жадно выпила и вытерлась тыльной стороной руки.