Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Внезапный подзатыльник заставил ее пошатнутся, и она чуть было не уронила корзину.

– Почему ты стоишь как глыба? – Зарычала Сомерин. – Иди работать. Иди, пока я не!..

Фэйли побежала с максимальной быстротой на которую была способна, придерживая корзину одной рукой и подхватив юбки другой, чтобы на них не попал грязный снег. Сомерин никогда никого не била и никогда не повышала голос. Если она сделала это одновременно, лучше было как можно скорее убраться с глаз долой. Кротко и покорно.

Ее гордость говорила ей бросить вызов и отказаться выполнять поручения, но чувство самосохранения подсказывало, что это лучший способ оказаться под усиленной охраной. Шайдо могли считать гай'шайн-мокроземцев ручными животными, но они не были слепыми. Если она хотела сбежать, то они должны были поверить, что она приняла свое пленение как неизбежность, а она давно подумывала о побеге. Чем раньше, тем лучше. И определенно раньше, чем Перрин угодит в ловушку. Она ни секунды не сомневалась, что Перрин ищет ее, что он найдет способ ее отыскать – этот мужчина пройдет сквозь стену, если это втемяшится ему в голову! Но она должна была сбежать раньше этого. Она дочь солдата. Она знала количество Шайдо, и знала какие силы сможет собрать Перрин, и еще она знала, что должна встретить его прежде, чем произойдет сражение. Но сначала ей нужно было решить небольшую проблему – как освободиться из плена. На что смотрели Хранительницы? На Айз Седай или на Айз Седай, которые были вместе с Перрином? Свет, она надеялась, что нет! Еще нет! Но у нее оставались другие дела, и среди них стирка занимала не последнее место. Она несла корзину, пробираясь через бесконечный поток гай'шайн, туда, что некогда было городком Майден. Покидающие город несли по паре тяжелых ведер, удерживая их на кончиках шестов положенных на плечи, а входящие несли пустые ведра. Людям в лагере требовалось много воды и ее доставляли таким образом – ведро за ведром. Среди гай'шайн было легко различить уроженцев Майдена. Здесь, далеко на севере Алтары, они были скорее бледными, чем темнокожими. У некоторых даже были глаза голубого цвета, но все они были одинаково ошеломлены. Шайдо ночью забрались на городские стены, сломив оборону прежде, чем большинство жителей успели понять, что они в опасности и, казалось, они до сих пор не могут поверить в кошмар, в который превратилась их жизнь.

Фэйли искала конкретного человека, кое-кого, кто, как она надеялась, не носит сегодня воду. Она искала с тех пор, как четыре дня назад Шайдо разбили здесь лагерь. Прямо за городскими воротами, которые были широко распахнуты, она ее обнаружила, женщину в белой одежде выше нее ростом, с плоской корзиной для хлеба у бедра, с откинутым капюшоном настолько, что можно было разглядеть ее темно-рыжие волосы. Казалось Чиад изучает железные ворота, которые не смогли защитить Майден, но она отвернулась от них едва Фэйли к ней приблизилась. Они стояли рядом, не глядя друг другу в глаза, притворившись, что поправляют содержимое корзин. На разговоры между гай'шайн не было запретов, но никто не должен был вспомнить, что их захватили в плен вместе. За Байн и Чиад присматривали не так усердно, как за другими гай'шайн служившими Севанне, но все могло измениться, если кто-нибудь вспомнит об этом. Почти все в пределах видимости являлись гай'шайн, однако к западу от Драконьего хребта слишком многие научились платить за покровительство пересказывая слухи и байки. Большинство сделает все, чтобы выжить, а некоторые, не взирая на обстоятельства, всегда пытаются обустроить свой быт.

– Они ушли в первую же ночь стоянки, – прошептала Чиад. – Байн и я вывели их за деревья и, возвращаясь обратно, запутали следы. Насколько я знаю, никто не заметил их исчезновения.

Удивительно, что имея такое количество гай'шайн, Шайдо замечают пропажу даже нескольких из них.

Фэйли издала тихий вздох облегчения. Прошло уже три дня. Шайдо обнаруживали пропажу. Некоторые умудрялись целый день побыть на свободе, но шансы на успех возрастали с каждым следующим днем, и казалось, что Шайдо точно снимутся с лагеря завтра или послезавтра. Они не задерживались на одном месте так долго с тех пор, как схватили Фэйли. Она подозревала, что они могут двинуться маршем на Драконову стену, и, перейдя ее, окажутся в Пустыне.

