Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Клянусь Светом, я принимаю твою клятву, и буду защищать тебя и заботиться о тебе и твоих людях в битве и жесточайшей зимой, и от всего, что придет со временем. Теперь. Ты знаешь кого-нибудь еще, кому можно доверять? Не тех, кому ты думаешь можно доверять, а тех кому ты знаешь, что можно доверять.

– Нет, миледи, – угрюмо сказала Аравайн. Однако ее лицо просветлело от облегчения. Она не была уверенна, что Фэйли примет ее клятву. То, что это было облегчение, а не какое-либо другое чувство дало Фэйли лишний повод ей доверять, но не полностью. – Половина предали бы собственных матерей в надежде получить свободу, другая половина боится попытаться или слишком ошарашены чтобы быть в них уверенными, что они не запаникуют. Есть люди и я приглядела одного или двух, но я хочу быть очень острожной. Я не могу позволить себе совершить даже одну ошибку.

– Очень острожной. – Согласилась Фэйли. – Севанна посылала за мной? Если нет, то…

Оказалось, что посылала и Фэйли быстро направилась к палатке Севанны – быстрее, чем ей самой нравилось, по правде говоря. Ее сильно раздражало, что приходится спешить, чтобы не вызвать неудовольствие Севанны. Но никто не удостоил ее даже взгляда, когда она вошла и кротко встала у входа.

Палатка Севанны была не похожа на низкие айильские. Ее стены из красного полотна были такого большого размера, что пришлось установить сразу две центральные опоры. И освещали ее с дюжину зеркальных светильников. Две позолоченные жаровни давали немного тепла, испуская тонкие струйки дыма, которые просачивались сквозь отверстия в крыше, но внутри было не намного тепле, чем снаружи. Дорогие ковры, которые положили только после того, как все тщательно очистили от снега, украшали пол красными, зелеными и голубыми оттенками тайренского узора в виде лабиринта с цветами и животными. На коврах были рассыпаны шелковые подушки, а в углу стоял массивный стул, сильно позолоченный и обильно покрытый резьбой. Фэйли никогда не видела, чтобы кто-нибудь на нем сидел, но, насколько ей было известно, предполагалось, что его наличие напоминает о присутствии вождя клана. Трое других гай'шайн с золотыми поясами и ошейниками – один из них был мужчина – стояли вдоль стены на случай, если Севанне что-нибудь понадобиться. Севанна была тут же вместе с Теравой.

Севанна была высокой женщиной, намного выше Фэйли, со светло-голубыми глазами и волосами цвета золота. Она была бы красивой, если бы ее пухлые губы не искривило от жадности. В ней мало что напоминало айилку кроме цвета глаз, волос и загорелого лица. На ней была шелковая блузка, темно-серая юбка, скроенная для верховой езды, шарф, обернутый вокруг головы, сверкал малиновыми и золотыми цветами. Он тоже был из шелка. Когда она двигалась, то из-под подола юбки выглядывали алые туфли. На каждом пальце руки красовались перстни, а ее ожерелья и браслеты, украшенные огромными жемчужинами, бриллиантами, рубинами с голубиное яйцо, сапфирами, изумрудами и огневиками, затмевали все, что носила Сомерин. Ни одно из украшений не было сработано айильскими мастерами. С другой стороны, Терава, в темной шерстяной юбке и белой блузке из алгода, была олицетворением айилки, на руках не было ни одного кольца, а ожерелья и браслеты были из резной кости и золота. Ни одного кольца и ни одной жемчужины. Она была выше большинства мужчин, ее рыжие волосы были тронуты сединой, а взгляд голубых глаз, которым она смотрела на Севанну, напоминал Фэйли орла, наблюдающего за раненным ягненком. Фэйли скорее десять раз разозлила бы Севанну, чем единожды Тераву, но когда женщины смотрели друг на друга через инкрустированный слоновой костью и бирюзой стол, Севанна встречала взгляд Теравы точно таким же.

– То, что произошло сегодня, представляет опасность, – сказала Терава с усталостью человека, повторяющего одно и тоже по несколько раз. И возможно, готова была уже вытянуть поясной нож. Когда говорила, она поглаживала рукоятку, и не так уж неосознанно, подумала Фэйли. – Мы должны уйти как можно дальше от той штуки, чем бы это ни было, и так скоро, как только возможно. На востоке есть горы. Когда мы до них доберемся, то будем в безопасности, пока снова не соберем все септы вместе. Септы, которые никогда бы не разделились, если бы ты не была так уверенна в себе, Севанна.

– Ты говоришь о безопасности? – Засмеялась Севанна. – Ты стала такой старой и беззубой, что тебя надо кормить хлебом и молоком? Смотри. Как далеко эти твои горы? Сколько дней или недель мы потратим, пока проберемся через эти проклятые снега? – Она указала на карту, которая была разложена на столе и была придавлена тремя золотыми чашами и тяжелым тройным подсвечником. Большинство айил отвергали карты, но Севанна переняла их вместе с другими обычаями мокрых земель. – Что бы там не произошло, это от нас далеко. Ты согласилась, что это так, Терава, как и остальные Хранительницы Мудрости. Город полон еды, которой достаточно чтобы кормиться неделями, если мы останемся здесь. Кто осмелиться бросить нам вызов, если мы останемся? А если мы останемся… Ты слышала гонцов, ты слышала сообщения. Через две или три недели, самое большее четыре, ко мне присоединяться еще десять септов. А возможно больше! К тому времени, если верить мокроземцам из города, этот проклятый снег растает. Когда нам не придется тащить все на санях, мы будем передвигаться очень быстро. – Фэйли стало интересно, упоминал ли кто-то из городских жителей грязь.

– Еще десять септов присоединятся к тебе, – сказала Терава, и ее голос оставался ровным лишь до последнего слова. Она сжала руку на рукояти ножа. – Ты говоришь от имени вождя клана, Севанна, а поскольку я была выбрана, чтобы советовать тебе как главе клана, ты должна прислушаться к моим советам во имя блага всего клана. Я советую тебе выдвигаться на восток, и продолжать двигаться дальше в этом же направлении. Другие септы отлично смогут присоединиться к нам в горах, а не здесь. Даже если мы немного проголодаемся в пути, кто из нас не знаком с лишениями?

Севанна перебирала свои ожерелья, большой изумруд на ее правой руке сверкал в лучах расставленных вокруг светильников. Ее губы сжались, и, казалось, придали ей еще более алчущий вид. Она была знакома с лишениями, но несмотря на отсутствие в палатке тепла, больше не хотела их переносить.

– Я говорю от имени вождя, и я говорю, что мы останемся здесь. – В ее голосе прозвучал неприкрытый вызов, но она не дала Тераве шанса на него ответить. – Я вижу, Фэйли пришла. Моя хорошая, послушная гай'шайн. – Схватив со стола что-то, завернутое в ткань, она сдернула ее прочь. – Ты узнаешь это Фэйли Башир?

В руке Севанны был нож с односторонней заточкой, и длинным, в полторы ладони, лезвием. Простое орудие труда, которое обычно используют тысячи фермеров. Но Фэйли узнала заклепки на деревянной рукояти и царапину на лезвии. Это был тот самый нож, который она украла и с такими предосторожностями прятала. Она ничего не ответила. Говорить было нечего. Гай'шайн было запрещено иметь любое оружие, даже нож, кроме как для резки овощей или мяса для кухни.

Она не смогла сдержать дрожь, когда Севанна продолжила.

– Хорошо, что Галина принесла мне это до того, как ты смогла им воспользоваться. Для чего бы он ни предназначался. Если бы ты кого-нибудь поранила, я была бы очень тобой недовольна.

Галина? Ну конечно. Айз Седай не могла позволить им сбежать, пока они не сделали то, чего хотела она.

– Она в шоке, Терава, – Севанна удивленно улыбнулась. – Галина знает, что требуется от гай'шайн, Фэйли Башир. Что мне следует сделать с ней, Терава? Этот совет ты можешь мне дать. Нескольких мокроземцев убили за укрывательство оружия, но я не хочу ее терять.

Терава пальцем приподняла подбородок Фэйли и уставилась в ее глаза. Фэйли не моргая встретила ее взгляд, но колени предательски дрожали. Она не пыталась убедить себя, что в этом виноват холод. Фэйли знала, что она не трусиха, но когда на нее смотрела Терава, она чувствовала себя кроликом в когтях орла, который ждет, когда на него опуститься клюв. Терава была первой, кто приказал ей шпионить за Севанной, и какими бы ни были остальные Хранительницы Мудрости, Фэйли знала, что Терава без сожаления перережет ей горло, если учует хотя бы намек на предательство. Не нужно было притворяться, что эта женщина ее не пугает. Ей просто нужно контролировать этот страх. Если она сможет.

– Я думаю, она планировал сбежать, Севанна. Но я считаю, она сможет научиться делать то, что ей приказано.

Между палаток на ближайшем открытом месте, в ста шагах от палатки Севанны, был поставлен грубо сколоченный деревянный стол. Сперва Фэйли считала, что позор от того, что ее раздели до нага, будет самым худшим, это и ледяной воздух, едва тот коснулся ее кожи. Солнце уже опустилось ниже, и воздух стал холоднее, а к утру станет еще холоднее. Она должна была оставаться здесь до утра. Шайдо хорошо знали, что именно больше всего позорит мокроземцев, и применяли стыд в качестве наказания.