Было нелегко уговорить Ласиль и Аррелу бежать без нее. Наконец ей удалось убедить их, что они должны передать Перрину, где она находится, рассказать ему о количестве Шайдо и заявить, что Фэйли уже привела в действие свой собственный план побега, и любое его вмешательство может подвергнуть опасности ее и ее план. Она была уверена, что они поверили в это – она действительно была готова к побегу, у нее было несколько планов и один из них должен был сработать. Но до этой минуты она не была уверена, что женщины не посчитают, что их клятвы обязывают их быть рядом с ней. Водные обеты были даже сильнее чем вассальные клятвы, хотя они оставляли достаточно места для всяких глупостей во имя чести. По правде говоря, она не знала, как эта парочка отыщет Перрина, но в любом случае, они были свободны и ей теперь необходимо беспокоиться только о двух женщинах. Конечно, отсутствие трех служанок Севанны, заметят очень быстро, уже через пару часов, и будут отправлены лучшие следопыты чтобы их вернуть. Фэйли хорошо знала лес, но она не хотела бы состязаться со следопытами айил. Для обычного гай'шайн было очень «неприятно» быть пойманным после побега. Для гай'шайн Севанны лучше было умереть при попытке сбежать. При самом лучшем раскладе, второй шанс им уже никогда не представится.

– У нас будет больше шансов, если ты и Байн пойдете с нами, – произнесла она тихим голосом. Поток мужчин и женщин, носящих воду, продолжал проплывать мимо них, и никто, казалось, не смотрел в их сторону, но за эти две недели осторожность стала ее второй натурой. Свет, кажется, что прошло уже два года! – Какая разница между помощью Ласиль и Арреле добраться до леса и помощью нам? – Ее доводы были нелепы. Она знала разницу – Байн и Чиад были ее подругами и учили ее айильским обычаям, джи'и'тох и даже немного языку жестов Дев Копья. И она не удивилась, когда Чиад медленно повернулась к ней лицом, и в ее глазах не было и капли кротости гай'шайн. Ее голос тоже не был мягким, хотя говорила она спокойно.

– Я помогу тебе всем, чем смогу, потому что Шайдо поступают неправильно удерживая вас. Вы не следуете джи'и'тох. Я следую. Если я отброшу мой долг и мою честь просто потому, что так сделали Шайдо, значит, я позволила им решать, как мне поступать. Я буду носить белое год и один день, затем, они отпустят меня или я уйду, но я не отрекусь от самой себя. – Не говоря больше ни слова, Чиад шагнула в толпу гай'шайн.

Фэйли подняла руку чтобы ее остановить, затем позволила ей упасть. Она задавал этот вопрос и прежде, получая более мягкий ответ, и, спросив снова, она оскорбила свою подругу. Ей надо было извиниться. Не для того, чтобы Чиад продолжала помогать ей – женщина не отказалась бы. А потому что у нее была своя собственная честь, даже если она не следовала джи'и'тох. Нельзя обидеть друга и забыть об этом, нельзя так же ожидать от него, что он об этом забудет. Однако, извинения могут подождать. Они не осмеливались разговаривать слишком долго.

Майден был благополучным городом, производителем хорошей шерсти и большого количества довольно качественного вина, но теперь он представлял собой разграбленные руины внутри стен. У кирпичных и деревянных строений крыши были из дерева, и огонь беспрепятственно пожирал город во время грабежа. Южный конец города был заполнен опаленными коробками стен без крыш и грудами почерневших бревен, увешанных сосульками.

Все улицы, и мощенные и простые земляные, были серыми от разнесенного ветром пепла, втоптанного в снег, и весь город вонял горелой древесиной. Вода была единственной вещью, в которой Майден не испытывал недостатка. Но Шайдо, как и все Айильцы, очень высоко ценили воду, и поэтому ничего не смыслили в борьбе с огнем. В Айильской пустыне было мало вещей, которые могли гореть. Они могли позволить городу сгореть дотла, после того как грабеж был закончен, и они так и поступили. Но они трепетали при мысли о нехватке воды, и поэтому позволили мужчинам Майдена вывезти из города фургоны с пожарными помпами, прежде чем надели на них белое. Фэйли думала, что Шайдо наградят этих людей позволив им уйти вместе с остальными, которые избежали участи быть превращенными в гай'шайн, но мужчины, которые работали за помпами, были молодыми и сильными, и как раз подходили для той работы, что Шайдо награждали гай'шайн. Шайдо придерживались некоторых правил на счет гай'шайн: отпускали беременных и женщин с детьми, которым не было года, отпускали так же людей моложе шестнадцати лет и кузнецов, которые были озадаченны и благодарны одновременно.

На улицах валялась мебель, перевернутые столы, стулья и, иногда, кресла, а кое-где попадались раздавленная или разбитая посуда. Повсюду были разбросаны клочья одежды, рубашек, штанов – все было порезано на мелкие кусочки. Шайдо украли все, что было сделано из золота или серебра. Все вещи, которые были украшены драгоценными камнями. Все, что могло быть полезным или съедобным, но в безумии грабежа мебель и утварь выбросили на улицу, а затем оставили, посчитав, что немного позолоты или прекрасной вышивки не стоят того чтобы тащить их на себе. Айил не использовали кресел и стульев, кроме как для вождей кланов, а на телегах и в фургонах для тяжелой мебели не было места. Некоторые Шайдо все еще слонялись вокруг, обыскивая дома, гостиницы и лавки в поисках того, что другие, возможно, пропустили. Хотя большая часть людей, которых она видела, были гай'шайн, таскающие ведра.